Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Алексей АтеевОб авторе: Григорьевич родился 12. 08. 1953 г. в Магнитогорске в семье детей... >>> |
Сергей Константинович БорисовОб авторе: Родился 22 октября 1940 г. в г. Харькове. Поэт, член Союза писателей России... >>> |
Рустам ВалеевОб авторе: Рустам Шавлиевич Валеев родился 19 октября 1936 г. в городе Троицке Челябинской... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Сергей ГлавацкийДля них нипочём – преисподняя… Стихи*** Волки ходят по городу, тычутся в фабрики. Сон уходит сквозь сито сознания детского. Конец света начнётся – заведомо – с Африки, Но мне хочется более-менее веского. Фары пятятся в стойла, но сыплются оползнем, Беспросветность смыкается льдами сутяжными, И Господь под забором лежит, и мы об пол – с ним… Но мне хочется более-менее важного: Ощутить тебя всю – всеми теми подлодками, Каковыми Вселенная видеть пытается, И не знать, что влюблённые могут быть кроткими, И не знать, что уже за спиной – Апокалипсис. Все озимые станут однажды осадками… Но мне хочется скинуть с себя инородное, И понять, что любимые могут быть краткими, И узнать, что для них нипочём – Преисподняя. ОТВЕТ 1. Испуганные сны стареющих Индиго впечатаны от века в решётки хромосом, как огненный Псалтырь в лесов живую книгу, где – кома человека, познавшего свой сон. Не бойся испугать, любимая, родная – проносится, как поезд, глухонемой вокзал. Разомкнутая плоть свой зодиак познает – сирот колючий пояс стучится в тронный зал. Колодцев тайный быт – глаза дремучих марев – играет с верхней бездной и – с нижней заодно. Не думай, что теперь, когда живее зарев становится Невеста, заляжет Сон на дно. И я тебе приснюсь там, где случилось Чудо – вослед оледененьям и пасеке венер. Храни такие дни, мы – прибыли – Оттуда, там – камера храненья нас, словно общий нерв. Не тщись не сниться мне – ни в саване ознобном, ни в пелене азота, ни в раненой фате – мы всё равно найдём Кристалл в миру загробном, в том, что так похож на одурь двух спаянных людей. 2. Колыхание ветра по кругу, в надир и – обратно, Шевеленье эпох в сонме чёрных квадратов… В точку невозвращенья Земли – вход парадный Утопает в цветах, и в венках, и в костях, и – в распятых… Вот и я, как архангел Пьеро, как пастух Зодиака, Каждый раз тебя жду здесь – живой, невредимой, Облучённый давно чередой ложных знаков… Я, наверно, привык, я привыкну сильнее, вестимо, Всякий раз, одевая посмертную тогу, Улетать в небеса из любых небоскрёбов И смотреть им в глаза удивительно строго, Ожидая от них подношения мне в виде гроба, И спросить с них за всё, что они натворили С этим местом и временем, с духом и телом, И – уходит вода – из воды, её боги сморили – Звонари в храме атомных маятников беспредела. Но послушай, послушай, ты властна сломиться, Неразменный мой Ад – ждать тебя – сдастся сам, ведь Цвет выходит из темени, звук – из жар-птицы, Жизнь выходит из нас, словно джинн из беременных амфор. 3. На самых подступах к Вокзалу – Внезапный сон, сто раз на дню… Ты никому не рассказала, Что я тебе в Сочельник снюсь. Пусть этим снам мой рок поверит, Что побережье всё – твоё, Что мы выходим там на берег, Но не вдвоём, но не вдвоём… Иная явь – явь лишь местами, Иные сны – что белый шум. То, что ты снишься мне годами, Я и тебе не расскажу. *** О, если б ты была другою, не плела венков Из кандалов, вериг и сбруй, Он был бы вечен и звенел так высоко – Мой первый и последний поцелуй. И если б я не плёл верёвок из волхвов, Из боли неродившихся людьми, Я б сохранил тебя в себе, как божество, Как самый светлый, самый чистый миг. Мне б голос твой ввести в свою немую кровь – Прививкой, что Вселенной всей поёт… Но одиночество моё, как мир, увы, старо. Бессмертно одиночество моё. *** Как не подглядывай за томной тишиной, Как не заглядывай в бессмертье кенотафом – Ты будешь молча, как замок, следить за мной, И станет вечный сон моим auto da fe. Меняет кожу кокон шума, и зерно Внутри него – горит торшером пустоцветья, Пустырь растёт, как радиации синод, И шум, как шелкопряд, родившись, бьётся плетью… Для птичьих – строгий пост: ни чувства, ни мечты, Ни – ожиданья разряжённой сном надежды – Как не вглядись туда, где можешь статься Ты, Как не смотри, что у молчанья под одеждой! Ничейный ветра нимб – оков неспелый ум, И язва тишины – как ржавчина – нетленна, И – кто спасёт из заточенья новый шум, И – выйдет чей пароль из кокона, из плена? Пароль для скорлупы сей будет ядовит, И грянет гром, и мы узрим в чаду пожаров На плоскости чудес всю простоту любви И ливнем оголённых микросхем Самсары. Мне остаётся ждать, пока падут врата, И неба тыл разверзнется перед остывшим, И подтолкнёт Тебя ко мне, и голос даст, Немотности Твоей вселенской возмутившись. *** Тобою застилать кровать… У энных – больше шансов. Так выхолощена и так опалена Ночная боль, что – ни бельмеса. Я никогда с тобой не разучу всех грязных танцев, Тех, что танцуешь ты одна Лишь для себя, но не для бесов. Тобой – продолжиться в веках… Которых нет у мира. Лужёная, седая ночь на новый Аркаим Обрушилась, как студень, т.е. – на дом. Зачем со мной ты, если тыл твой – вроде тира? Я ничего не чувствую от слов твоих, И потому мне больше – ничего не надо. Что делать мне, скажи, когда всё ложе – В костях тех из Тебя, кто снились мне, близки, И умирали утром вместе с бредом на постели? – Чтоб, не услышав в сотый раз «Ты мой хороший», Свет потушить, баюкать ночники, И плыть на субмарине пустырями прочь, без цели. *** Теплее одевайся, беглая. На улице, мой Свет, Так холодно, как в космосе открытом. Там листья вымирают, птицы ниспадают вверх, И ветер лепит вновь столб соляной из Маргариты. Держись дороги аистов. Что для распятья пат, Четыре света стороны – для птицы. Я, скошенный, в своей норе кротовьей буду спать И буду за тебя – тебе – во сне – молиться. У нас всегда не тот сезон, не наши – времена. На улице осенней нет ни компаса, ни лоций. Лети своей дорогой в небесах, дай Бог, она С моими катакомбами пересечётся. *** С утра пойдёт толчёный снег, Такой, что толком не увидишь, Каков – ослепший человек, Каков – в глазу обрюзгший Китеж. Лото снежинок сменит лёд. Воздушным змеем в Третьем Риме – Ты в мир отпустишь самолёт, Чтоб он лавировал меж ними. Не чуя трещин миража, Не повинуясь отраженьям, Войдёшь в начинку гаража И станешь собственной мишенью. И не поймёшь, что носишь мор С собой, что вразнобой – все птицы, Что я, мой Свет, так и не смог Принять, что ты – самоубийца. И станет Змей воздушный сед, Упавший в Ирий, и, конечно, Найдя на энной полосе Тобой растерянную нежность. *** Там, где фейерверк наложился на зодиак, Как отпечаток пальца на твою кожу, Как самый счастливый день на жизнь, Нас заметило бестелое око Циклопа – Остекленевшее небо С крупинками то ли льдинок, то ли блёсток – И обратилось в стоп-кадр, Но мы не успели дернуть стоп-кран. И теперь подснежники – Будто гремучие колбы тысяч Везувиев – Светлячками горят, Закидывают невода с солнечными зайчиками В тягучие, озимые туманы – В полях мартовских, бесконечных, Где мы давно уже ходим На расстоянии вытянутой руки Друг от друга И чувствуем в своих объятиях друг друга, Но из воздуха, а не из плоти, И ждём, когда от нас отвернётся Мир, мешающий нам видеть И беречь друг друга, А если дождёмся, То станет священным То, что всегда считалось бесстыжим, И молния станет бить в одно дерево, Ведь другого просто не будет, И аисты нас наконец-то услышат. И никто никогда, Кроме наших детей, Не узнает, как я люблю тебя, Ведь даже чувства такого Ещё не придумали небеса. К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |