Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Максим БородинОб авторе: Окончил Приднепровскую государственную академию строительства и... >>> |
Владимир БорискинОб авторе: Поэт. Живет и работает в Санкт-Петербурге. Окончил Ленинградский Механический... >>> |
Леон ВайнстайнОб авторе: Режиссер, прозаик. Родился в Ленинграде в 1949 году. Учился в институте... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Григорий ЯблонскийНовый Дориан— Ну что, Серёжа, удержат ли большевики государственную власть? И будет ли у нас незабываемый 1990-й? – спросил я. Был как раз февраль 1990-года. Мы стояли у окошка маленькой однокомнатной квартиры и смотрели вниз – с высоты второго этажа, на группки демонстрантов, медленно идущих по присы-панному снегом Столешникову. Они двигались к улице Горького. Были видны необычные лозунги «Долой кремлёвскую мафию», «Партия, дай порулить», «6-ая статья - позор». Люди то развора-чивали лозунги напоказ, то сворачивали, по-видимому, уставая нести. Самым странным был лозунг «Зверей - на свободу, коммуни-стов – в клетку» с неразборчивым продолжением. Наверно, это был лозунг партии, защищавшей животных — Ну что, удержат? – повторил я вопрос. Серёжа вспыхнул: «Конечно, удержат. Куда они денутся? Ты бы ещё спросил просуществует ли Советский Союз до 1984 года. Существовал и будет существовать» Мой московский друг Серёжа-Серж, в прошлом математик, был радиожурналист и, по совместительству, политический пророк. Иногда он ошибался в своих предсказаниях, но для пророка это – не препятствие. — Вот ты говоришь, незабываемый 1990-й, а почему, знаешь? – более спокойно проговорил Серёжа. - Нет? А потому, что в этом году – ровно сто лет «Портрету Дориана Грея». Я улыбнулся. Серж был известным фанатом этой книги.* Она была его библией. ==== *Для тех, кто не читал или читал, но не помнит. «Портрет Дориана Грея» - мрачный цветок мировой литературы. Художник Холллуорд рисует портрет фантастически прекрасного юноши Дориана. Портрет буквально околдовывает художника и самого юношу. Под влиянием своего нового друга лорда Генри, провозвестника «нового гедонизма» (молодость и вечные наслаждения), Дориан выражает желание всегда оставаться таким, как на портрете. Так и происходит. Идут годы. Дориан не стареет внешне, предаваясь наслаждениям, порокам и, в конечном счёте, совершает преступление, убивает худо-жника. А вот портрет катастрофически стареет, отражая уродливые изменения души Дориана. Дориан пытается уничтожить роковой портрет, но умирает сам, становясь презренным старцем, а портрет сияет вечной юношеской красотой молодого Дориана.
Это нас разделяло. У моего поколения была другая библия. Её Ветхий Завет назывался «Двенадцать стульев», а Новым Заветом был «Золотой телёнок». И на этот раз Серж не собирался скрывать свой фанатизм и цитировал лорда Генри, не зная удержу. — Молодость! Молодость! В мире нет ничего ей равного! – восклицал он, подымая бокал с плодово-ягодным вином. — Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым! – ехидно вставлял я. - Благие намерения, - отзывался Серж, – это чеки, которые люди выписывают на банк, где у них нет счёта. И добавлял: «Руководствоваться рассудком - в этом есть что-то небла-годарное. Это значит предавать интеллект». Я ничего не имел против лорда Генри и Дориана. Просто я был однолюб. В моей душе место уже было занято Остапом Бендером. Я защищался тремя заповедями: — Живите проще, и к вам потянутся люди! — Вы не в церкви, вас не обманут! — Финансовая пропасть - самая глубокая в мире, в неё можно падать всю жизнь! Сержа это бесило. — Как ты не понимаешь?- вскричал он. – У тебя же есть вкус! Твой Остап да и весь этот одесский юмор – это же просто попытка сделать пошлость привлекатеьной. — А твои дориановсие афоризмы чего стоят? – возражал я. – Деление женщин на накрашенных и ненакрашенных... «Женщины – декоративный пол»... Разве это не пошлость? И вообще афоризм - это суррогат мудрости. — Сам придумал? – поинтересовался Серж. — Сам, - ответил я как можно более скромно. — Тоже афоризм, - определил Серж. - Ничего ты не понимаешь. У лорда Генри не афоризмы, а новая философия. Нам до неё расти и расти. А женщинам давно пора сказать правду. Перед нами на столе появилась бутылка Агдама. — Серёжа, давай я тебе прочитаю, - сказал я примирительно. И прочитал:
«Когда человек умирает, Изменяются его портреты. По-другому глаза глядят, и губы Улыбаются другой улыбкой. Я заметила это, вернувшись С пoхорон одного поэта, И с тех пор проверяла часто, И моя догадка подтвердилась».
— Полная чушь! – высказался Серж. — Серж! Побойся Бога! Это Ахматова! — Ну и что! Ахматовская чушь! «Дориан Грей» - гениальная сказ-ка, а это женский бред! Никакие портреты после смерти не меняются. Я в это не верю! — А я верю! – Я повысил голос. – Во-первых, у меня самого в юности был такой опыт. — Видение,- иронически заметил Серж. — Во-вторых, может быть, это психологический эффект. Под впечатлением от смерти человека люди могут по-другому воспри-нимать его портрет... — Эффекты, - проворчал он, но уже более спокойно. Вообще-то, у нас ещё был пищевой спирт, но пить его как-то не хотелось. — А знаешь что, - вдруг сказал он. – Позвоню-ка я Коркину. Я знал Коркина со слов Сержа. Коркин был его давний знако-мый, московский портретист, не такой известный, как Глазунов или Шилов, но вполне успешный. — Привет, Коркин! – сказал Серж. Это он уже звонил. – Узнал? Ага! Тут мы сидим с сибирским другом и заспорили. Вот ты много людей нарисовал. После смерти портреты изменяются или нет? Серж закрыл телефон рукой. — Говорит, изменяются, - растерянно сказал он. – Говорит, бери-те пузырь, приезжайте, покажу и докажу.
Он положил трубку и – не без колебаний – вытащил из шкафа, из-под одежды, бутылку армянского коньяка «Наири». Через пол-часа мы уже были на Соколе в мастерской Коркина. По дороге мы протрезвели, и я узнал о Коркине намного больше. Оказывается, он – портретист лишь для денег, а так вообще он был абстракционист и выставлялся ещё на бульдозерной выставке, а потом стал конце-птуалистом. В самиздатных и тамиздатных статьях его называют концептуалистом спиритуальным или мистическим, кто как . Родом он из Саратова, в Москве лет двадцать, не женат, а детей у него много, то ли восемь, то ли девять. Навещает их постоянно. И рисует, рисует...- в разном возрасте. У него даже выставка порт-ретов была - «Мои дети». Говорят, как только новый ребёнок рож-дается, он говорит «Я его н-н-нарисую». Присловье у него такое. Заикается немного. Коркина я представил невысоким, скупым на слова, с рыжей бородкой и смурной ухмылкой. Таким он и оказался. — Ну н-н-н-начали, - сказал Коркин, когда «Наири» встал в центр стола. Было заметно, что начал он намного раньше. Выпили. — Про портреты расскажи, - заторопился Серж. Мне показалось, что он немного нервничает, ожидая чего-то значительного или даже экстраординарного, что могло бы поко-лебать его мировоззрение. — П-п-п-погоди, - сказал Коркин. Выпили по второй и по третьей. Коркин резко встал и пошёл в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с двумя полиэтиленовыми пакетами, медленно раз-вернул их, вынул два портрета и показал нам их издали. На левом и правом портрете был изображен один и тот же человек, но портре-ты несколько отличались. И мы узнали этого человека, мы хорошо знали его. Это был ...Константин Устинович Черненко, покойный Гене-ральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза. Оба портрета абсолютно правдиво отражали непроходимую тупость Константина Устиновича. Был даже лозунг «Превратим Москву в цветущий Усть-Константинополь!» Но была и некоторая разница между портретами. На левом портрете Константин Устинович был одет в строгий чёрный пиджак, на котором красовались три звезды Героя Социа-листического Труда.
На правом – пиджак был полосатый, звёзд Героя не было, толь-ко орденские планки. Кроме того, на портрете были интересные символы. В левом низу был нарисован большой зелёный лист. Через правый угол протекала бурная река со скалистым берегом, а над рекой нависало хмурое небо. Рядом с рекой лежала открытая книга с надписью «История КПСС». К ногам Константина Устино-вича был брошено нечто, напоминавшее платок. Мы с Сержем, конечно же, были в недоумении, но Коркин в нем-ногих словах смог объяснить нам эти портреты, и вообще, эстетиче-скую стратегию своего выживания. Левый портрет был базовый, так сказать, «официальный» и пи-сался он до смерти выдающегося человека. Такие портреты Корк-ин готовил заранее по фотографиям. После смерти задача состояла в том, чтобы найти дальнеговхо-жего, то есть дальнего родственника, вхожего в семью усопшего. Опыт, или скорее открытие Коркина, в том и состоял, что это – луч-шая стратегия продажи портрета. С дальнимвхожим всегда можно договориться, он должен быть главной опорой, и его надо найти в первые 20 дней после смерти.. Конечно, рекомендации мэтров тоже были полезны, тут Коркин был очень благодарен Александру Мак-совичу Шилову, ученику Лактионова Александра Ивановича. А дальше – при удачном раскладе – предстояло встречаться с ближ-ними и показывать им портрет, который до смерти. И всегда, всег-да требовали изменений, а два главных требования такие: чтоб был человечный человек и чтоб вехи жизни. В случае Константина Устиновича большой зелёный лист отра-жал его работу в Молдавии. Бурная река со скалистым берегом и хмурым небом - это Енисей с красноярскими «Столбами». В Красноярске Константин Усти-нович долгое время руководил марксистско-ленинской пропаган-дой (символ - открытая книга у реки). Что касается платка у его ног, это был не платок, а чалма. В 30-х годах Константин Устинович в течение года сражался в среднеазиатском погранотряде и уничто-жал басмачей. Вот так, - заключил Коркин свой недлинный рассказ. – Изменя-ются п-п-портреты после смерти. Не м-м-могут не м-м-меняться. Ну что ж, наш с Сержем спор был решён, и я думаю, что в мою пользу. Я был удовлетворён. Мы докончили «Наури», и тут Сержа несколько развезло. — Скажи, Коркин, ты ведь концептуалист? – спросил он доволь-но-таки развязным тоном. — К-к-концептуалист, - подтвердил Коркин и добавил: «М-м-мистический» — А мог бы ты написать концептуальный портрет коммунизма? — М-м-мог бы, - отвечал Коркин. - Только со словами. — А вот представь, что коммунизм умер... — С-с-сдох, что ли? - уточнил Коркин — Ну сдох – с неодобрением повторил Серж. - Тогда твой портрет изменится? Ты как думаешь? — К-к-конечно... все п-п-портреты после смерти изменяются. А ина-че к-к-как продать?. Это – конец истории. А я вот что думаю, дорогой читатель... В жизни нет места мистике, или, осторожно скажем, мало для неё места, а результат ведь один и тот же. После смерти все портреты изменяются, и тут уж ничего не поделаешь…
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |