Солнечные стрелы

* * *
По самые плечи заломлены руки.
Мечусь исступлённо. Ослепла. Оглохла.
От ужаса этой внезапной разлуки,
От вопля вселенского, бьющего стёкла

И жизни… Набросок летит карандашный,
В бреду становясь той последней чертою,
Для мозга реальной, как вечер вчерашний,
В который — впечатаны вместе с тобою…

День завтрашний скрыт уже тенью могильной,
Упасть! Через шпалы просыпаться пеплом!
Стать мёртвой, не помнящей жизни, стерильной,
Покрепче стянуть эту страшную петлю,

Пускай вместе с сердцем страданье взорвётся!
Всё кончится… Жилы, как реки, застыли…
Где ангел сверкал, незакатнее солнца,
По самые рёбра обломаны крылья.

* * *
Не утешена тобою, недоласкана,
Я давным-давно живу чужими сказками,
Окна тёмные в домах разглядывая:
Неужели их любовь такая адовая?

А судьба кружит, метёт порошею,
Вот ещё одна унижена, заброшена,
Стонет, ранит встречных взглядом бешеным —
Недоласкана, бедняжка, не утешена…

Нежеланные однажды будут — желчные,
Недолюбленно-обиженные женщины,
Вечно мстят, свои обиды выворачивая,
Раздевая, загляни в лицо: не плачет ли?

Одинокие, бредём в пурге, бесстрастные —
Неутешенные вечно, недоласканные.
Тени рваные с глазами грустными —
Исковерканные бабы русские.

* * *
Спазм неизбывного одиночества —
Чёрная россыпь цыганских бус!
Вспыхивают наперебой пророчества,
Даже запоминать — боюсь!

Ночь в ожерелье шествует, царствуя,
Мир усыпив колдовством и тьмой,
А Одиссей, заблудившийся в странствиях,
Забыл дорогу домой.

* * *
Не играть и не притворяться,
Покориться — простой закон.
Присмотрись: отпечатки пальцев
Глубоки. Значит, всё не сон!

Вечной страсти, судьбы победа:
Кто свободен — душою пьян.
Мы с тобою, устав от бега,
Солнцем рухнули в океан.

Кто бы знал, где любовь догонит!
Как в движенье она сильна.
Я читаю в твоей ладони
Арамейские письмена.

В судный день все грехи простятся.
Ветры южные солоны.
На груди отпечатки пальцев.
Я гляжусь в них — как в эти сны.

* * *
Замысел, мука ли, милость,
Только завещано: длись!
Десять колен растворились,
Десять колен разошлись.

Кружит нелёгкое время
По миру манну-метель,
Всюду развеяно семя
Страсти твоей, Исраэль!

Сколько нас бродит по свету,
Пасынков с искрой в сердцах?
Все мы внебрачные дети
В поисках Бога-отца.

В примесях крови мятутся
Мудрость, и память, и плен…
Заново где-то сойдутся
Вечных двенадцать колен!

* * *
Пустышка иллюзорной славы
И снова бездорожье, дым…
Как будто полевые травы —
Противоядье от беды;

Сбежать от всех и вспомнить радость,
Раскрыться солнцу — как цветы!
И большей не просить награды,
Чем оградить от суеты.

* * *
Когда будет чужое роздано
Или продано с молотка,
Я хотела бы жить у озера
В доме с окнами в облака,

Где открыты края небесные,
Очистителен шум дождя…
Точно храм был поставлен Нестором
Среди острова — без гвоздя!

Деревянная память зодчества!
Сруб — как парусник на волнах!
Позабытое одиночество
Горьким привкусом на губах.

Сколько воли — и сколько радости!
Сердце дальней струной звенит.
От младенчества шаг до старости:
Через тяжесть земли — в зенит!

Задохнуться сосновой свежестью,
Слово травам назад вернуть!
Горизонт над седой безбрежностью
Как зовущий к истокам путь;

О любви вспоминать не поздно ли,
Когда кистью ведёт Лука?..
Я хотела бы жить у озера
В доме с окнами в облака.

* * *
Звёздами в морозном дыме
Судеб миражи.
У тебя чужое имя
И чужая жизнь.

На свою — не обернуться,
Даже возраст стёрт,
В старом Яффо много улиц,
Что приводят в порт…

Чувство тайное хранится
В сердце узелком.
Я к тебе сквозь все границы
Пробралась тайком,

Оттого что дорог прежним,
— В снах и наяву!
Именем забытым — нежно
Ночью назову,

Пробуждая ненароком
Память давних дней,
Стала огненным пророком
Зрелости твоей,

Сердца рухнувшим запретом,
Белизной снегов
И негаданным приветом
С дальних берегов.

МАТЭ

Мне эти сны необходимы!
Приди ко мне и завари
Матэ, который пахнет дымом,
Лист развернётся изнутри,

Как струны, связи в гороскопе
Все напрягутся, зазвенят,
И полетят в калейдоскопе
Событья памяти — назад.

Незначимые эпизоды
Стираются — едва видны…
Расплёскивает горизонты
Нептунианский блеск волны,

Ветров певучая баллада
Терзает тростников свирель,
Вечнозелёная прохлада
Качает сердца колыбель.

Часы младенческих пророчеств!
Прозрачны мысли — и ясны.
Сны! Средоточья одиночеств,
Зеркальных отражений сны…

Вздох ускользающего танго —
Застывший во вселенной звук…
Взмах крыл — голубоглазый ангел!
Мистический матэ. Мундштук…

* * *
Ночь чем глубже, тем напевней,
Звёзды — среди скал!
Я с тобой познала древний
Тайный ритуал.

Мы шагнули за пределы,
Вне земных дорог.
Как душа стремится к телу,
Ты узнать помог.

Были жарче и невинней,
Только память — прах!
Золото весенних ливней
Размывает страх

Всех прощаний и прощений —
Мы в себе вольны:
Над сияющим ущельем
Дальний блеск волны.

В небесах парит светило
И хранит секрет,
Для чего судьба сцепила
Через столько лет.

От тебя не жду ответа.
— Руки отвори!
Зависть звёзд и смысл света —
Ритуал любви!

* * *
Прощай, мой друг! До встречи на местах,
По памяти известных достоверно!
Я жду тебя на стрелках и мостах,
Где шум волны и запахи таверны;

Нас снова занесёт на острова,
Пусть умирать до срока стало вздором,
Вот только сердце зазвенит, едва
Пройдём колонным долгим коридором;

К морским ступеням прижимаюсь лбом,
Вгрызаюсь солью в потемневший камень
И по привычке в городе любом
Тянусь к граниту жадными руками;

Когда-нибудь всех повстречаю тут,
Мой Петербург! Мучительное место!
Жива любовь, чьи спазмы душу рвут,
Грядущее, как прошлое,— известно;

Свидание пьянит и веселит,
Как мы вольны и радостны, бродяги!
Вновь Млечный Путь летит из-под копыт,
И на фрегатах поднимают флаги.

* * *
Бег времён сжат спиралью и прерван,
От раскаяний поздних — отказ!
Мы уходим друг в друга, как в первый,
Как в последний — единственный! — раз,

В незнакомые створки моллюска,
В лабиринты подземных пещер!
И дрожит каждый нерв, каждый мускул
От безмерности внутренних сфер.

Нет глубинам познанья предела,
Льются импульсы, мысли насквозь,
И становится призрачным тело,
Точно в вечную близость влилось.

* * *
Жизнь по своим течёт законам,
Меняет лица, адреса,
И по знакомым телефонам
Вдруг отвечают голоса

Чужие — хоть и люди те же,
Но что-то в них произошло,
По сердцу хладнокровно режет
Непонимания стекло.

А время переводит стрелки,
Меняет градусы орбит,
Ежеминутно — ставки, сделки,
Кто вне движенья — тот забыт.

Попытка постучаться в двери,
Над пропастью свершить прыжок
Приводит к подлинной потере,
Не заживает, как ожог.

Порою смерть — не есть разлука:
Для памяти страшней места,
Где выпуклы приметы друга,
А прикоснёшься — пустота.

БЕЛИЗ

Эта радость душе знакома:
Я беспечна и я смела…
Слишком много солнца и рома,
А земля предельно мала.

Время лечит старые раны,
Строит новый лад для струны,
Слишком много марихуаны,
И смешны московские сны.

Лунным островом парус бредит,
Океанский штиль бороздя,
Слишком много мужчин и рэгги,
Иногда не хватает тебя.

На заре облаков разводы
Акварелью бегут с холста,
Слишком много шальной свободы,
От которой трудно устать.

Шторм — ревут и пальмы, и снасти,
Дом в дождливых ручьях дрожит,
Слишком много соли и страсти…
…Слишком сильно хочется жить!

* * *
На перекрёстках огоньки
Дрожат — глаза Гекубы.
Порою рыбьи плавники
Теплей, чем эти губы;

Прошелестела чешуя,
На спину — след змеиный!
Ты только мой, а я твоя,
В истоках мы едины;

Пусть пламя рвёт и плавит лёд
Колючий ветер невский.
Лишь тот поймёт, кто тоже мёртв
И крови королевской — голубой…

* * *
Душа не льнёт к исповедникам:
Язычница ли, шаман…
Единственным собеседником
Становится океан.

Молитвенное могущество!
Не ровня — земным царям.
Над колыбелью сущего
Сверкает небесный храм.

Назад, к обретенью мудрости
Во власти твоих стихий!
Волнение изумрудности —
Живая епитрахиль.

Мне ветер полощет волосы.
В пещерах подводных глыб,
Как локон, струится водоросль,
Дразня разноцветных рыб.

Так влажно, тепло и ласково
Целуешь колени мне…
Я только одна из раковин,
Затерянная на дне.

* * *
Все разлуки тебе простила
И ни в чём не хочу винить:
Ты из воинства Михаила —
Только голову преклонить

И коснуться легко ладоней,
Горько помнить губам их вкус.
Долги дни в одиноком доме,
За тебя у окна молюсь:

— Вы летите, слова, как стрелы!
Будет скоро повержен враг.
Защитите и дух, и тело
От скорбей и чужих атак.

Я не верю плохим приметам,
Лишь у сердца есть с небом связь.
Осени меня дальним светом,
Чтоб ты выжил, я — дождалась!

* * *
Вся жизнь тревожная моя —
Всего лишь вспышка бытия,
Луч, соскользнувший на экран,
Но дремлет в капле океан,
Мужают в предках сыновья —
Свершается великий план.

Вмещает сто былых эпох
Мой к сердцу обращённый вздох;
Трудяги, странники, творцы,
Смеются в детях праотцы,
Задумчив на могилах мох.
В снах все начала и концы…

Вселенский пламенный покой,
Молекул рой и род людской
Послушно смелют жернова,
Стихия озарит слова;
Звенит над шахматной доской
Сверкающая тетива;

Веков грядущих голоса
Поют, танцуют полюса.
Вибрации пустых страниц
Свет наполняет — без границ.
Туманны тёмные леса
И сотни промелькнувших лиц.

Под кроной мирового древа —
Созвездья образов, идей,
Спит мудрости великой змей,
Кольцо могущества и гнева.
В тени раскидистых ветвей
Играющая с Богом Ева.

* * *
Уныло стучат колёса,
В стакане — холодный чай.
Пошлю в пустоту вопросы,
Не хочешь — не отвечай.

Кто предок мне, кто — потомок,
Все войны — кому нужны?
Я только больной обломок
Когда-то большой страны.

СКАНДИНАВСКАЯ САГА

Я заблудилась в пещерах юга,
Но только вышла опять в Асгарде,
Мне примеряли дар нибелунга,
Возили в лодке по синей глади,

Кивал ветвями знакомый ясень,
И Один руны в ладонях высек.
А я смеялась: не нужно власти,
Дай хоть немного любви — и смысла!

Все тайны мира — твои трофеи!
А у меня — искры ожерелья.
Я ускользаю путями Фреи,
Лови в волне мои отраженья!

Ветра с вершин заблудились в струнах,
Из облаков — голубая барка.
Куются копья, поют колдуньи,
Зовёт всё дальше звезда-собака.

Я сквозь тебя прорасту травою,
Сверкну зарницей багрово-алой.
И ты однажды уйдёшь, как воин,
Через столетья — назад в Валгаллу.

* * *
Сонная вечность. Марево мрака.
Тихая лодка в бездне Вселенной.
Вот и проходим тропиком Рака.
Лунами иглы. Фарватеры — вены.

Близко паденье. Границы размыты,
И облака — лишь пуховки из ваты.
Мы обживаем центр зенита,
А впереди вздыхает экватор.

Северный тропик! Сверканье созвездий
Праздник Нептуна, желание бога.
Жар поцелуев и звёздные вести.
Также, обнявшись, пройдём Козерога…

* * *
Все тревоги и тайны во мгле,
Лёгкость вновь и души безымянность,
Нет, не время царит на земле —
Сны и странность.

На кривых зеркалах пустоты
Видят знаки тревожные дети,
Да листает, как жизни, листы
Вечный ветер.

Отпусти себя в тёмную синь,
Стань сиянием лунным в пространстве,
Ничего у земли не проси,
Снись — странствуй…

* * *
Взмыл кустом неопалимым —
Мхом подёрнулся могильным…
Смутный времени лимит.
Только миг спала с любимым,
А теперь — опять с мобильным:
— Может, ангел позвонит?

ГАВАНА

Тихий вечер в гавани. Ветер,
Чуть вздохнув, касается башен,
Опускаясь, сумерки медлят.
В розоватом ласковом свете
Город-призрак кажется влажным,
От загара долгого — медным.

Ночь желанья горькие смоет.
Для неё здесь нет преступлений,
Даже смерть — сестра карнавала.
Всплеск. Волна Карибского моря
Верным псом мне лижет колени —
Так же я тебя целовала…

* * *
Я к тебе бросаюсь с высоты:
— Руки разведи на три версты,
Чтобы ты сумел меня поймать,
Так младенца с неба ловит мать.
Обожгу, нырнув во тьму глубин!
Может быть, тебя узнает сын.

Кто причуды мира разберёт:
Я стремлюсь назад, а ты — вперёд,
Но с морского дымчатого дна
В облаках Вселенная видна.
…Я лечу, а ты кричишь: вернись!
— То ли ввысь зовёшь, а то ли — вниз…