Пыльная работенка

«ООО «Зёрна и Пэ» на постоянную работу нужен сортировщик-упаковщик. Требования: мужчина, возраст 20-45 лет, образование и служба в армии не обязательны. Гарантируем: официальное оформление, достойные условия работы, соц. пакет, возможность…»
Не дочитав до конца, Саша оторвал лоскуток с телефоном и сунул в карман. Пару раз обойдя доску, и заинтересовавшись еще тремя объявлениями – в основном требовались разнорабочие, но попадались и курьеры – парень побрел к ближайшему таксофону. «Обзваниваться». Домашний телефон уже второй месяц как отключили за неуплату, а мобильный уже давненько работал исключительно «на прием».
Как ни странно, разнорабочие, коих в объявлениях требовалось большинство, уже были не нужны. «Кто первый встал, того и мешки с песком», - довольно пояснил по одному из номеров хриплый женский голос. В курьерах мало того не нуждались, но уже и фирмы, в оных заинтересованной, не существовало. И только по последнему телефону, серьезный мужской голос механически отчеканил:
- На соискание должности сортировщика можно приходить прямо сейчас. Адрес, - голос монотонно продиктовал адрес где-то на окраине, а затем чуть более живо уточнил. – Фамилия имя есть?
- Александр, - парень пробормотал фамилию.

Саша уже минут двадцать шел вдоль бетонного забора, аккуратно отороченного спиралью Бруно, и корил себя за то, что поперся «в эти хамыри». Окраина оказалась не просто окраиной - окраина оказалась таким захолустьем, в которое автобусы только с окраин и ходили.
«Зерна и Пэ… Нееет, им надо было назваться Зерна и полный Пэ. И вообще, что это за Пэ такое? Не иначе как пипец… Разве б солидная фирма так себя обозвала?»…
За такими невеселыми мыслями и сгущающимися вороватыми сумерками Саша чуть было не пропустил аккуратную, словно прорисованную углем на блеклом монолите бетона, черную дверь. Без ручек, замочных скважин, кодовых замков… Просто черный прямоугольник и белая, чуток выпуклая, кнопка звонка на уровне глаз. Не успел Саша ее нажать, как приправленный динамиком голос откуда-то сверху процарапал:
- Фамилия?
Саша назвался.
- По коридору, затем налево. Белое окошко. Приготовьте паспорт.
Внутри тут же что-то хрустнуло, дверь чуток приоткрылась. За ней и впрямь оказался коридор с рядом редко проросших лампочек на потолке. Миновав его, Саша, как и предписывалось, повернул налево, и тут же уперся в белое окошко.
- Паспорт, - не столько попросило, сколько потребовало окошко.
- У меня тут есть…Вот… - бормотал Саша, скармливая документ чьей-то руке.
- Номер мобильного… - с непонятной интонацией проговорили из окошка.
Саша продиктовал. Вместо паспорта ему вернули лист плотной бумаги, на котором было глубоко отпечатано всего несколько строк.
- Пройдите в кабинет номер №2. Паспорт получите на выходе…

По конвейеру поступали полиэтиленовые мешки, больше всего напоминавшие диванные подушки – упругие, наполненные чем-то легким и невесомым, запаянные по боком. В зависимости от цвета и формы, свежеиспеченный сортировщик Саша распределял подушки по трем другим линиям, предварительно украшая каждый мешок соответствующей этикеткой. Серые и продолговатые – на первую линию. Плюс желтая этикетка с непонятной аббревиатурой. Белые, почти прозрачные, квадратной формы получали красную наклейку и отправлялись на вторую линию. На третью же попадали подушки всех остальных форм и цветов, предварительно получая зеленую блямбу этикетки. И так целый день. С перерывом на быстрый, получасовый обед.
Работа оказалась настолько обыкновенной, нудной, монотонной и выматывающей, что, проработав три недели, Саша пообещал себе уволиться сразу же после первой зарплаты. Может бы и раньше бросил – просто взял, да и не вышел бы на работу. Но, во-первых, до зарплаты оставалась всего неделя, а деньги были ой как нужны. Во-вторых, обыкновенной была только работа, все остальное же, что ее окружало и ей сопутствовало, просто пестрило необычностью.
Чего стоил один только плакат, вернее даже не плакат, а вывеска у входа в цех! На ней большими, черными буквами на белом фоне было выведено:
Державный цезарь, обращенный в тлен,
Пошел, быть может, на замазку стен.
Перст, всех страшившая вокруг,
Спасает в холод и от зимних вьюг.

А собеседование? Это же вообще был цирк какой-то! В кабинете №2, куда он принес лист плотной, полученной в окошке бумаги, за маленьким столом, на маленьком стуле, под маленьким тусклым окошком сидела огромная, не толстая, а именно огромная женщина. Она молча взяла у Саши лист, бегло проглядела и положила перед собой. Саша до сих пор жалел, что не успел прочитать, что же именно было в том листе написано – уж очень тусклый свет был в коридоре.
- Александр, - очень серьезно и четко произнесла женщина. В этой организации вообще с произношением было четко, - Вы любите пылесосить?
- Что простите, - переспросил Саша, глупо улыбаясь.
- Вам? Нравится? Пылесосить? – еще четче, отделяя каждое слово, произнесла женщина.
- Я никогда не …
- …задумывались об этом? Плохо, - женщина что-то пометила в листе и тут же произнесла, - Закончите фразу: «Я хотел бы изменить этот мир к…»
- Л, м, н, о, п, - почему то вырвалось у Саши. Он тут же покраснел и затараторил о том, что «мир к лучшему», но натолкнулся на отстраненное…
- Н-да, - женщина опять что-то пометила в листе и показала Саше пустую раскрытую ладонь. - Что вы видите?
- Ну, пять пальцев, - начал было парень.
- Хорошо…
- Да что ж хорошего, - не выдержал Саша.
- Хорошо, что не ладонь, - женщина снова черкнула что-то в листе, и отодвинула его в сторону. - Спасибо. С вами свяжутся.

Уже вечером, после этого абсурдного собеседования, абсолютно уверенный, что никто ему не перезвонит, Саша случайно заметил, что в паспорте, который ему, несмотря на все опасения, все-таки вернули в белом окошке, не хватает страницы. Страницы, на которой раньше была указана его группа крови – перед армией в военкомате всем желающим проставляли. Все страницы были на месте, а этой – не было. «Вырвали они ее, что ли?» Но с нумерацией все было в порядке…
Додумать, куда же делась страница в паспорте, и были ли она вообще, Саша не успел - зазвонил мобильный, и давешний голос из таксофона произнес короткое: «Вы приняты».

Наконец, последней необъяснимой странностью были коллеги. Вернее их полное отсутствие. За все то время, что Саша проработал в «Зёрна и ПЭ», он видел всего двух человек – ту самую женщину из отдела кадров, и низенького, коренастого мужчину встретившего его у черной двери утром первого рабочего дня и представившегося Виктором. Тогда, в тот день, он деловито оглядел Сашу, взял его как школьника за руку и минут пять вел по каким-то темным, путаным коридорам, заканчивающимся черно-белой вывеской.
- Здесь будет Ваше рабочее место, - объяснил Виктор, показывая тот самый, плавно разтраивающийся конвейер.
- Здесь вы будете обедать, - объяснил Виктор, показывая пустую комнату со стульями, столом, холодильником и микроволновкой.
- Все возникающие вопросы можно задать по этому телефону, - объяснил Виктор, указывая на висящий на стене, рядом с конвейером телефон без кнопок и диска.
Затем он показал «бытовку», выдал новенький комбинезон без опознавательных знаков и пропуск с Сашиной фотографией точь-в-точь, как в паспорте. Напоследок низкорослый Виктор показал короткий путь до ближайшей автобусной остановки: оказалось не обязательно идти пятнадцать минут вдоль забора, все было гораздо ближе и удобней если передвигаться с этой стороны забором.
Единственное о чем Виктор не рассказал, так это о такой мелочи, как собственно работа, которую Саша придется выполнять. Но как только конвейер зажужжал и по нему пополз первый, похожий на подушку куль, знакомый механический голос сообщил:
- Перед вами блеклая емкость размером…
Если честно, то сначала Саша думал, что это вата. Затем думал, что-то промышленное… Потом пришла мысль, что это все-таки вата, но сладкая. Вслед за ней в голову полезли наполнители для мягких игрушек, тополиный пух, пенопласт… В конце концов, Саша решил, что сортирует что-то не совсем законное… А как иначе объяснить все странности и какую-то непонятную секретность, что ли, связанную с новой работой?
В этой мысли он окончательно утвердился, получив первую зарплату - ТАКИЕ деньги можно было получить только за что-то очень незаконное. После зарплаты страх окончательно переборол любознательность, и Саша пошел увольняться. Но куда именно надо идти – вряд ли ему удалось бы лабиринте коридоров отыскать что-то напоминающее отдел кадров - Саша не знал, поэтому снял трубку синего телефона.
- Надумали увольняться? – вместо гудков поинтересовалась трубка.
Саша опешил.
- Надумали, надумали, по сопению слышу, - веселилась трубка. – Ну что ж, все логично, ровно месяц прошел. Как мы и думали.
- Кто мы? - автоматически спросил Саша.
- Работодатели, - грозно произнесли в трубке и расхохотались.
- Ммм, - протянул парень.
– Ну-ну, не стоит так переживать. Сейчас за вами придут, - в трубке раздались гудки.
Он этого «За вами придут» Саше стало немного не по себе. Но подумать что-либо еще или предпринять он не успел. В помещение вошел низенький Виктор, снова взял его за руку и повел за собой в коридорный лабиринт.
Мужчина привел его к оббитой кожей двери, постучал и, неожиданно подмигнув, удалился. Из-за двери донеслось «Войдите». Саша вошел.
- Знаете ли вы, что еще в древности, бросание пыли над головой служило символом печали. Отсюда и пошло то самое выражение – посыпать голову пеплом, - парню навстречу поднялся кучерявый полный мужчина. В его голосе угадывались те самые веселые интонации, с которыми несколько минут назад с Сашей говорила телефонная трубка.
Парень не успел толком оглядеться, а хозяин кабинета уже жал ему руку и усаживал в большое мягкое кресло.
– Итак, Саша, меня зовут Митрофан - мужчина уселся напротив и подпер щеку рукой. – И сейчас я сделаю так, что вы передумаете увольняться.
- А с чего Вы вообще решили, что я собрался увольняться? - оторопь постепенно отпускала.
- По глазам вижу. По вот этим вашим карим глазам. В них написано… Что же в них написано… - мужчина чуть привстал и вплотную приблизился к Сашиному лицу. – Ах, да… В них написано… «Да ну их нахрен с их работой. Какой-то криминал. Потом не отмоешься. А этот… Митрофан блять… вообще какой-то сумасшедший. Дурдом…».Саша густо покраснел. Мужчина же довольно откинулся на спинку кресла, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Сначала я отвечу на все ваши незаданные вопросы, - Митрофан посерьезнел. – То чем мы здесь занимаемся, а говоря мы, я имею ввиду уже и вас, никакой не криминал. «Зёрна и П» - значит зерна и плевел. Это раз. В мешках, которые вы сортируете, находится самая обыкновенная пыль. Но сладкая вата это да, это было забавно… Это два. Помимо вас, меня, Валентины Семеновны и Виктора, которых вы уже видели, здесь работает еще две сотни человек. Когда вы ближе ознакомитесь с производственным процессом, все странности объясняться сами собою. Это три. Ну, не знаю… Вопросы?
- Это что, была какая-то проверка?
- Если вы имеете ввиду собеседование с Валентиной Семеновной, то да, - Митрофан доверительно улыбнулся. - Все остальное – нет.
Саша совершенно ничего не понимал, и тем более не имел ввиду, поэтому начинал злиться. А злоба в нем всегда вытесняла неловкость.
- Давайте по порядку. Целый месяц я сортировал пыль? По вашему - это нормально?
- Не только по-моему, но уже и по вашему, не забывайте. Ладно, вижу, придется объяснить подробно. На пяти пальцах, - мужчина почему-то хохотнул. – Как известно, в одном кубическом сантиметре воздуха содержится: на вершине Риги (это в Альпах) от 210 до 2000 частиц пыли. В Лондоне, к примеру, уличный воздух содержит до 116000 этих самых частиц, в Париже - до 210000. Комнатный воздух еще богаче - до 5,5 миллионов частиц в 1 кубическом сантиметре! Что происходит в нашей стране вам лучше не знать. Но придется.
- И?
- Да это же целая вселенная!
- И что?!
- Саша, - мужчина снова перешел на доверительный тон. – Как вы думаете, что случилось бы с этим миром, если бы в нем никто не убирал?
- Как это не убирал? Убирают же!
- Хорошо, допустим, вы убираете у себя дома, может быть в подъезде. Специальные службы делают туже работу в масштабах улицы, района, города, страны. Мы же делаем это в масштабах всего мира.
«Хрень какая-то»
- Хрень? А куда по вашему девается весь этот мусор?
- На свалки, утилизируется…
- Вы слабо представляете себе масштабы происходящего. В год только США в целом производит 251 миллион тонн мусора. И это только то, что выбрасывается.
- Но причем здесь пыль?
- Потому что рано или поздно в пыль превращается все - вы сами, люди, которые вас окружают, и которые жили за много веков до вас, растения, дома, книги, мысли, поступки. Все рано или поздно превращается в пыль, - повторил Митрофан. - Но в первую очередь, конечно, мусор. А тот, что не превращается… тоже со временем превращается…
- Так это мусоросжигательный завод?
Почувствовав Сашино разочарование, мужчина заговорил очень серьезно:
- Грубо говоря - да. Но в масштабах всего мира.
- Так бы и сразу сказали…
- Со временем вы поймете, насколько это сравнение убого, - загадочно улыбнулся Митрофан, но как-то устало. - Наш мир давно переполнен. И продолжает полниться. Если бы не определенная работа, то по подсчетам наших специалистов уже к началу первого тысячелетия планета просто захлебнулась бы. В прямом смысле слова. Для того чтобы этого не произошло и существует наша организация.
Саша почему-то вдруг стал понимать, что с ним тут не шутят, а говорят абсолютно серьезно.
- Даааавно существует, - довольно протянул мужчина. – Вот вы знаете, как на латыни будет пыль?
Саша мотнул головой.
- Рulvis. Ничего не напоминает? Многие думают, что слово пульс происходит от латинского pulsus – удар, толчок. На самом деле, такое мнение ошибочно. Своей этимологией слово пульс обязано как раз пыли. Пульсом испокон веков считается баланс соотношение пыли и хм… не пыли. Уже потом это понятие стало употребляться и по отношению к человеку. Тем более, что созвучие налицо. Да и смысл тот же. Ведь ускоренное или замедленное сокращение сердечной мышцы и есть, по сути, нарушение баланса.
Ну, думаю, на сегодня будет закругляться, - мужчина привстал, как бы приглашаю Сашу сделать тоже самое. – Может еще есть вопросы? Пожелания?
- Да, всего один - почему я?
- Все просто. У вас редкая группа крови – четвертая. Она единственная не восприимчива к технологическим процессам пылепереработки, - Митрофан улыбнулся, пожимая на прощание руку.
- Пылепереработки? Ее перерабатывают? Я думал просто, ну, уничтожают…
- Конечно, переабатывают. Еще как перерабатывают! Не всю, конечно. Самую вредную приходится высылать… Но все это вы со временем узнаете. А сегодня вам нужно выспаться. Тем более, что с завтрашнего дня вас переводят на новое рабочее место. Поинтересней…Да-да, и всякую такую хрень вас тоже научат делать…
- А во что ее перерабатывают? – не унимался Саша. Но это было скорее нервное, чем любознательное.
- А вы подумайте. Мне почему-то кажется, вы уже знаете ответ.
Парень автоматически кивнул и закрыл за собой дверь.

И только час спустя, чуть-чуть придя в себя, трясясь в стареньком автобусе и разглядывая пустые, покрытые тонким слоем пыли соседние сиденья, Саша вдруг почему-то вспомнил…
Державный цезарь, обращенный в тлен,
Пошел, быть может, на замазку стен.
Перст, всех страшившая вокруг,
Спасает в холод и от зимних вьюг.

Вспомнил, и, как ему показалось, кое-что понял.