Дмитрий Смирнов-Садовский

ПЯТЬ ТИГРОВ. О пяти переводах стихотворения Уильяма Блейка

 


 


 


Филипп Фирсов. Портрет Уильяма Блейка (2001)


 


Моему сыну Филиппу было 16 лет, когда он подарил мне этот карандашный рисунок, который с тех пор уже многие годы висит над моим письменным столом.


«Тигр», двенадцатая «Песня Опыта»,?–?самое знаменитое стихотворение Уильяма Блейка и одно из величайших во всей английской поэзии. Вопросы, оставленные без ответа: кто создал эту зловещую красоту? Комментариев к этому шедевру написаны многие тома и замечательно то, что их авторы, хотя и разделяют восторженное отношение к нему, во многом не согласны друг с другом в его трактовке.


 


THE TYGER


 


Tyger Tyger, burning bright,


In the forests of the night;


What immortal hand or eye,


Could frame thy fearful symmetry?


 


In what distant deeps or skies.


Burnt the fire of thine eyes?


On what wings dare he aspire?


What the hand, dare sieze the fire?


 


And what shoulder, & what art,


Could twist the sinews of thy heart?


And when thy heart began to beat,


What dread hand? & what dread feet?


 


What the hammer? what the chain,


In what furnace was thy brain?


What the anvil? what dread grasp,


Dare its deadly terrors clasp!


 


When the stars threw down their spears


And water’d heaven with their tears:


Did he smile his work to see?


Did he who made the Lamb make thee?


 


Tyger Tyger burning bright,


In the forests of the night:


What immortal hand or eye,


Dare frame thy fearful symmetry?


 


ок. 1789-1794, Лондон


Опубл.: самиздат 1794


 


Глубокий и неоднозначный смысл стихотворения находится здесь в совершенной гармонии с его поэтическим воплощением: его невероятно яркой образностью и особой звукописью: выразительностью вербальной мелодии, чёткостью характерного ритма, звонкими перекличками рифм и поразительным богатством инструментовки, которая сразу же определяется раскатистым «RRRR» в сочетании с твёрдыми «ТТТ» и «BB» первой строки: «TygeR TygeR, BuRning BRighТ…» Все эти качества пропадают в подстрочнике и, тем самым, поэзия улетучивается:


 


ТИГР


 


Тигр, Тигр, пылающий огонь


В лесах ночи!


Чья бессмертная рука или чей взор


Сумели сотворить твою страшную симметрию?


 


В каких далёких безднах или небесах


Запылал огонь твоих глаз?


На каких крыльях дерзнул он воспарить?


Что за рука посмела схватить этот огонь?


 


И чьё плечо, и чьё искусство


Смогли скрутить сухожилия твоего сердца?


И когда твоё сердце начало биться,


Чья ужасная рука и чьи ужасные стопы?


 


Что за молот? что за цепь?


В какой печи был твой мозг?


Что за наковальня? Что за устрашающий зажим


Посмел ухватить эти смертельные ужасы?


 


Когда звёзды побросали вниз свои копья


И залили небеса своими слезами,


Улыбнулся ли он, глядя на свою работу?


Тот ли он самый, кто сделал Агнца?


 


Тигр, Тигр, пылающий огонь


В лесах ночи!


Чья бессмертная рука или чей взор


Дерзнули сотворить твою страшную симметрию?


 


Чтобы воспринять этот текст как произведение искусства, голого смысла или подстрочника оказывается недостаточно?–?необходим поэтический перевод. Не могу подсчитать, сколько раз я обращался к переводу этого удивительного творения Блейка. Впервые я прочёл его по-английски в 1968 году и мои первые попытки перевода относятся к тому времени. Тогда же в 60-х годах я прочёл оба варианта перевода С. Я. Маршака?–?1915 и 1959 годов. Меня удивило, что в обоих этих вариантах по семь строф, тогда как в оригинале их всего шесть. Но я понял, что это не прихоть Маршака: русский текст просто не вмещался в тесные рамки английского оригинала и, пытаясь скрупулёзно передать все его детали, переводчик вынужден был добавить эту дополнительную строфу. Однако для себя я считал такой метод неприемлемым. Позднее мне попался опубликованный в 1921 году перевод К. Д. Бальмонта, который, хотя и уложился в шесть законных строф, полностью исключил из него последний катрен. Затем я прочёл интереснейшую статью Сергея Сухарева «Два „Тигра“ (о 2 переводах стихотворения Уильяма Блейка)», подробное исследование этих переводов Бальмонта и Маршака. Мне многое нравилось и у того, и другого переводчика, но я не мог отрешиться от чувства, что читаю не столько Блейка, сколько Маршака или Бальмонта. Я понял, что один перевод не отменяет другого, а наоборот, наличие разных переводов помогает глубже проникнуть в суть стихотворения, написанного на чужом, не вполне понятном языке. Составляя самодельный домашний сборник своих переводов из Блейка в 1979 году, куда вошло 43 его стихотворения, я поместил в нём следующий перевод:


 


ТИГР


 


Тигр! Тигр! Тёмный лес


Озарил твой яркий блеск,


Меж деревьями взвилась


Симметричных линий вязь.


 


Где нашёл, о Тигр, ты


Эти страшные черты?


В небесах иль под землёй


Создан взгляд ужасный твой?


 


Что за мастер тебя свил


Из стальных упругих жил,


Зубы заточил, как нож,


Что людей приводят в дрожь?


 


Где отважный тот кузнец


Огневых твоих колец?


Где тот молот, где тот горн,


Что в тебя вдохнул огонь?


 


Неужели тот же Бог,


Что ягнёнка сделать смог,


Создал твой оскал клыков –


Вспышки молний, грома рёв?


 


Тигр! Тигр! Тёмный лес


Озарил твой яркий блеск,


Так откуда же взялась


Симметричных линий вязь?


 


(1973, Москва)


 


Я был счастлив, что каким-то образом сумел, хотя бы отчасти, передать своё ощущение от стихотворения, которое мне так нравилось, и, вместе с тем, я видел свои недочёты, они сразу бросались в глаза, и особенно меня смущала пятая строфа, которую я вскоре поменял:


 


В час, когда из влажных глаз


Звёзды слёзы льют на нас,


Улыбнётся ли Творец


Грозных тигров и овец?


 


(1979, Москва)


 


Мой перевод хромал не только в отношении содержания, смысла, но явно уступал оригиналу по своей звукописи. Поэтому в январе 1980 года, я решил полностью его переосмыслить. Стихотворение было как бы переоркестровано для другого, более мощного состава, скажем, с преобладанием медных духовых и ударных инструментов, и приобрело более терпкое звучание:


 


ТИГР


 


Тигр! Тигр! Пламень жгучий


Засверкал в ночи дремучей,


Чья рука, чей пылкий взор


Начертали твой узор?


 


Где чудовищная сила,


Что, смеясь, огонь схватила,


Что скрутила из лучей


Кольца огненных очей?


 


Где живёт кузнец могучий,


Под землёй или за тучей –


Чародей, что оживил


Сплав твоих железных жил?


 


Чьё кипучее горнило


Гордый разум распалило,


Тучный молот, что ковал


Сердца пламенный овал?


 


А когда с небесной кручи


Вновь ударит гром гремучий,


Завершеньем грозных игр


Будет Агнец или Тигр?


 


Тигр! Тигр! Пламень жгучий


Засверкал в ночи дремучей,


Чья рука, чей дерзкий взор


Начертали твой узор?


 


(22 мая 1980, Руза)


 


Тогда же я впервые положил английский текст этого стихотворения на музыку. Песня вошла в вокальный цикл «Пугающая симметрия» для голоса и органа. Позднее я сделал ещё не менее пяти вариантов своей музыкальной интерпретации этого стихотворения. Но тут я обнаружил, что мой русский перевод плохо ложится на эту музыку, в основном, из-за женских окончаний в нечётных парах строк, отсутствующих в блейковском оригинале. Так появился ещё один эквиритмичный вариант:


 


ТИГР


 


Тигр! Тигр! Жгучий жар


Разгорелся, как пожар,


Чья бессмертная рука?


Твои раскрасила бока?


 


Как обрёл, о Тигр, ты


Эти страшные черты?


В небесах иль под землёй


Взор свирепый создан твой?


 


Где кузнец тот, что сложил


Спираль твоих упругих жил?


Каким он молотом ковал


Сердца пламенный овал?


 


Как сумел он сделать ум


Для твоих угрюмых дум?


Как раздул он жаркий горн,


Что вдохнул в тебя огонь?


 


В час, когда грустнеет лес,


Слезинки капают с небес,


Улыбнулся ли Творец


Сердитых тигров и овец?


 


Тигр! Тигр! Жгучий жар


Разгорелся, как пожар;


Чей же, чей же дерзкий взор


Замыслил зверский твой узор?


 


(1984, Руза)


 


В 2001 году я вернулся к этой версии, и переделал в ней многие детали:


 


ТИГР


 


Тигр! Тигр! Жгучий жар


Разгорелся, как пожар;


Где рука, где пылкий взор?


Что начертали твой узор?


 


Как обрёл, о Тигр, ты


Эти страшные черты?


В небесах иль под землёй


Взор свирепый создан твой?


 


Где кузнец тот, что сложил


Спираль твоих упругих жил?


Каким он молотом ковал


Сердца пламенный овал?


 


Как вложил он в гордый ум


Цепь твоих угрюмых дум?


Как сумел он горн раздуть,


Чтоб огонь в тебя вдохнуть?


 


В час, когда грустнеет лес


И стрелы слёз летят с небес,


Улыбнётся ль наконец


Создатель тигров и овец?


 


Тигр! Тигр! Жгучий жар


Разгорелся, как пожар;


Где рука, где дерзкий взор,


Что начертали твой узор?


 


(6 января 2001)


 


Понимая, что и этот вариант далёк от идеала, я продолжал над ним «колдовать», и в 2010 году сделал совершенно новую версию. В таком виде перевод помещён на сайте Евгения Витковского «Век перевода»:


 


ТИГР


 


Тигр, о Тигр, во мгле ночной


Страшный сполох огневой!


Кто бессмертный мастер сей


Соразмерности твоей?


 


Где глаза твои зажглись, –


Что за бездна? что за высь?


Чьи парили там крыла?


Чья рука огонь взяла?


 


Как дерзнула та ладонь


В сердце превратить огонь?


Как забилось сердце вдруг


В мощной хватке грозных рук?


 


Молот чей? из кузни чьей?


В пламени каких печей?


Кто ковал и закалял


Мозга яростный металл?


 


Звёзд лучистый хоровод,


Влагу слёз на небо льёт;


А Творец твой, рад ли он?


Им ли Агнец сотворён?


 


Тигр, о Тигр, во мгле ночной


Страшный сполох огневой!


Кто бесстрашный мастер сей


Соразмерности твоей?


 


(2010, Сент-Олбанс)


 


Из всех предыдущих вариантов этот, как мне кажется, наиболее полно отражает детали смысла оригинала, но, конечно, во многом отличается от него. Между оригиналом и переводом никогда не бывает и не может быть знака равенства. Перевод?–?это всегда что-то другое, вполне самостоятельное, лишь отталкивающееся от оригинала: попытка передать какие-то его основные черты в иной языковой системе. Это субъективное впечатление переводчика?–?совершенно другой личности, с другой культурой, интересами, кругозором, человека, живущего в другую эпоху и, как правило, в другой стране. Я люблю это занятие, которое составляет мой досуг уже больше сорока лет. И если у меня останутся время и силы, не исключено, что через какое-то время я снова почувствую внутреннюю необходимость вернуться к этому замечательному стихотворению и перевести его заново.


 


18 февраля 2014, Сент-Олбанс


 

К списку номеров журнала «Слова, слова, слова» | К содержанию номера