Александр Петрушкин

Глухой телефон. Стихотворения


мне эту зиму знаешь пережить
раз плюнуть или может быть проститься
напиться уколоться и забыться
но это просто проще пережить

(Екатерина Симонова)


-1-

ПОНЕДЕЛЬНИК


Истерзанная ангелами, ты,
молитву щебеча непроизвольно,
по лестнице своей Караганды
так катишься, что и ступеням больно.

(Виталий Кальпиди)



разговор со снегом и базар за нежность
по канве конвой из пернатых тепло-
кровных – центробежность
промелькнула пеплом
явную небрежность
ты успела первой

надорвать январский как снежок последыш
выдохнуть на память родных междометий
вытащила первой
этот свет на тельник
начиналось утро
словно понедельник



-2-

ВТОРНИК


Что же путь не кажется зловещим,
если он туда,
где вот-вот - и хлынет как из трещин
мертвая вода

Михаил Айзенберг




вот и смотри мал-помалу но я поднимаюсь
в эту кучу малу из крови и перьев
ноги болят но сам ничего занимаюсь
своими детьми ангелами недоверьем
я ли вот с этой смог одолеть до смерти
этот дощатый страх что стучится в пахе
я нас всех записал я искал трагедий
и вотЪ пришол и теперь как сам мал поднимаюсь
ялик непрочен яик не спрячет лица
тянутся руки чтобы воды не стало
ты говоришь проговориваешься футынуты
если есть смерть то всё нам простимо
славно



-3-

СРЕДА


Но так ли уж не страшен человек?
В крови и жизни я стою... Финал, и
я вижу месяц сбоку, ниже - челн,
и всю тьму моря с синими волнами.

Виктор Соснора


на паучьих руках твоего Акбара
он умирает какая слава
этому снегу – со всех коленей
иней и что/кто всегда по теме

в этой среде – не среда а люди
ждут когда страхи среду погубят
гланды врастут в метастазу бумаги
буква как голос неправо сядет

и из своих обуревших впадин
достаёт как свет их пропавших ссадин
из кузнечьих как вывих внутри коленей
паучий язык и снежок по фене

всё я похерил слюнявый сгусток
сжавший воздух до хруста устно
не замолкает голодный барин
возвращает среду как бы жизнь кошмарен

на паучьих руках он сродни Акбару
он несет себя как могилу справа
от его следы а внутри отвёртка
у него вторая в этом смысле ходка

он идет дышать его снайпер снимет
под крылом несёт
не
до
износимо



-4-

ЧЕТВЕРГ




неужели я настоящий…
О. Мандельштам


и была у смертей улыбка
но недолго – на море зыбка

от локтя до локтя как Индра
ты приедешь и слышишь Тында

на хрена мне как двери тело
что я мог всё уже ты спела

скрипка купленная трёхрублёво
а пройдёшь и внутри херово

только дверь постучится в воздух
растворяется голос возле

неужели теперь я смертный
баба с возу – улыбка светит



-5-

ПЯТНИЦА




Двух Мандельштамов не может
быть, а бывает — хоть сколько…

Евгений Туренко




разные вещи тебе говорят о вещах
видишь подросток челябинский всё сгоряча
тощий портвейн и резинова зина простуда
будешь смотреть говорит мне от ночи до сюда
будешь реветь в потолок вот мля будешь паскуда
трубка в две вены и мир как железное судно
будешь лежать отжиматься как пугало смертный
смерти бывать не бывает а пальцы бесцветны
windows сжимают и начинается горло
делаешь выдох и вдох и смерть проступает как будто
разные вещи и люди тебя говорят в это утро



-6-

СУББОТА



О, осень, оленина слез!
Я ел тебя в конце охоты
на фоне вянущей пехоты,
сопровождающей обоз.

Андрей Санников




о, оловянный голос тишины
до оленины мясо на зубах
нас носит страх за третьих не своих
на мятной к пятнице неделе на губах
воловьих львиное лицо глядит в окно
и оставляет четверной как в рюмке свет
и машет стрекоза ему в окно четырёхкрытый
и просторный снегу
цвет

о, жертвоприношение моё
непринятое чашей – никого
ни ангела ни семени во тьму
ни крови ни ошметка не возьму

в субботу в пасху в мясо как своё
меня кладёт за дар себе зверьё
о, доброе зверьё меня меня
ты вынимаешь дымом из огня

и раздуваешь ноздри как метель
засовывая как записку в щель
написанное мною мудаком
и унося в своё гнездовье ком
из мяса и его нетишины
которые уже не
прощены



-7-

ВОСКРЕСЕНЬЕ




…Сначала дым, потом огонь
Меня обует.

Роман Тягунов




кричит вода и слабо тянет ручки
челябинский вахнак – он полурусский
в Челябе отымел как оттепель не в рифму
я по ушы в дыму я тоже в русском гибну


на дыме в творогАх в своём кыштымском стане
кому какой Урал кому за что мы встанем
нам вставили в число нам разломили дыню
и всякий жив вах наг на голой половине

с нагорною в зубах и погонялом в ступе
устрой тунгуску брат а то в язык мы ступим
вставай гнедой народ от радости в гашише
над нами огород он бога нам надышит

кричат вода и кран а рядом плачут рыбы
всех местных азиоп и падают как глыбы
в челябинских лесах как звезды всё по плечи

челябинский вахнак шершавым дыню лечит



(2007-2010, Кыштым)

К списку номеров журнала «ЛИКБЕЗ» | К содержанию номера