Лев Рябчиков
Пушкинское пространство. Стихотворения
Яблоня-Россия
Россия! Свет твой золотистый
От древнерусских куполов
Звучит, как чистый зов горниста
И как бряцанье кандалов.
А над полями безысходно
Дымится утренний туман –
Твоей Судьбы высокородной
Непостоянный талисман.
И оттого мне так тревожно
За то, что будет впереди.
О, будь Ты трижды осторожна,
Не оступись, не повреди
Свой нимб Избранницы Небесной,
Несущей Лад и Доброту.
Останься навсегда Невестой,
Подобной яблоне в цвету.
Я верю: что бы ни сулили,
Чем ни пытались б угрожать –
В Тебе всегда достанет силы
Высоко голову держать.
И, испытав Тебя на прочность,
Завидуя Твоей Судьбе,
Отступники поодиночке
Вновь на поклон придут к Тебе.
***
Был Углич хорошо присыпан
Снежком, хрустящим под ногами.
Мы шумно им хрустели сами,
И в храм
дверь подалась со скрипом.
А в нём нас сразу обступили
Сюжеты Нового Завета,
И радовали краски светом,
С которых слой белил слупили.
Их тщетно в прошлые года
Пытались тщательно замазать…
Надеюсь, мы от той заразы
Оздоровились навсегда?!
Но нужно время, чтоб смогли
Все повреждения поправить
И души по пути направить,
Где ни следа от смутной мглы.
А в Угличе от давней смуты –
Палаты и высокий храм,
Два памятника скорбных драм,
На кои был горазд Малюта.
Кровь сына царского и стражи
Была здесь пролита на травы,
Предшествуя поре кровавой
Лжедмитриев, престола кражи.
Теперь тут – снег и тишина,
И матери с детьми в колясках.
Им кажется подобьем сказки
Чуть слышимая старина.
И впрямь, что было в веке раннем
И заросло травой полынной,
Мы про себя зовём былиной,
А вслух – народным достояньем.
Пушкинское пространство
Держит Пушкинское пространство
К Поэту большая любовь.
Она питает вновь и вновь
Незыблемое постоянство.
Подходит Пушкин нам; он – идеал
В сырую кровью пахнущую пору.
Он часто пистолет дуэльный брал,
Но, слава Богу, не стрелял в упор он.
Он тоже был безудержно ревнив,
За что и был безжалостно убит,
А, как корабль за рифом риф,
Бывало, брал сердца Харит.
Он был как мы, он жил как мы,
Но наделён был высшим даром.
От Вислы и до Колымы
Всё обновил, что было старым.
С чинуш сбил спесь и черепа,
Всем чувства сквозняком проветрил…
Вся стихотворства чепуха
Слетела с палубы корвета,
Когда он в Крым с Кавказа плыл,
Своё пространство раздвигая.
Чуть поостыл в нём юный пыл,
Но приоткрылась даль другая…
Дух резонировал от шири –
В пространство врос степной Урал,
За ним виднелась даль Сибири,
В осеннем Болдино привал…
Поэзия сменялась прозой –
Её история сместила…
Но вот ветров увяла роза,
Взошло полночное светило.
В расшитом звёздами убранстве,
Избрав замест венка лозу,
Шло вдаль и вширь его пространство,
Душа которого – Гурзуф.