Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Константин МатросовОб авторе: Родился в 1987 году в городе Нерехта Костромской области. Живу в селе... >>> |
Константин ЛеонтьевОб авторе: Родился в 1969 году в Барнауле. Окончил среднюю школу № 79. Работал на... >>> |
Алексей НикифоровОб авторе: ... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Геннадий ФроловНежного клевера сонный трилистник*** Дни проходили, шаг чеканя, И поступь кованых сапог, Их скрежетание о камень, Уже не слышать я не мог. В каком-то тягостном кошмаре Мне все мерещилось одно: Сухой колючий запах гари И дыма кислое вино. Угар побед и поражений Был одинаково тяжел, И не являлся чистый гений, Чтоб осенить рабочий стол. Я звал его, но чуткий шепот Терялся в возгласах команд, И доносился только топот - Куда? - шагающих солдат. Иные тени прилетали, Дыша чумою и огнем. Их крылья глухо скрежетали В мозгу измученном моем. Они нашептывали нежно, Очами сытыми дразня, О власти слова и железа, О вкусе крови и огня; О том, как радостно слиянье С ревущей дикою толпой, О том, как сладко обладанье Своей поруганной душой!.. *** День да ночь - Сутки прочь! Снег кружит, Собачий брёх. На столе стоит Покупной пирог, Полстакана чая, Рюмка коньяка. Над тобой качают Крыльями века. Начинаешь сразу На вопрос ответ, А кончаешь фразу Через тыщу лет. И доносит эхо На чужой порог Только шорох снега Да собачий брёх. Что же неизменно Нас гнетет в тиши? Овевает стены Сквознячок души. И в лиловой рюмке Расплескав коньяк, Подбирая юбки, Мысль уходит в мрак. Бровь черней, чем уголь, Подрисован рот. Ледяную вьюгу Переходит вброд. И, дрожа от стужи Средь вершин и бездн, Отгоняя ужас, Прячется в подъезд, Где, стуча зубами, Ждет шальных гостей, Трогая руками Холод батарей. Старуха Старуха идет, спотыкаясь, По улице. Следом за ней, Крича, хохоча и толкаясь, С портфелями пять малышей. Что им до поникшей фигуры? Они и не видят ее. Им весело в сумраке хмуром, В кругу равноправном своем. Они говорят торопливо, Друг друга не слыша, не в лад. На гребне высоком прилива Их юные души парят. В просторе бескрайнего мира Им радостны первые дни. И смотрит старуха, как мимо, Смеясь, пробегают они. Шаги достаются ей трудно. Она отдыхает, дрожа, Вцепившись в афишную тумбу, Натужно и жадно дыша. Над ней приглашенья на вечер, Портреты певиц, имена. На голые бальные плечи Невольно косится она. И страшно от мертвого взгляда Бесцветных слезящихся глаз. Так что ж ей, зажившейся, надо От жизни, летящей на нас? И надо ли что-нибудь жизни От нас, уходящих во тьму? Мы жили, мы жили, мы жили! Но живы ли мы? - не пойму! Но живы ль? - не знаю, не знаю... Ловлю и теряю опять. Ну, кажется, вот! понимаю! Да нет, ничего не понять. И вновь в тишине замираю И слышу, как вечность скрипит, Как будто замок запирают И сторож ключами гремит. О эта тоска человечья, Отвага в неравном бою! О эта ребячья беспечность У бездны на самом краю! Где все мы: старуха и дети, Афиши, сугробы, дома, - Плывем в ледяной круговерти Сошедшего с мысли ума! Плывем задыхаясь, старея, Ловя дуновенья тепла, - Со свистом проносится время Сквозь легкие наши тела! И в свисте теряется хохот Мальчишек, бегущих гурьбой, И плач мой, и жалобный шепот Старухи, идущей домой! *** Мне снятся мертвые друзья Уже какую ночь. Но если в этой жизни я И мог бы им помочь, То там, где их скрывает темь, - Забывшийся во сне, - Зачем я нужен им? Зачем Идут они ко мне? Зачем они, потупив взгляд, Присев в моих ногах, Со мной беспечно говорят О прежних пустяках; Твердят мне с жаром молодым До самого утра О том, о чем давно бы им, Как мне, забыть пора? Как мне поверить, что они Сквозь дали и года Лишь для бесцельной болтовни Являются сюда? Иль правда то, что до сих пор Я отгонял, как мог, - И этот легкий разговор - Их ласковый намек? Намек на то, что даже там, Где все они сейчас, Никто не помогает нам Избавиться от нас; Что и за крайнею чертой, От ужаса дрожа, Наедине сама с собой Не может быть душа? СТАНСЫ Н. Поснову 1 Солнце пылающим кругом Тонет в морозном дыму. Был ли кому-нибудь другом, Любящим был ли кому? 2 Грусть заметенной равнины, Сумерек сизый свинец. Что вы видали от сына, Бедные мать и отец? 3 Сухость пронзительной стужи, Зябких ночей тишина. Что в этой жизни от мужа Ты ожидала, жена? 4 Хлопьев колючая вата, Мутный рассвет декабря. Где же все то, что когда-то Я оставлял для себя? 5 Зимнего утра усталость, Вымерзший сад на корню. Что же я чувствую жалость К каждому новому дню? 6 Вьется, кружится пороша, Выдут и пуст окоем. Что же я мучаюсь прошлым Больше, чем в прошлом самом. *** Вишня на склоне июньского дня, Нежного клевера сонный трилистник. Радуюсь я: они лучше меня! Равенства требует только завистник. Я ж не завидую ни соловью, Ни золотому спокойствию сада. Разве стесняет свободу мою Сбитая мною из теса ограда? Нет, не стесняет! Я к птицам в родство Не набиваюсь. И так в этот вечер Мне хорошо под густою листвой Яблонь, вздымающих пышные плечи. Всем нам даны и призванье и труд: И соловью, и цветам, и деревьям; Солнцу и звездам, что скоро взойдут На небосводе и юном, и древнем. Нет одиночества в мире живом, Если несешь с ним единую ношу Песней весенней, осенним плодом, Лётом семян в ледяную порошу. Новым побегом взойти ли в золе, Стать ли золою, питающей корни: Бог в небесах, государь на земле - Мир и в домах, и в обителях горних. Только один есть у каждого путь, Все остальное - окольные тропы. Да не дозволит на них мне свернуть Доброго дела спасительный опыт. Да уведет от пустой суеты, Воли не дав непомерной гордыне. О да вовеки минуй меня ты, Ревность к отцу, недостойная в сыне. Вот и закатное льется вино В ночи узорной горящую чашу. В каждом мгновении жизни дано Нам охватить всю вселенную нашу. Что тут прибавить и что тут отнять! Без старшинства невозможно и братство. Лишь полнота нищеты нам понять И позволяет ущербность богатства. Все есть у вишни и у соловья, Все есть у ветра и дальней зарницы. Лучше меня они: радуюсь я! Есть мне пред кем в восхищенье склониться. Есть и молчать, и сказать мне о ком С тихой улыбкой любви неслучайной Словом, на землю упавшим легко, В небо растущей безмолвною тайной. К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |