Фёдор Ошевнёв

Рассказы

ПЕРНАТЫЙ МУФЛОН

 

Ночью из вольера зоопарка одного южного российского города таинственно исчез муфлон. То есть, конечно, не сам исчез – экспонат не был склонен к побегам, – да и не так чтобы уж очень таинственно. Его, размышляли удрученные зоологи,грубо и цинично под покровом душной ночи наверняка похитили существа более разумные. Как, например, те же бомжи, коих неподалеку от обездоленного зоопарка, в пойме реки, летом обреталось изрядное количество.

О самом механизме похищения тоже гадать особо не приходилось. Он явно совпадал с механизмом исчезновения купца Портретова из знаменитого уголовного рассказа Чехова «Шведская спичка»: «Мерзавцы убили и вытащили труп через окно». Равно как и купец Портретов, живым муфлон мало кого интересовал: тащить-то его во здравии представлялось чреватым. Куда сподручнее было перемахнуть ограждение вольера и прикончить беззащитную жертву прямо в ее родных пенатах. Дабы затем перебросить свежатину через сетку и, за неимением окна, умыкнуть сквозь дыроватый забор. На воле же труп муфлона, ясное дело, был надежно скрыт путем зажаривания с последующим поглощением.

К тому времени, как в районный отдел милиции от директора научно-просветительского учреждения поступило соответствующее заявление, прошло уже  трое суток, и от самого муфлона остались, как в народе говорится,  рожки да ножки. А тотальное и радикальное промывание желудочно-кишечных трактов окрестных бомжей никаких улик теперь дать не могло. Однако заявление было зарегистрировано, и факт исчезновения живности по закону требовалось расследовать. И начальник уголовного розыска райотдела поступил так, как на его месте поступил бы и всякий другой начальник УгРо в России: поручил  это бесперспективнейшее дело самому на тот момент молодому   оперуполномоченному – лейтенанту милиции Игорю Пискареву…

Хоть и молод был сыщик, но он даже после третьего стакана понимал, что отыскать особо ценный экземпляр у него ровно ноль целых и хрен десятых. Тем не менее он добросовестно облазил весь зоопарк, так что его начали узнавать некоторые из экспонатов, – особенно долго не сводил с лейтенанта желтых зэковских глаз огромный уссурийский тигр. Побеседовал Пискарев и с несколькими бродягами, коротавшими время у шалаша из веток на берегу реки – из тех, кто на момент разговора еще мог вязать лыко. Из такового общения опер вынес твердое убеждение, что именно они-то и сожрали несчастного красавца, но подкрепить солидную версию доказательствами… Увы: плевое в общем-то дело превращалось в безнадежный «висяк» – из тех, что уже ни в сейф до лучших времен не засунешь, ни до суда никакими стараниями не доведешь.

Понимая это и ощущая многократно поротым местом пониже спины грядущие неприятности, начальник УгРо ежедневно, на утренних и вечерних оперативках, на глазах у злорадных коллег устраивал лейтенанту показательные и обидные разносы. И, явно переусердствовав в этом, допек Пискарева до отчаяния и богатой идеи, что поскольку следов взлома замка на двери вольера не было, так почему бы и не попробовать от кошмарного фактового дела отбояриться отказным материалом?

Идея сулила покой. Идея спасала всех. Но надо было ее как-то убедительно обосновать… Главное: куда конкретно мог самоустраниться из запертого вольера своенравный муфлон?..

На Руси единственным и доступным каждому сотруднику милиции источником зоологических знаний спокон веку являлась передача «В мире животных». Но наш герой, судя по всему, ее отродясь не смотрел. Иначе бы…

Впрочем, воображением Господь Пискарева не обидел, а посему, основательно поломав голову над чистым листом и обгрызши кончик авторучки едва ли не на сантиметр, оперуполномоченный в муках творчества родил следующий нетленный документ (цитируется полностью):

 

«П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

об отказе в возбуждении уголовного дела

 

город Н-в                                                             20 сентября 199… г.

Оперуполномоченный ОУР Свердловского ОВД г. Н-ва лейтенант милиции Пискарев Игорь Юрьевич, рассмотрев материал за № 982647 от 29 августа 199… г. по факту исчезновения муфлона из городского зоопарка, – 

У С Т А Н О В И Л :

26 августа 199… г. в Свердловский ОВД г. Н-ва поступило заявление от директора городского зоопарка Маркизова Семена Вениаминовича об исчезновении из запертого вольера муфлона.

В ходе сбора материала был опрошен работник зоопарка Котелко Павел Иванович, который утром, при раздаче корма животным, непосредственно и обнаружил отсутствие муфлона в запертом вольере. Произведенный осмотр территории зоопарка и примыкающей к нему местности положительных  результатов не дал. Проведенный подворовый опрос жильцов близлежащих домов свидетелей исчезновения муфлона изначально не выявил.

Однако в беседе с работниками зоопарка установлено, что ветеринар учреждения гражданин Бескоровайный Валентин Андреевич, в обязанности которого входит наблюдение за состоянием здоровья зверей и птиц, содержащихся в зоопарке, своевременно не принял необходимых должных мер к предотвращению возможности самостоятельного покидания муфлоном территории упомянутого учреждения, поскольку по бесконтрольности не обстриг ему крылья в срок, указанный в графике обрезаний, что позволило вышепоименованной птице, с учетом наступившего периода перелета пернатых на юг и сильно развитого у семейства муфлонов чувства стадности, при обнаружении стаи диких муфлонов, пролетающих над зоопарком в направлении теплых стран, разбежаться, взлететь и присоединиться к собратьям, каковой процесс улетания наблюдался свидетелями, гражданами Стрюковым Юрием Дмитриевичем и Припойко Сергеем Валерьевичем, лицами без определенного места жительства (отобранные заявления прилагаются к постановлению).

С учетом изложенного, руководствуясь статьей 113 и пунктом 1 статьи 5 УПК РСФСР, –

П О С Т А Н О В И Л :

В возбуждении уголовного дела по факту исчезновения муфлона из городского зоопарка отказать за отсутствием события преступления».

 

Пискарев радостно и витиевато подписал документ, и он лег на стол начальника ОВД. Тот немедленно согласился с отказным и даже похвалил молодого сыщика за фундаментальные знания особенностей поведения муфлонов и прочих рептилий. Материал стремительно списали в архив… Из зоопарка, правда, раза два еще звонили и робко интересовались посмертной судьбой муфлона, но к тому времени начальник УгРо уже перевел все телефонные стрелки на Пискарева, а тот важно отвечал: «Ищем… Всем отделом… Как только, так сразу…». А потом зоопарк захлестнули события: заболел африканский слон, у четы уссурийских тигров появилось потомство (ох, недаром полосатый папаша так присматривался к нашему лейтенанту), но больше всего хлопот доставлял недавно прибывший из забугорья сварливый и неуживчивый кот манул. Словом, вскоре о неразъясненной пропаже напрочь забыли…

Но ровно через год грянула гроза. Прокурор, кропотливо проверявший отказные материалы, наткнулся на дело о «пернатом муфлоне». И всё было бы ничего – сам проверяющий скупо разбирался в вопросах птичьих перелетов, но вот слово «муфлон» ему показалось до любопытства знакомым…

На беду лейтенанта Пискарева, у прокурора была жена. Да не просто жена, а зоолог. Мало того, кандидат наук. И терзаемый смутными сомнениями муж обратился к спутнице жизни за справкой: действительно ли упомянутые птицы относятся к разряду перелетных и дружны, как октябрята застойных времен? 

Нам неведомо, в каких именно выражениях супруга работника правоохранительных органов отозвалась об умственных способностях своей сильной половины. Важнее другое. Женщина сообщила, что муфлон – это жвачное парнокопытное животное, относящееся к подвиду архаров и размножающееся быстрее других его представителей.  А чтобы уж у мужа исчезли последние иллюзии, снисходительно добавила: «Баран. Полорогий. Горный. Каменный. Дикий».

Прокурору хватило смекалки отнести последние высказывания не только на свой счет…

Что сделали с лейтенантом Пискаревым по служебной линии – о том История скромно умалчивает. Надо полагать, ничего хорошего. Но куда хуже другое. С того времени к бедолаге навеки приклеилось обидное прозвище: «Пернатый муфлон». В райотделе опера и поныне по-другому не называют. Порой не только за глаза.

 

 


СОУЧАСТНИК  ТЯЖКОГО  ПРЕСТУПЛЕНИЯ

 

К концу рабочего дня в экспертно-криминалистическую лабораторию УВД города Н-ва тяжело ввалился участковый инспектор из Свердловского райотдела милиции – майор Митькин. В руках офицер держал опечатанный мешок из полиэтилена молочного цвета.

– Суров твой удел, о научный отдел уголовных дел! – приветствовал экспертов участковый со стажем: четверть века службы, это вам не шутки, а своего рода серебряная свадьба. Да к такому юбилею не только протоколы, стихи тоже сочинять научишься.

– Привет его благородию околоточному*, – в тон ответил Митькину капитан Кулагин, работавший с фальшивой стодолларовой купюрой. Двое других экспертов поздоровались вяло: догадались – как, впрочем, и Кулагин, – что участковый, про которого еще лет двадцать назад, переиначив известную фразу из шедевра советского кино «Чапаев», сложили поговорку: «Помрет Митькин, а язык и после того ухи просить будет», принес на исследование какое-то вещественное доказательство, то бишь, дополнительную работу.

– Чего невеселы, носы повесили? – спросил и расплылся в улыбке гость. – Ликуйте! Какой вещдок вам приволок! Скоропортящийся труп, иностранец-африканец. В стихии водной смерть нашел и к вам на вскрытие пришел!

– Слышь, Митькин… А на участке ты с населением тоже поэтическими подковырками изъясняешься? – поинтересовалась дородная Ольга Зверева, занимавшаяся автороведческой экспертизой – исследовала текст для определения особенностей личности автора. – Представляю, как ты «высоким штилем» читаешь поэму о соблюдении принципа мирного сосуществования соседей в огромной коммуналке.

– Садистка ты, что ль – на больную мозоль,– сразу поскучнел Митькин. – Тебя бы бабушкам на зуб, они любого заклюют… В общем, принимайте подарочек из зоопарка.

И с усилием плюхнул мешок на стол. Присовокупляя же к полиэтиленовой упаковке постановление о назначении экспертизы, опять скаламбурил:

– А к сему подарку, мент, распишись за документ. И пошевеливайтесь, иначе вещдок в натуре загниет.

Дверь за быстренько упылившим участковым захлопнулась, а эксперты доложили о «подарке» начальнику отделения. Подполковник милиции Батищев вышел из своего кабинетав лабораторию, косо глянул на занявший полстола мешок и принялся вслух читать «сопроводиловку» к нему.



П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

о назначении комплексной экспертизы

24 июля 2011 года                                                                                г. Н-в

Следователь следственного отделения Свердловского ОВД г.Н-ва

Старший лейтенант милиции О.Х. Дубоват,

рассмотрев материалы уголовного дела №1141637 и принимая во внимание, что…

24 июля 2011 года, в городском зоопарке был обнаружен труп гуся шпорцевого африканского, Plektropterusgambiensus, зрелого самца. При опросе охранников зоопарка Котова и Базилевича установлено, что 24 июля, около полудня, при патрулировании ими территории учреждения, данная редкая импортная птица вольным стилем плавала в пруду в бодрствующем и здоровом состоянии. Примерно через полчаса, когда Котов и Базилевич находились в районе вольера с манулом, ими был отмечен звук, напоминавший выстрел из гладкоствольного оружия. По прибытию на звук в район пруда с экзотическими водоплавающими, вышепоименованными охранниками  был обнаружен вышеупомянутый труп вышеназванного гуся, верхняя часть изогнутой шеи которого, вместе с головой, находилась под поверхностью воды. После обнаружения трупа тело было вынесено на берег, а затем директором зоопарка Маркизовым С.В. передано под расписку членам следственно-оперативной группы, прибывшим по звонку на 02 и констатировавшим смерть от неизвестной причины. Осмотром пруда и окрестностей его, злоумышленников, умертвивших дорогостоящую особь (примерная стоимость гуся одна тысяча долларов) не обнаружено.

Руководствуясь ст. ст. 78, 184 и 187 УПК РФ, –

П О С Т А Н О В И Л :

1. Назначить по настоящему делу комплексную криминалистическую экспертизу, поручив ее экспертам УВД г.Н-ва.

2. Поставить на решение эксперта следующие вопросы:

а). Имеются ли на трупе повреждения?

б). Если имеются, то какого характера, не являются ли они огнестрельными?

в). Если являются, из какого вида оружия могли быть нанесены?

3. Эксперта предупредить об уголовной ответственности за отказ и уклонение и за дачу заведомо ложного заключения.

4. Предоставить в распоряжение эксперта следующие материалы:

а) Настоящее постановление;

б) ТрупPlektropterusgambiensus.

Следователь (подпись)   О.Х. Дубоват

 

Батищев дочитал документ до конца, снял очки, протер их стекла, вновь водрузил на нос и растерянно пробормотал:

– Чушь какая-то…

Любопытно-настороженные взгляды офицеров милиции уперлись в непрозрачный полиэтилен.

– А-а, все одно, распечатывать, –  наконец сказал подполковник и скомандовал: –Ольга, вскрывай! Тебе с птицей воевать сподручнее…

– Тоже мне, мужики, – фыркнула и презрительно произнесла Зверева. – Что, человеческих трупов никогда не видели?

– Так то ж – человеческий, а это – африканский шпорцевый, – резонно возразил Кулагин.

– Срамота! – и Зверева решительно вспорола скальпелем шпагат, оканчивающийся биркой с печатью.

«Иностранец» был вытряхнут на стол. Все ахнули: такой птицы ранее даже в кино никто не наблюдал.

Гусь оказался крупным, как индейка – на взгляд, килограммов десять – и длинным: от вытянутого клюва до перепончатых лап не меньше метра. Густое  оперение на спине и крыльях черное, с фиолетовым отливом, но грудь, живот и щеки – белые, а клюв и голый вырост на лбу – красного цвета. Ноги, словно у цапли, голенастые, но главная особенность: на сгибе каждого крыла отчетливо выделялись острые роговые шпоры.

–Однако… – задумчиво произнес Батищев. – Прямо жаль препарировать. Красивое бы чучело получилось… Но служба прежде всего. Лейтенант Ремиров!

– Ну… – нехотя отозвался недавно пришедший в органы баллист, откладывая в сторону затвор от самопального пистолета.

– Вперед – и с красным флагом! Заключение экспертизы представишь завтра к обеду.

– А почему опять я? – с жаром возмутился лейтенант. – Если семьи нет, так постоянно козел отпущения, да?

– Но-но! – прикрикнул начальник отделения. – Это что за пораженческие разговоры? Ты молодой офицер, стало быть, учись.И гордись, что доверяют! Значит, снимки тушки с разных ракурсов сделать и потом ее разделать. Если выявишь дробь или пулю – детально описать боеприпас в заключении экспертизы.

– Тут не тушка – туша целая, – страдальчески бормотнул Ремиров.

…После команды начальника остальные эксперты чуть ли не мгновенно разбежались из лаборатории. А Ремиров щелкнул несколько раз фотоаппаратом, со вздохом обвязался полотенцем сомнительной чистоты – вместо фартука, – и засучил рукава, примеряясь, с какого бока сподручнее приняться за работу.

– Поди, найди ее, иголку в стоге сена, – бормотал он под нос, вооружаясь скальпелем. 

Впрочем, режущий инструмент пока пришлось отложить: гуся-то для начала требовалось ощипать.

Процесс освобождения экзотической птицы от покрова занял часа полтора: перья намертво цеплялись за тушку, а под ними обнаружились острые колодки. Отдельные из них Ремирову пришлось выдергивать плоскогубцами. Напоровшись на шпору, он раскровянил палец, в очередной раз выматерился…

Наконец лейтенант сделал первый надрез по животу гуся. Полоснул скальпелем еще раз – и сморщился от резкого запаха, шибанувшего в ноздри. Кривясь, эксперт потащил полуразодранную птицу к раковине и с руганью стал извлекать на свет божий внутренности водоплавающего. Особенно долго провозился с легкими.Потом кое-как вымыл гусиные испражнения, и тушка сразу запахла по-иному: болотом.

Баллист кромсал ее еще долго, зло и безуспешно, так ничего и не обнаружив. Почесал скальпелем затылок и додумался-таки ощипать верх шеи птицы: по лености не довел сразу работу до конца. Именно здесь он и зафиксировал искомое раневое отверстие, из которого добыл единственную дробинку. К тому времени «иностранец» уже превратился в бесформенные куски мяса, на которые Ремиров взирал с отвращением. Но вдруг, решившись, принялся заворачивать бренные останки в полиэтилен…

Следующим утром лейтенант настукивал на компьютере  справку о результатах вчерашнего исследования. В конечном итоге, на экране, под стандартной шапкой документа, родился следующий текст:

«Представленная тушка гуся шпорцевого африканского исследовалась в криминалистической лаборатории ЭКО УВД г.Н-ва. В ходе расчленения обнаружено, что на тушке птицы имеются повреждения в области шеи, нанесенные дробью марки 00, которые и повлекли за собой смерть упомянутой птицы. На остальные вопросы ответить не представилось возможным».

Ремиров замер на секунду и продолжил печать документа:

«В связи с отсутствием условий длительного хранения, представленное на экспертизу вещественное доказательство уничтожено.

Приложение: детальные фотоснимки тушки до вскрытия и поврежденной шеи гуся, дробинка марки 00».

Подмахнув разлапистую подпись, экспертдобыл из кармана спичечный коробок, заострил скальпелем спичку и с наслаждением поковырялся в зубах.

«Когда б еще удалось такого дорогущего гуся от пуза налопаться, – подумал лейтенант, –а ведь, по сути, и ничего особенного. Мясо тиной отдает, староват-жестковат. Надо бы остальную свежатину хорошенько замариновать, а потом у соседки в духовке запечь, да яблок туда побольше напихать, да со всякими специями – оно глядишь, запах-то и отобьет»…

Позднее следователь О.Х. Дубоват, у которого, как выяснилось, имелись лично-собственнические взгляды на «труп гуся шпорцевого африканского», с апломбом заявил, что эксперт умышленно уничтожил важное вещественное доказательство, которое было способно принести немало пользы в расследовании тяжкого преступления: «Незаконной добыче водных животных и растений» (Статья 256 Уголовного кодекса Российской Федерации, максимальная мера наказания – до трех лет лишения свободы).

Впрочем, это следователь, конечно, шутил – досадуя, что самому не подвезло уничтожить вещдок эдаким нетрадиционным чревоугодным способом.         

_ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ __ _

* До известных событий Октября 1917-го обязанности, во многом сходные с исполняемыми ныне участковыми инспекторами милиции, возлагались на околоточных надзирателей. Околоток – несколько кварталов в городах дореволюционной России (прим. автора).