Сергей Сумин

Письмена листвы. Гербарий для посвященных. Фрагменты книги


Трилистник
сомнений

(письмена  калины)

Иногда бывает


Бывает - страстно ждешь встречи, а она все не случается и не случается.
Иногда идешь долго без цели по улице и думаешь: «Ну  и какой в этом толк?».
Бывает – заглянешь в бездну, и ничегошеньки не видишь, только  свое отражение в ней.
Иногда даже и не смотришь ни на кого, а видишь и понимаешь многое.
Случается такой непонятный восторг в душе, что хочется верить в существование счастья.
Бывает - встретишь знакомого, поздороваешься, и тут же забудешь про него, а ведь и он тоже сразу забыл.
Иногда медлишь, медлишь с ответом, но потом отвечаешь все- таки тихонечко.
Бывает -  расстанешься  с любимым человеком,  и такая тоска накатит  – до тех пор, пока  другого человека  не встретишь.
Иногда жалко себя до безумия, но что ты с этим
можешь поделать?
Случается – только задумаешься над чем-нибудь хорошенько, а глядь   –  надо действовать.
Бывает - ищешь-ищешь чего-то и вдруг вспоминаешь, что ничего, в общем-то, не терял.
Иногда ждешь вопроса настоящего, а вокруг одни умники со своими  ответами.
Бывает - терпишь-терпишь, а потом как скажешь, и видишь – не  стоило.
Случаются встречи с продолжениями и расставания навсегда.
Иногда и не ждешь никаких удач от себя и вдруг убеждаешься в  собственных силах.
Есть радость созидания, а есть экстаз разрушения, а чаще – то и  другое вместе.
Бывает - напишешь какое-нибудь стихотворение и
  спрашиваешь  себя: «А стихотворение ли это?».

Февраль 1997г.

                                  

Что значит жить?

Жить – это считать, что все неповторимо, и видеть, как все повторяется.
Жить – это пытаться опередить других людей, смутно осознавая, что никого здесь опередить невозможно.
Жить – это верить, что твоя мечта исполнится, верить до самой последней минуты.
Жить  - это думать, что любовь движет солнца и светила, но не уметь полюбить хотя бы одного человека.
Жить – это знать, что все усилия напрасны, но действовать так, как будто этого не знаешь.
Жить – значит замедлить шаг, чтобы увидеть, как быстро завершается этот день.
Жить  - это полагать противоположностями жизнь и смерть, но ежеминутно убеждаться  в их неразрывной связи.
Жить – это видеть как ангелы и птицы слетают с неба и тают в легкой стайке городских облаков.
Жить – это иметь возможность выбирать между вещами, от обладания которыми иной раз отказался бы, не задумываясь.
Жить – это всегда надеяться на  некий выигрыш, внутренне осознавая, что любая победа, как и поражение, ничего не стоят.
Жить – это хотеть совершить что-то великое, создать нечто небывалое, но не находить сил на самое обыкновенное.
Жить – это все время сравнивать себя с другими, страдать от сравнений, плюнуть на все сравнения.
Жить – это любить, думать, что любишь, смеяться над любовью,  упасть в нее вновь.
2009г.

Нечто.

Существует Нечто, что не должно нас греть, но греет.
Есть Свет, отклоняться от которого нельзя, но мы все время отклоняемся.
Есть Жизнь, живая и настоящая, она летит уже несколько миллиардов лет, а мы стоим и смотрим на нее, не шевелясь.
Существует Истина, которая явлена нам в Слове, но мы не читаем таких книг.
Есть чистые души, что никогда не лгут и не беспокоятся, однако, нам скучно общаться с ними.
Есть Чистота, которую невозможно ничем испачкать, но мы все пытаемся и пытаемся.
Существует пища, без которой мы страдаем, однако ее невозможно откусить или разжевать, только впитать из воздуха.
Есть дом, что стоит на горе, он крепок и защитит от тысячи гроз и ненастий, но нам лень подниматься в эту гору.
Есть Любовь, ради которой можно бросить все, что имеешь, мы каждодневно слышим и видим ее, но всегда говорим – нет, не она.
Есть мечта, что может унести нас на сотни метров – на самый верх, но если мы решимся полететь за ней, то умрем.
Существует радость, что излечивает от любой тоски и грусти, и это снег, лес и река, но мы ждем чего-то другого.
Есть дни и минуты, когда все возможно,  все сходится – и мы сейчас внутри них,  но отчего такая печаль?
Есть Нечто, что уведет нас за горизонт, к Свету.  Мы ждем его прихода,  готовимся, а оно уже давно  стоит перед нами и ждет, когда мы его увидим!
Декабрь 2010г.


Трилистник
прозрений

(письмена дуба)


ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА

                         (из новонайденных стихов)

• На вершине своего последнего предутреннего сна я стоял в одиночестве и изрекал слова, которые были столь огромны, что падали в зримую повседневность сплошной стеной недосказанности.
• Как обнаруживается голос, если горящая стрела пролетает всегда чуть левее сердца, а стрелявший тотчас пытается отвернуться?
• Припомни чуть отчетливее, какие встречи и расставания, ожидающие тебя в недалеком будущем, снятся тебе по ночам особенно страстно.
• Говори долготерпеливо и четко, чтобы любую произнесенную тобой  фразу  смог бы мгновенно запомнить любой случайный или  неслучайный собеседник.
• Связь наша абсолютна и ослепительно-жемчужна и ты знаешь, что  единственная опасность для нас – это барабанная дробь самопрезрения.
• Никому не слышные шаги твоей белоснежной памяти сейчас очевидно измеривают ту тропинку  в снегу, которую протоптал когда-то ты сам.
• Дно священной похоти выстелено жаром и пышет, поднимаясь  шапкой обжигающего пара,  в нетерпении томясь и выплескиваясь.
• Поднимая юную остриженную голову,  будь осторожнее, зрелость может наступить  чуть раньше обещанного.
• Подлинное хобби одиночки – охота за новыми чувствами и ощущениями, причем охотник этот почти не ищет добычи, а скорее сам хотел бы оказаться подвижной мишенью.
• Время -  лишь дуновение, квинтэссенция движения  в его неостановимости,  однако, каждый из нас – последний свидетель его безотлагательного шелеста.
• Желание, соблазн, обладание  - порядок вчувствования вновь произволен, но  призыв крови навязчив до отвращения.
• Держащие свод: и небесный, и хрустальный, держат его давно уже только из гордости или сострадания.
• Почерк стал сумеречнее, и явно некому нынче помочь отовсюду уходящему прочь, что обломался о каменное облако грез заснеженной грудью.
• Ты только не ходи по этому хрупкому мосту – говорит он и очень легко взмывает надо мной.
• Не закрывай ночью глаз своих медово-приторных, ибо воля сумерек луны прихотлива и  неожиданна в понимании всех бодрствующих слуг!
• Остывая сердцем, окропи тело речной водой, новым взглядом, молитвенным словом верни свет, изысканно благоухающий в зарослях чертополоха и бессмертника.
• Бередит волною воздуха крыло, несомое в голубом сиянии дня, почти равное в этом недлительном мгновении  прерывистой  линии  женского платья.
• Сердцевина осени сейчас во мне, а октябрь чуть-чуть достает до рукавов рубахи, сшитой просторной в области горловины, чрез которую уже чувствуется скорое возвращение льда.
• Берегись застав врага, выставленных на берегах и лесных тропах, внезапно оказывающихся перед тобой,  пронзающих скоро деревянные щиты твоей беззаботности.
• Дом, опустошенный взглядом насмешки, устоял-таки для бессрочной тоски,  незаметно укутывающей странника, остановившегося в дельте улицы.
• Встань и со дна воздуха посылай мне знамения, неочевидные для окружающих, но ощутимые для утопающего в покое падающих стрел.
• Млечное солнце ударит раз, потом еще раз, и мы упадем где-то  за  тяжелыми синими горами, а степь пропоет ковыльно наши с тобой имена.
• Путеводная звезда летит, вышивая по черному платку ночи серебряный узор  все более широкими стежками.
• Эфирные женщины, сидящие в сердцевине ясеня за прелестной работой,  льстят твоему  голубиному воображению и докричаться до яви будет сегодня непросто.
• Сбросить свое пестрое кукольное одеяние актеру почти никогда   не  удается, за исключением случаев, когда красное и черное на его плаще заключают временное перемирие.
• Не стоит ловить чужие желания золотым ковшом любезности -   мало чего хорошего можно выловить из неглубокого озера всякого обласканного понапрасну.
• Удар любви силен только к вечеру,  когда жалость к себе вымещает злобу   на  суровое одиночество  в столь изящной форме.
• Среди нарастающего выталкивающего гула он  чувствует, как некая  внезапная сила толкает его, и он, ныряя в кромешный свет, слышит только приказ: Живи!
• Медленно-медленно город приветствует утреннюю зарю на  своих окраинах, призрачно-неторопливо проплывая мимо случайных свидетелей, испытывая наощупь.
• Что может согреть нового пастыря, когда каждый случайный огонь  внезапно  отдаляется,  как только он подходит  к  нему  в ожидании тепла?
• Шесть великих авторов, построившись в ряд, прочесывают длинными деревянными палками  каждый сантиметр моего сознания.
• Человеческое счастье -  серебряная монета, не попадающая надолго ни к кому и уходящая внезапно, растворившись в ковшике с водой.
• С тобой я такой же, как все, и те, кто считают, что хорошо меня знают,  испытывают в  такие  моменты  чувство наибольшей удовлетворенности.
• Полюбив злую праведность, ты можешь больше не вытирать слюни собственной ненависти, отдавая должок этому миру со всей ослепляющей силой отталкивания.
• Ночью я вижу насквозь всех, пьяно-идущих ко мне, но днем рвущееся с полмира желание видеть вредит чрезмерно, и я слепну, как пень и колода.
• Черная судорога дрожи ползет по щеке, а потом летит по тихим полям и заросшим тропкам, остервенело перечеркивая рассветную боль на тот момент прикосновения.
• Кошачья лапа девушки всегда мягка, но когтиста, и не убирать лица,  когда она  игрива и есть высшее испытание для любящего.
• Девственность лучше всего втягивать ноздрями, и прищелкивая от чистоты, заочно наблюдать за этой жизнью, перебрасываемой с высоты настороженного тела.
• Не выдергивай зубы из вечной пасти несправедливости, не прячь побледневшее сердце за ширму равнодушия, слушай лишь позолоченный голос своего истинного призвания.
• Подозревая совершенно-текучее,  сгорай  до  рассвета дотла,  яростно сопротивляясь господствующей страсти к неравновесию правды и лжи.
• Кто не может любить – будет осужден, всякий нелюбящий  знает об этом, и отчетливая несомненность приговора как-то особенно сладко простреливает заиндевевшую грудь.
• Тонкая паутина, висящая в проходе, образует сложнейшее переплетение ловушки, которая может дорого стоить  проходящему – незаметная смерть.
• Сердечный шар, случайно попавший в красноватую воду пруда, не мяч, он  тяжел и упруг, и начинает мгновенно тонуть, быстро достигая мутного дна.
• Исчезновение жизни - блеф, тусклая тень сильнее четкого контура, рисуй,  не нажимая на карандаш,  и проникнешься.
• И к нежности  -  не притронутся,  когда тело полно и пресыщено, созерцая тщету сердечной привязанности.
• Возможная рана глаз  -  пауза, длящая невыносимое ожидание,  перерезающая пуповину памяти и высасывающая ясновидящий мозг.
• Болезнь одинокого ястреба  -  парение понапрасну, терпеливая саморастрата в полете забвения, шорох бесцельных крыльев.
• Ночь зеркального лезвия, хорошо сохранившаяся в трещине между явью и сном, холодна еще и на ощупь.
• Слова, эти капли прозрачного сквозь прозрачное, просачиваясь в подсознание автора, отводят ему  заведомую роль стороннего наблюдателя, с которой тот не желает мириться.
• Оценить подлинность всего происходящего с ним идущий к провалу выхода сможет лишь в точке, в  которой сходятся все смертельные варианты его жизни.
• Непосредственное знание, которым я обладаю, нигде нельзя применить  и никому нельзя передать, и от неизбежной  недосказанности спасает лишь окончательное молчание.  
                                                                                                  1999-2000гг.

Вести
с очей бескрайнего.


Жизнь неповторима, а не оригинальна.
Смерть повторима, ибо не существует.
Прообраз фантазии – только ограничение.
Отдай себя волне – и будь готов уплыть.
Стань прозрачнее и свобода выберет тебя.
В глухом лесу легче молчать.
Крылья бабочки – двойная фантазия неизвестного поэта.
Зеленый, голубой, белый, оранжевый.
Крепость на горе, сияющая непобедимо.
       Руки девы, переливающие чистоту в новую форму.
Беззаконие сокола – вымышленная свобода полета.
Золото осени сейчас в твоих руках.
Гулкое капание воды в  неразумном сердце человеческом.
Игра в прятки судьбы с тобой одним.
Лавина чувств обжигающе-прекрасна.
Горные плантации зеленого чая внутри картинки мастера.
Чтобы понять – нужно отпустить смысл.
Ни о ком не сожалей, как о потерянном, лишь сам не заблудись в Пути.
Невыносимая тяжесть слов, сказанных о тебе.
Все во всем, и ты в единстве всего.
Турецкий оттенок кофе в чашке Константинополя.
Песочное тесто времени для изготовления законченных жизней.
Безмолвие души среди сосен и опадающего кустарника.
Моя жизнь посередине всего.
Все подлинно-человеческое в  листве и траве.
Безмерно доверие мое, но к чему?
Плещущийся в такой знакомой Волге ответ.

2006г.

Свет  и подробности  тишины.


Если долго смотреть на свет, то можно увидеть то, что светит.
Деревья никуда не спешат.
Не заслоняй себе пространство и не заслоняй пространство собой.
Счастье – это страсть.
Поэт, акробат, живущий под куполом цирка.
Живу, то есть ускользаю от определений.
Позволь Всему течь сквозь тебя, как Все позволяет течь сквозь себя.
Мое место за письменным столом.
Зрачки кошки, зеленый блеск изумруда.
Лучшее имя для женщины – Майя, иллюзия.
Если человеку ничего не надо, значит,  его нет.
Мне почти ничего не надо, значит, меня почти нет.
Подлинная красота – одухотворенная симметрия.
Любовь – незаслуженный дар.
Дышу, впитываю свет, узнаю подробности тишины.
Cтихи, следы прикосновений к тайне.
Мое место везде.
Радость: воробьи, играющие в снегу.
Если и становиться звездой, то только в созвездии.
Книга – почтальон из иного мира.
Женщина, песок, поцелуй, надежда.
Мне бы хотелось научиться танцевать словом.
Звезды всегда в поле. В городе звезд нет.
Будет лето, будут сосны, будет солнце.
Я не одинок. Разве птицы одиноки в небе?
Кустарник не выбирает, кому кланяться.
В извечной игре светотени я ставлю на свет.

Февраль 2008г.
                                                

Трилистник
восприятий

(письмена дикой малины)


10 образцов жестокости


1.
Жестокость кисти к мизинцу - его часто не берут в игры, лишают участия даже в самой примитивной работе.

2.
Жестокость любовников, когда они вдруг изменяются, то есть начинают обходиться друг без друга.

3.
Обоюдная жестокость тела и души, ведь тело частенько не признает, что душа существует, а когда душа отлетает, то бросает тело так, как обертку мальчишка, развернувший мороженное.

4.
Жестокость мальчика к своему войску – вся бесчисленная рать оловянных и пластмассовых солдатиков бросается на штурм игрушечной крепости и  гибнет в схватке.
5.
Жестокость правителя к младшему визирю – он наказан за проступок, который ему неизвестен и свои шестьдесят ударов плетью он получает тут же, в мраморном зале.

6.
Жестокость судьи, зачитывающего суровый   приговор, который мог бы быть иным,  если бы не ужасающие ноющие боли  в желудке вершителя закона.

7.
Жестокость женщин к мужчинам, состоящая всего-то лишь в том, что они  умело лгут и скрывают свое подлинное к ним отношение.

8.
Жестокость пассажира трамвая к билету, который выбрасывается сразу же после окончания поездки. Дальнейшая судьба бумажки остается неизвестной.

9.
Жестокость ветра к одуванчику, рассеивающего по пушинке голову вышеозначенного до полнейшего облысения, лекарство от которого будет найдено только через год.

10.
Жестокость гения к своим коллегам по цеху: он пишет произведение, вовсе не заботясь о том, что сотни писак будут кусать себе пальцы в завистливом отчаянии, читая его новую книгу.

2000г.



История мировой мысли
в вопросах и ответах.

Что сказал Ахиллес черепахе, когда все-таки догнал ее? Скорее всего, какую-нибудь пошлость.
Что сказал Ной, когда пошел дождь? Ну, с Богом!!
Что делал Дедал во время полета Икара к солнцу? Наверное, мастерил что-нибудь.
Что сделал бы Заратустра, если бы встретился с Ницше? Они станцевали бы танец огня.
Что сказал человек, однажды дошедший до края земли? Ну, а дальше что?
Если дважды нельзя войти в одну и ту же реку, то жарким летним днем рискуешь остаться без купания.
Умер Бог? Или Человек? Достоверно известно только о смерти автора и читателя.
Где мы ощущаем себя как рыба в воде? Там, где нас никто не сможет поймать в сети.
Читатель, у тебя есть домашнее животное, и ты его нежно любишь? Тогда ты смело можешь оставить животное и следовать за великим йогином Миларепой.
Читатель, ты уже ел сегодня? Тогда пойди и вымой свою чашку.
Человек – тростник Паскаля или флейта Гамлета? Главное, чтобы на нем нельзя было играть слишком легко или слишком монотонно.
Одиночество Клейста, Ницше, Ван Гога, Вальзера  –  кто в нем виноват? Совершенно невозможно отыскать  виновника этого, включая самих художников.
Что сделали бы со своим мучителем собаки Павлова, если бы им удалось вырваться из лаборатории? Страшно представить…
Куда пошли поэты, когда их изгнали из идеального государства Платона? Неужели в кабак?
Что можно было бы спросить у лежащего возле сбившей его машины Ролана Барта? А сам то ты получал удовольствие от текста?
Что тебе снится, блуждающий биоробот? Вопрос Чистякова риторический и не требует пересказа ваших сновидений.
И все-таки, Уильям Блейк, песни невинности или опыта? Песни невинности опыта?
Куда ж нам плыть, А.Пушкин? К Набокову через пролив Лермонтова или к Платонову через море Гоголя.
Читатель, ты ведь помнишь, в каком томе мирно уживаются: соловей Китса, цветок Кольриджа, сфера Паскаля и предшественники Кафки? Если не помнишь, найди этот том и перечитай!
Читатель, ты  не умеешь ладить с людьми, не можешь найти своего места в обществе? Вспомни притчу Шопенгауэра о дикобразах и успокойся.
На поиски Диогена с горящим факелом Человека ответил Будда Шакьямуни: «Будьте сами себе светильниками!».
2010г.

Краткое описание
двенадцати утраченных картин
Рене Магритта

Наследники Кафки.  Происшествие с господином К.  Следуя в своем нелепом мешковатом костюме по хрустальному мосту, обнаруживает вечность в основании несущих конструкций. К. курит, глядя прямо в зрачки случайному зрителю его находки. Внезапное желтое наплывание в углу картины в виде облачка детской памяти.
Невыносимое желание.  Город, будто застывший в приветственном жесте. Внимание зрителей торжествует, но безмолвствует. Лабиринты античных колонн и террас, увитых черным виноградом, но если обнаружить ключ-разгадку, то город откроется встречному порыву страсти.
Нерезкие движения.   Явно незавершенный пейзаж обрывается внизу картины – зияющей темнотой и туманом. Но и в том, что можно разглядеть, чего-то недостает – то ли леса, то ли дворца? Приглядевшись, можно увидеть необарочный бифштекс с зеленым горошком медлительности.
Женщина и лето. Лето, парящее внутри осени, томится плотским желанием, порожденным внезапно появляющейся обнаженной женщиной, красноречиво вдыхающей чистейший воздух живописи. Звери и птицы, кажется,  вовсе не против соседства с Караваджо.
Пришествие сна.   Чуть замедленный прыжок льва, из пасти которого рождается двухмесячный носорог с явными вторичными признаками механического пианино, играющего тут же возникающую мелодию.
Метаморфозы воды.  Ровная гладь океана с пальмами, растущими в центре. Мы наблюдаем рыбу, на наших глазах превращающуюся в мужчину, начиная с головы, который, обернувшись, видит свою фиолетовую тень женщины.
Ворон.   Книги и статуэтки разбросаны  повсюду в полутемной  комнате с черно-красным полом. На ветхом шкафу ворон из стихотворения По предсказывает следующую за ним эру маленьких страшных коробочек, имеющих явное происхождение в кинокартинах Линча.
Ясность разрушения. Внезапно разбуженный жираф мечется по ярко-рыжей от огня саванне, явно не замечая огромных створок ракушки, глотающей все приближающееся. В специальный карман сложена призрачная возможность бегства-спасения.
Дхарма летного дела. Одинокий летчик в красной тибетской шапке бродит между прекрасных пагод и высоких фонтанов, перечеркивая некоторые из них инструкцией по самолетовождению. В его правой руке – нефритовые четки, а в левой - сломанная веточка вербы и сухой лист кипариса.
Иерусалим весной.   На максимально близком расстоянии мы видим серию летящих бумажных пуль, превращающихся в тюльпаны за секунду до столкновения со стеной плача, на которой корявыми буквами начертаны первые семь букв арабского алфавита.
Левитация света.   Бронзовая статуэтка Лао Цзы в даосском монастыре, чуть приподнявшись на корточках,  наблюдает за тремя монахами, которые неверно толкуют строку трактата «Дао дэ цзин» и, чтобы не слишком обозначать свое присутствие, трижды тихонько хлопает одной ладонью.
Сущность дерева.   Воздух, издали схожий со свинцом, растворен в утреннем свете.  Голландия времен Брейгеля Мужицкого, но без снега и воды. На высоком холме старый бук тянет ветви в сторону зрителя, а на кончиках его ветвей – человеческие пальцы. (Январь 2011г).

К списку номеров журнала «ГРАФИТ» | К содержанию номера