Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Юрий Владимирович НовиковОб авторе: Родился в Москве. Окончил школу в Выборге, затем – профтехучилище. В... >>> |
Александр Николаевич МироновОб авторе: По окончании школы работал библиотекарем, электромехаником по лифтам, сторожем... >>> |
Саша СоколовОб авторе: (собств. СОКОЛОВ Александр Всеволодович) Родился в Канаде в семье... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Дмитрий АртисСемейный ужин. Стихи***
1.
Только любовь, Марина, и никакого бренди, молча войди, разденься, свет погаси в передней,
дверь посади на цепи, а полумрак – на царство. Сердцу необходимо замкнутое пространство.
Здесь: ни стола, ни стула, сорванные обои и на железной койке место для нас обоих.
Но это много больше, но это много шире неба – в своём размахе, солнца – в своей вершине.
2.
Ночь (или что-то вроде этого), спи, Марина, страсть к перемене родин даже меня сморила.
Будто уселись в сани, катим от дома к дому: то к одному пристанем, то прирастём к другому.
Стылое чувство долга не намотать на палец, видимо, слишком долго жили, не высыпаясь.
Что же теперь согреет в этой ли, в той отчизне? Спи, засыпай скорее, сон мудренее жизни.
***
И брат не заходит в мой дом, стоит у крыльца. Мерещится мне под окном лицо мертвеца.
Прогнётся дощатый настил, но выдержит дверь. Никто бы к себе не впустил такого теперь.
Он умер три ночи назад, почил на кресте. Иконы по дому висят и смотрят со стен.
Закрыв занавеску плотней и свечи задув, смеюсь, отвлекая детей от шума в саду.
***
Когда не станет смерти никакой – ни медленной, ни скорой – никакой, щемящий неминуемый покой миры наполнит жизнью никакой – ни медленной, ни скорой – никакой.
И мы одни с тобой (рука в руке) пойдём к реке, и будем налегке, и перейдём ту реку налегке – рука в руке – моя в твоей руке спульсирует, как рыба в тростнике.
И снова станет жизнь такой, какой была до самой смерти никакой, и снова станет смерть такой, такой, какой была до жизни никакой, какой была и – никакой другой.
***
Вот и садимся мы за семейный ужин: я – во главе стола, поскольку являюсь мужем, отцом, основателем, рядом, поджав носы, пристраиваются жена и малолетний сын, вернее, в шелка дорогие наряжена, во главу стола водружает себя молода жена, и мы, затаив дыхание, разинув голодные рты, видим, как дробятся прожаренной пищи пласты, ещё вернее, оправленный нимбом косым, во главу стола взбирается малолетний сын, жена с ложечкой, а я с тарелочкой, аки птицы небесные, вьёмся над деточкой.
***
Ничего, что мне скучно и скучно? И сучно, и ску… Я в таком состоянии выпить уже не рискну,
потому что есть опыт, известны последствия, кои превращают в животное, сам понимаешь, какое.
Это возраст, а, может быть, мир пресыщения тем, что когда-то вселяло надежду возвышенных тем,
и комменты, как взмахи совсем не спортивной рапиры, и на шее небес очевидны ожоги крапивы.
Это возраст и всё, что к нему прилагается, вот: почерневшие руки и дьявольски белый живот,
что-то вроде семьи, (здесь три точки), не раны героя, а срамные болячки: то язва, то зуд геморроя.
Нет, не возраст, скорее усталость, депрессия, страх оказаться ненужным на пару с роялем в кустах.
Не обрящет осла никогда не слезающий с пони, но блаженны забытые, ибо никто их не вспомнит.
Извини за сентенции, религиозную муть. С детства комплекс величия мне помогает уснуть.
Получилось почти, я зевнул, потянулся и снова так зевнул, что могла бы во рту поместиться корова. К списку номеров журнала «ЮЖНОЕ СИЯНИЕ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |