Старомодный роман. Вирджиния Вулф. Ночь и день

Вирджиния Вулф. Ночь и день. / Пер. Н. Усовой. — М.: «Текст», 2013.

Вирджиния Вулф не нуждается в представлениях. Эта выдающаяся английская писательница стала одной из основательниц литературного модернизма. Для ее творчества характерен глубинный психологизм и поразительное проникновение во внутренний мир человека. Основная тема ее творчества — это брак, семья и любовь. Хотя значение ее произведений для мировой литературы трудно переоценить, не все ее романы выходили по-русски. В 2013 году издательство «Текст» выпустило второй роман писательницы «Ночь и день», который ранее по-русски не публиковался. Темы здесь все те же, что и в более поздних произведениях, — любовь, брак, одиночество, перипетии отношений мужчины и женщины. Вулф безжалостно обнажает внутренний мир своих героев, показывая их беспомощность перед страстными чувствами.

В романе рассказывается история четырех молодых людей. Кэтрин Хилбери, внучка известного поэта Ричарда Алардайса, живет в весьма обеспеченной семье. Она помогает матери писать биографию деда, хотя делает это без большой охоты. Ее подлинная страсть — это математика, но она тщательно скрывает свое увлечение, боясь осуждения со стороны семьи. Вторая героиня, Мэри Датчет, одержима идеалами переустройства общества и на добровольной основе работает в организации суфражисток. Занимается она в основном тем, что помогает составлять и печатать листовки. Третий персонаж, молодой человек Ральф Денем, беден как церковная мышь и работает стряпчим в адвокатской конторе, чтобы прокормить семью. Он весьма талантлив и пишет статьи для журнала отца Кэтрин. Если бы не необходимость работать, он мог бы написать стоящую книгу о праве, о чем он, собственно, и мечтает. Другой молодой человек, Уильям Родни, близок к искусству. Он пишет трагедии и читает отрывки из них на совместных вечерах. На протяжении книги эти пары попеременно влюбляются друг в друга, и в этом смысле Вулф перебирает все комбинации. Причина тому — совершенная неуверенность в своих чувствах.

«Ночь и день» — это совершенно классический роман, для которого характерно медленное и последовательное введение в повествование всех героев и предельное, избыточное раскрытие их внутреннего мира. Из описаний внутренних движений души по большей части и состоит роман. Сюжета как такового нет, в книге почти ничего не происходит — одни сменяющие друг друга разговоры и описания чувств. При этом книгу можно считать модернистской лишь отчасти. Куда больше здесь обычного романтизма и критического реализма. Весь модернизм здесь состоит в том, что мать Кэтрин против того, чтобы ее племянник имел детей от женщины, на которой не женат, а сама Кэтрин не против. Ну, может быть, еще в том, что та же Кэтрин, а вместе с ней и Ральф, готовы рассматривать семью не как опору, а как препятствие на пути реализации талантов и жизненного потенциала. В остальном герои Вулф даже не выражают собой идей своего времени, если не считать такой работу Мэри Датчет в организации суфражисток. Мисс Датчет безумно увлечена идеями равенства женщин и мужчин, но и только. Тема эта, в общем-то, не раскрывается и не преломляется в политическом контексте времени. В свете глубин, достигнутых Вулф в книгах «Миссис Дэллоуэй» и «На маяк», роман «Ночь и день» выглядит почти проходным. Он предельно точен в описаниях переживаний молодых людей, но в нем нет той многомерной иррациональности чувств, которая была так выразительно выписана в более поздних произведениях писательницы.

Роман, хотя и написан несколько позже, по сути живописует викторианскую эпоху, что делает его подчас весьма скучным и старомодным. Бесконечные расшаркивания персонажей друг перед другом, обращение ровесников друг к другу на вы (хотя это странно, ведь в английском такого нет), бесконечная утомительная вежливость, скучные интересы глав семейств — вот с чем придется иметь дело читателю. Здесь молодой человек может до утра писать письмо, а девушка не смыкать глаз всю ночь. Здесь общаются друг с другом письмами, хотя живут в одном городе. Здесь нельзя прийти просто так в гости, чтобы это не было неправильно понято и не пошли слухи. Это пуританский мир запретов, который одновременно делает всех чрезвычайно чувствительными. При чтении книги так и хочется накормить персонажей психоделиками и переместить лет так на пятьдесят вперед в Париж или Калифорнию конца 1960-х. Это сразу бы вылечило их от излишней чувствительности или, во всяком случае, направило бы ее в другое, более глубокое и продуктивное русло. Сегодня многое в романе Вулф кажется простой старомодной красивостью. Чего стоит фраза «ночь выдалась темная». В Америке, между прочим, проходит ежегодный конкурс худших начальных фраз в литературных произведениях, где указанная фраза является недостижимым эталоном. Правда, авторство ее принадлежит английскому писателю XIX века Эдварду Бульверу-Литтону.

Персонажи «Ночи и дня» бесконечно наивны. Они тонко чувствуют слова и глубоко переживают их, но это еще не делает их отношение к миру зрелым. Мэри Датчет, как пламенная революционерка, хочет добиться избирательного права для женщин. Конечно, такое рвение заслуживает похвал, но какого-либо глубокого знания политического устройства государства она не демонстрирует. Еще более типичным выглядит случай миссис Хилбери, матери Кэтрин. Она так любит поэзию и своего отца поэта Ричарда Алардайса, что хочет раздавать томики Шекспира рабочим на фабриках. Эта наивность просто умиляет, и непонятно, то ли это сатира, то ли серьезное изображение эпохи.

Вулф выписывает само становление характеров своих героев. Желавшая выйти замуж любой ценой Кэтрин Хилбери меняет свое решение несколько раз, то заявляя Уильяму, что не любит его, то признаваясь, что все равно выйдет за него. Мэри Датчет уверена в своем призвании защищать права женщин, однако после того, как Ральф предлагает жениться на ней, практически теряет интерес к любимому делу. Сам Ральф хочет уехать из Лондона любой ценой, однако, потом все же остается в ненавистном городе. Уильям Родни хочет жениться на Кэтрин, но потом заявляет, что влюблен в ее кузину Кассандру. Все герои меняются, хотя эти изменения и нельзя назвать радикальными. По мысли Вулф, все это должно свидетельствовать о переходе ночи в день, обретении знания о собственном предназначении, ведь недаром писательница часто подчеркивает центральный вопрос романа — а чего человек, собственно, хочет? Ведь ответа на этот главный вопрос ни у кого нет. Но метафорическая ночь, изображенная Вулф, не поражает глубиной тонов мрака. В ней есть что-то поверхностное, но вовсе не потому, что поверхностен роман, ведь это не так. Дело в том, что люди у Вулф изображены обычные, они не вызывают интереса, а их проблемы кажутся наигранными и наивными. Ночи Вулф не хватает алхимического контекста, который мог бы придать ей вселенский масштаб и вывести ее за пределы местечковой трагедии молодых влюбленных лондонцев. То же касается заигрываний с безумием. Вулф часто пишет о безумии, и, хотя сама она знала о нем не понаслышке, в этом романе это не более чем романтическая деталь, отдающая все той же наивностью.

Тем не менее, несмотря на всю банальность красивостей Вулф, любовь в ее романе устроена крайне сложно и подчас парадоксально. Вся трудность в том, что у любви нет определения, поэтому это чувство крайне сложно описать. Но дело даже не только в определении. Любовь как таковая у Вулф предстает в виде какого-то блуждающего чувства, которое даже не нацелено, вопреки классическому пониманию, на конкретного человека. Уильям Родни, например, так и не может определиться, кого же он любит — Кэтрин или ее кузину Кассандру. Когда Кэтрин его отвергает, он уверен, что влюблен в Кассандру. Когда его отвергает Кассандра, он снова уверен, что любит Кэтрин, и приходит к ней с цветами просить прощения. Потом, после разговора с ней, он снова любит Кассандру, а та, хотя отвергала его ранее, теперь тоже влюблена в него и даже готова к немедленной помолвке. Персонажи Вулф ищут любви, но не знают, как удовлетворить это желание, и поэтому бросаются друг к другу в объятия, толком не разобравшись в своих чувствах. Но подлинной трагедии из этого, к счастью или к сожалению, не выходит. Персонажи Вулф для этого слишком мелки. Вернее, мелки их жизненные задачи.

К другим достижениям Вулф относится чрезвычайная точность в психологических портретах молодых людей. Многие наблюдения писательницы вполне могли бы войти в соответствующие учебники. Молодые люди, конечно, изображены излишне ранимыми, а девушки излишне впечатлительными, но это можно списать на сам формат изящной словесности. Прощаем же мы Серену Кьеркегору наивнейшие рассуждения о поле. Особенно любопытен фрагмент книги, когда Кэтрин возвращается домой после первого признания Ральфа ей в любви. В голове у нее гул голосов. Одни говорят одно, другие другое. Она не знает, к какому голосу прислушаться и чьему зову последовать. В итоге она отмахивается от них, заставляя замолкнуть. Это блестящая иллюстрация юнгианского анимуса — мужского архетипа в психической структуре женщины. Вот что сам Юнг писал об анимусе в книге «Отношения между эго и бессознательным»: «Анимус — нечто вроде собора отцов и иных авторитетов, которые ex cathedra (с амвона; непререкаемо (лат.)) произносят неоспоримые, «разумные» приговоры».

В основе общения у персонажей Вулф лежит попытка преодолеть напряжение и отчуждение. Почти все диалоги романа полны напряжения. Но это напряжение проистекает не от борьбы идей или мнений, это скорее следствие противостояния субъективностей, пытающихся осознать самих себя. Внешний мир в этом смысле представляет собой не более чем материал для внутренней переработки посредством души. В душе каждого персонажа романа по-своему перерабатывается информация внешнего мира. Это всегда очень трудный и преимущественно интровертный путь, требующий мобилизации всех сил души. Такое постоянное напряжение тем более удивительно, что в словах, которыми написана книга, совершенно нет трения. Слова текут и переливаются, образуя подвижный континуум деталей, реплик, жестов и взглядов. Между предложениями словно помещены прокладки из ваты, что заставляет их мягко пружинить. Поэтому это очень мягкое напряжение. Каких-либо радикальных человеческих коллизий читатель здесь не встретит. Он любит ее, а она любит другого. Или думает, что любит. А вообще, она сомневается в любви. Вот о чем в основе своей книга Вулф.

По этой причине, помимо вопросов брака и любви, в книге нет четко очерченного смыслового пространства, вернее, оно формируется и тут же распадается, как поток частиц бытия в буддизме. Это мир плавающих деталей, брошенных взглядов, недомолвок, неудачных попыток что-то сказать, молчания пустого и молчания многозначительного, реплик на отвлеченные темы и всего прочего, что составляет пустоватый мир обеспеченных представителей викторианской эпохи. Здесь совершенно отсутствует экзистенциальный холод. Все герои находятся в поиске, и, хотя поиск этот ведется в глубине души, они не делают пессимистических выводов о своей жизни. Ральф Денем, конечно, делает вид, что хочет бросить все и поехать в Индию или, на худой конец, перебраться в сельскую местность, но больше половины в этом желании составляют чистое манерничанье и банальная усталость от однообразия жизни, в которой нет ничего исключительного. Ведь, в конце концов, он так никуда и не поедет. Поэтому книга Вулф — это не более чем приговор чувствам. Это художественное свидетельство того, что чувствам не всегда следует доверять и что относиться к ним следует с осторожностью, какой бы ослепляющей и ни была любовь.