ОГОНЬ ОЧИЩАЮЩИЙ. НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ДЛЯ ТЕХ, КТО БОИТСЯ БЫТЬ СЧАСТЛИВ. СУДЬБОНОСНЫЕ УДАРЫ ГРОМА. Рассказы

 

Родилась в 1975 году в городе Баку. Образование среднее. Пишет прозу и стихи. Публиковалась в газете «Бюллетень». Участвовала в Литературных Фестивалях Армении, организованных Фондом социально-экономических и интеллектуальных программ в 2012 и 2013 годах. В настоящий момент проживает в Армении, в городе Эчмиадзин.

 

 

ОГОНЬ ОЧИЩАЮЩИЙ

Рассказ

 

Это осеннее утро сулило безоблачный тёплый солнечный день. На желтовато-багряных листьях сверкали капельки росы, а в воздухе веяло ароматом влажной земли и зелени. Жизнь, казалось, заново переживала своё рождение и, как младенец, знакомилась с природой и всем её богатством. Никто, да и сама жизнь, не могли предвидеть, что для большинства населения планеты, это последний, самый последний рассвет. Всё закончится еще до заката.

 

Прекрасная осенняя погода. Бродить бы да прогуливаться в это воскресное утро, подмечая очарование природы. При всём том непостижимая сила побуждает отбросить эту великолепную затею тех, кто проснулся и тут же вновь улёгся спать. Мгновение – и действительность скрывается, окунувшись в мир сновидений.

Примерно такое происходило с частью, увы, лишь с меньшей частью земных обитателей. Среди мирно спящих были и дети, и старики, и женщины, и мужчины, от мала до велика. Были и представители фауны. Им повезло больше, в спячку впали почти все.

Никто не успел задуматься и осознать, что же это с ним происходит. Сон безраздельно овладевал ими, и всё оттого, что они были избранными. И впоследствии никому из них не довелось узнать, что же всё-таки произошло в то воскресение...

 

Большинство обитателей голубой планеты, оказавшись в предначертанный час вне стен своих домов, оказались свидетелями загадочной картины: недавно столь прекрасное чистое небо, вмиг всецело покрылось красными, точнее, грязно-багряными пятнами. В считанные секунды они заслонили собой свод небес и заполыхали так, словно там, наверху кому-то вдруг захотелось развести огромнейший костёр. Но отнюдь не ощущение тепла и спокойствия, как при разжигании костра или сидении у камина, возникало от всего этого на душе. Это пламя несло с собой страх. От него веяло гибелью. Но люди, хоть и дрожали, объятые ужасом, не делали и слабых попыток скрыться. Они стояли, прикованные к месту, и наблюдали за творящимся кошмаром. Не любопытство, нет, не праздная любознательность побуждала их сносить весь этот ужас. Причина в силе, в необъяснимой и неодолимой силе, не позволяющей сдвинуться с места, или хотя бы отвести глаза от испепеляющего адского огня.

Мгновение и языки пламени коснулись земли. Огненный поток устремился к людям, ко всем, кому было предначертано оказаться в энный час на улицах городов. И не было никому из них спасения.

Вскоре смертоносное пламя улеглось. Наступила тишина. Небо вновь стало голубым и улыбающимся.

 

Население Земли, кажется, очнулось от продолжительной зимней спячки. Ощущение, будто сон длился вечность. А в действительности хватило несколько мгновений, и… мир был полностью изменён. Картины явились взору разные, но кое-что, вне сомнения, объединяло их. Это чистота, редчайшая чистота и безмятежность. Вроде всё то же самое: те же дома и постройки, те же деревья и цветы, так же голосисто распевают птицы... Хотя нет. Птицы поют иначе, точнее сказать, они распеваются. Небо кажется невиннее и яснее, лучи солнца озаряют землю не нейтральным жёлтым светом, а переливающимися в капельках росы искорками. И это далеко не сон. Это реальность. Но насколько она желаннее сна! Чистый, до непорочности чистый воздух. Редкостный аромат, исходящий от невыразимо живописных цветов, источается повсюду, даже деревья, кажется, изливают божественное благовоние. Стороннему, наблюдательному взгляду откуда-то свыше, зримо, насколько ощутимо изменился мир. Моря и океаны; реки, ручейки и ключи; леса, горы и равнины – все они  теперь безукоризненны, одухотворённы  и полны жизни.

 

…Вот так в одночасье ничто не изменилось, и изменилось всё. Схожее вершилось не единожды. И всегда осенью, в самые различные эпохи, на планете Земля. Кого-то поглощала пламенная стихия, и только избранные входили в новый, безукоризненный мир. Мир, лишённый боли и насилия.

Вот бы и мне туда!

 

 

НАГЛЯДНЫЙ ПРИМЕР ДЛЯ ТЕХ, КТО БОИТСЯ БЫТЬ СЧАСТЛИВ

Рассказ

 

Утро, такое же, как обычно, ничем не приметное, не представляющее собой ничего из ряда вон выходящего. Так же в положенный срок, выглянуло из-за горизонта солнышко, не изменяя себя, на востоке; так же, как обычно в тёплый весенний день, неугомонно поют птички, радуясь новому дню; где-то там, в лесу, белка перелетает с сучка на сучок, то ли в поисках пропитания, то ли забавы ради, а серые резвые зайчата весело кувыркаются на влажной от росы траве.

Заметно пробуждение и в центре суматошного города. Отовсюду доносится недовольный рёв просыпающихся автомобилей, «парфюм» которых роднит улицы, кварталы, города. Набравшись сил и взбодрившись, эти металлические монстры вступают на автостраду и носятся по ней как угорелые. Почти каждый водитель понимает, что рискует прибыть к пункту назначения с опозданием, вот и гонит во весь опор. Работники автоинспекции тоже находятся в стадии пробуждения, поэтому едва заметны.

Одним словом, нечего и грузиться, ничего особенного, заслуживающего внимания и времени. Так-то оно так, но заковыка в том, что я,вовсе не собираюсь углубляться в недра однообразия и засорять им ваши головы. То, чем я намерен заняться, в корне отличается от всего, что до сих пор отвлекало ваше внимание. Итак, готовы? Приступаю.

 

Он – человек. Сегодня, впрочем, как и всегда в это время суток, он сидит, слившись с креслом, на балконе одного из небоскрёбов, коих в больших городах несметное количество. Судя по тому, как деформировалось его лицо, он напряжённо о чём-то думает. Но, может, это врождённый дефект? Чтобы понять, что тут и к чему, покопаемся у него в мозгу. Нет-нет, что вы! Ни о каком сканировании, а тем более вскрытии черепа речь не идёт. Всё гораздо проще, хотя... Сейчас, сию минуту, я покину свою телесную оболочку и рискну вселиться в новую. Не пугайтесь, мне не раз приходилось проделывать такое. Блуждание по телам – моё призвание. Кто я? А мало ли? Я могу быть духом, джинном, херувимом. Могу быть просто движущейся цитоплазмой или молекулярной единицей. Выбирайте каждый на свой вкус и цвет, мне без разницы. Я есть, кто есть, и меня это вполне устраивает, за исключением некоторых случаев. Нет, не могу удержаться. Мне страсть как хочется рассказать об одном из таких. Для начала должен предупредить, что объекты для внедрения я выбираю сам, наугад. Понравился кто-то, сумел чем-то привлечь, заинтересовать, и он тут же становится моей целью. Какое-то время я к нему присматриваюсь, пытаюсь разузнать его предпочтения, привычки, а потом – раз, и я уже на месте. Но случается, желание приходит спонтанно и очень сильное. Тогда, я не трачу времени на ознакомление, сразу проникаю в объект и держу курс по направлению к мозгу. Там интереснее всего. Так было и в тот раз. Я увидел человека, мужчину, который стоял на краю моста, под которым бурно текла река, и о чём-то думал. Мне стало интересно, что за мысли ютятся в голове у человека, лицезрящего такую красоту. Ну, я и… Самое нелепое внедрение за всю мою многовековую практику. Оказывается, мужчина вовсе не красотой любоваться сюда пришёл, он собирался таким образом свести счёты с жизнью. Всё происходило так быстро, что я даже не успел разобраться в причине его решения. Мне чудом удалось избежать самого страшного, поскольку, если бы я не выбрался к моменту, когда душа покидала его бренное тело, мне пришёл бы конец. Те несколько секунд, что я провёл в нём, я слышал, как какие-то люди криками пытались предотвратить  катастрофу. Но человек не слышал, а скорее -  не слушал. Когда я освободился, то увидел людей в форме защитников порядка. Они уже успели спуститься вниз и напряжённо пытались что-то разглядеть в речных водах. И вдруг тот, которого я покинул, выплывает из воды, совсем недалеко от места падения, и что есть мочи пускается прочь. Опешившие стражи правопорядка рванули следом. Не в меньшем замешательстве был и я. Впервые на моей практике столь вопиющий случай. Когда несчастный был настигнут, с ним провели  некоторые «воспитательные» работы. «Воспитатели» были так увлечены, что не сразу расслышали то, что я услышал сразу же, как только бегуна догнали. Оказалось, тот, кто извивался в руках правоохранителей, вовсе не был тем, чьи апартаменты я недавно покинул. Этот человек, спокойно себе ловил рыбу, когда рядом с ним упал известный нам объект. Рыбак, естественно, испугался и дал дёру. Вот такой вот каламбур. Удивительно, не правда ли?

Ну, ладно, с воспоминаниями покончено. Вхожу. Вы только, пожалуйста, не торопите и не отвлекайте меня.

 

Кажется, получилось. Это стоило мне больших усилий, нежели обычно. Я в теле, а вот пробраться в мозг не так-то просто. Он у него прочно заблокирован. Но я немного обучен хакерскому мастерству, так что проблема устранена. Минутку-другую освоюсь и приступлю к анализу обстановки. Итак, посмотрим, отличается ли сегодняшний день человека, на время ставшего мне не совсем чужим, от дней предыдущих. Каждое утро он испытывает колоссальное недовольство от пробуждения. Встав с постели, он первым делом выходит на балкон, с мрачным выражением лица рассматривает картину, стелящуюся перед ним, и усаживается, точнее, проваливается в глубокое кресло, перешедшее к нему от прадеда. Затем он лениво потягивается, зевает при этом, и минут десять наблюдает свысока за тем, что творится вокруг. Ощущение превосходства над всеобщей суетой и беготнёй, над маленькими человечками, столпившимися внизу, вызвано лишь высотой. Однако оно вдохновляет его и подталкивает к новому дню, к новым свершениям  и начинаниям. Хотя рассматривая его изнутри я не был уверен, что хоть что-то из начатого ему довелось довести до конца. Но это меня не касается, каждый живёт, как знает. Закончив обозрение, он принимает чашечку, по моим меркам, слабозаваренного и сильно подслащенного кофе и с лёгкостью, присущей, по мнению многих, только юным и не побитым жизнью, отправляется в суетный город, чтобы  самому сравняться с теми, кто совсем недавно казался ему крошечными мурашками.

  Так происходит из года в год. Но сегодня всё иначе. Не было ненавистного, но обязательного пробуждения, поскольку не было и сна. Судя по ситуации, душ и кофе также отменяются. Тогда что же будет? Боюсь признаться – ничего.

Выпустите меня скорее из этого плена! Я не желаю больше здесь находиться. Я здесь погибну. Но - увы! - назвался горшком… Придётся довести дело до конца, вот только бы знать, когда он наступит.

 

Я не ошибся, сегодня он не намерен покидать стен бетонной конструкции, отчего-то  называемой домом, не собирается срастаться с толпой. Похоже, сегодня он не расстанется с креслом, так и будет сидеть и смотреть вдаль стеклянными глазами. Ничто, видимо, не в силах заинтересовать потухшего, словно вулкан, мужчину, и даже вечно спешащие и дрожащие в страхе опоздать малюсенькие человечки, и те ему не потеха. В чём же дело, отчего такая апатия ко всему? Причина есть, и достаточно серьёзная. Вчера вечером он узнал, что та, которую он любит больше жизни, вдруг вышла замуж за другого. Представляете? Так просто, взяла и вышла. Какое счастье, что я не приговорён к пожизненному заключению в этом убитом горем сосуде. А то, чего доброго, погибну с чужого похмелья. И всё же я не могу бросить его сейчас, в такую сложную для него минуту. Нужно непременно разузнать, что к чему. Первым делом попытаюсь выяснить кто эта девушка, откуда, и почему она совершила такой дурной поступок. Может, она просто не любила того, с кем я на время породнился? Ведь такое случается сплошь и рядом. Кто-то любит кого-то, боготворит, не получая взаимности. И тут нет ничьей вины. Просто не судьба.

 

Я поковырялся, побродил в извилинах, но ничего не нашёл. Полное отсутствие мыслей. Придётся копать глубже. А, вот: «Неблагодарная! Так отплатить за добро!» Но ведь это мало похоже на любовное страдание, не правда ли? Может, ещё глубже? «Милая, славная моя девочка». Это уже, куда ни шло. Посмотрим, что дальше. «Я так люблю тебя, так люблю! Жаль, что ты никогда, никогда этого не узнаешь». Стоп. Что за маразм? «Я буду и дальше жить со своей болью, любить и молчать, ибо я недостоин тебя». Недостоин? Но почему? Я не заметил никаких физических отклонений, хотя насчёт умственных – это вопрос. Это абсурд, но я чувствую, как начинаю испытывать обиду за того, в чьём теле нахожусь. Право, жизнь груба, а порою даже жестока. А уж насколько она непредсказуема, я и не говорю. Ещё пару деньков назад он и не предполагал, что рок преподнесет ему такой сюрприз. Он каждый день ходил на работу, надеялся, ждал. А чего, собственно, он ждал, о чём мечтал, да и мечтал ли?  Необходимо вернуться ещё немного назад. Правда, риск великоват. Как бы не улететь в его младенчество... Не хотелось бы оказаться в коляске, мокрым и плачущим. 

Фу! Вроде как обошлось. Я там, куда и стремился. Сюда бы лопату. Ну и субъект мне попался, впервые такая белиберда!.. Но, обо всём по порядку.

Начну с того, что он, конечно же, мечтал. Мечтал ярко, по-киношному. Но на мечтах и фантазиях всё и заканчивалось. Никаких тебе решительных действий, безумных поступков.  Признаюсь, моё временное пристанище оказалось человеком слабым, а самое обидное – скучным. Вам кажется, я наговариваю на него, осуждаю, пытаюсь в чём-то обвинить? Отнюдь. Мне жаль, искренне жаль его, вот и всё. Ну, слушайте, а потом решайте, прав я или не прав.

 

Впервые он встретил её много лет назад. Его только что назначили на место помощника хирурга в центральную городскую больницу. Молодой, амбициозный. Ему казалось, весь мир у его ног. В те годы она ещё была совсем ребёнком. Бойкая хорошенькая девчушка, расхаживающая по больничным коридорам в длинном белом халате, накинутом поверх школьной формы. Она была дочерью главного кардиолога больницы и всеобщей любимицей. «А знаете дядя, - обратилась она как-то к нему, - я, когда вырасту, обязательно стану хирургом и буду вам помогать». С этого дня началась их многолетняя дружба. Девочка во всём доверяла ему, раскрывала все свои тайны, и даже, случалось, жаловалась на своего отца. Он, в свою очередь, понемногу посвящал её в таинства медицины. Однако время шло, оно, как известно, имеет свойство пролетать незаметно, и подружка из резвого живого ребёнка выросла в цветущую, пленительную, словно только что раскрывшийся листок, девушку. Но, казалось, никто не замечал этого. И он, в том числе. Это никак не отражалось на их дружбе, до тех пор, пока однажды он не застал её у себя в кабинете спящей. Она лежала на диване, свернувшись в клубок, и была похожа на маленького беззащитного котёнка. Ему вдруг так захотелось подойти к ней, приласкать. И он уже шагнул вперёд, как вдруг одно, на первый взгляд несущественное обстоятельство всё изменило, перевернуло с ног на голову.  Обстоятельством была пуговица. Да, да, маленькая, круглая, с двумя дырочками - она обрела над мужчиной страшную власть. Она загипнотизировала и приковала к себе взгляд. Точнее – не сама пуговица, а то, что обнажилось из-за того, что она расстегнулась. Сердце мужчины рвалось наружу. Казалось, не удержи он его рукой, оно бы выскочило и разорвало грудь напополам. Именно в это мгновение на него снизошло озарение, и он впервые осознал, что перед ним больше не озорной ребёнок. Перед ним лежала взрослая желанная женщина. И это откровение лишило его покоя. Хотя девушка и не стала медиком, она избрала иной путь, но к сердцу своего друга подобралась искуснее любого хирурга. 

 

Когда она проснулась, то застала мужчину сидящим перед кипой бумаг. Он напряжённо что-то перечитывал, и казалось, не обращал никакого внимания на субъект, расположившийся у него на диване. Нет, он не послушался собственного сердца и передал все бразды правления разуму. Он просто побоялся нахлынувшего и накрывшего его с головой чувства. С тех пор из друга он превратился в дотошного и придирчивого отца, чем вызвал крайнее негодование девушки. Однажды она попыталась намекнуть ему, что испытываемые ею чувства не схожи с дочерними, что папы ей хватает и одного, но он проигнорировал всё, что она говорила, а точнее, сделал вид, будто никакого разговора не было.

И вот теперь, разрушив всё собственными руками, он страдает и выражает недовольство? Вам снова может показаться, будто я несправедлив к нему. В чём можно обвинить бедного влюблённого мужчину? В том, что он оказался настолько слаб, что не удержал свою любовь? Или же в том, что этот сильный физически мужчина на деле так беспомощен, что не сумел преодолеть препятствия на пути к счастью? Препятствия, которые им же и придуманы. Только послушайте, о чём он думает. «Как могу я, далеко не юноша, докучать столь юному и прекрасному созданию своими признаньями, своей любовью? Кто я для неё - безумный старикашка, потерявший счёт времени? Так стоит ли рисковать? Ведь потом хуже же будет». А поинтересовался ли он её мнением? Может, прежде чем принимать решение, стоило спросить и её? Кто-то может мне возразить, мол, он глубоко порядочный и благоразумный человек, поэтому и не решается на то, что изначально обречено на провал. Но, простите, почему обязательно провал? Может, им суждено прожить долгую и счастливую жизнь, потому что они не просто двое влюблённых. Они – соединённые на небесах, пара, которую создал Бог. Глупо отрицать подобную вероятность. Помню, один из тех, в ком мне довелось побывать, любил повторять: «Стоит ли дарить букет полевых цветов той, в чьих руках могут оказаться все цветочные оранжереи мира?». Сегодня я отвечу: «Стоит».

 

Я только что, проводя утомительные раскопки, обнаружил, что однажды он всё-таки проявил к ней внимание и подарил цветы.  Это случилось на день её рождения. К цветам в придачу был и подарок. Знаете, какой? Стихи собственного сочинения. Ну, разве это не чудо? Хотите услышать?

 

«Прощай, невинное создание.

  Скажу тебе в тот день и час,

  Когда надежды на свиданье

  Уж не останется у нас…

 

  Довольно «романтическое» начало, не правда ли?

 

   …Поверь, придут к концу дороги

    И все пути, что нас вели.

    И мы споткнёмся о пороги,

    Те, что стоят у всей земли…

 

Сплошь признаки шизофрении. Но, может, дальше всё пойдёт лучше, и мой друг не такое и фуфло?

 

   …Возможно, боль моя ничтожна.

    Желанья все – больного бред.

 

Так, в чём дело? Пожелай чего-нибудь путного.

 

    …Но жить без них, мне будет сложно.

     Без них не мил мне белый свет.

 

     Не распыляй слова напрасно.

     Я знаю всё. Как «дважды два»…

 

Это уже реально переоценка собственных возможностей. Гордыней пахнет!

 

    ... Я всем смешон. И это ясно…

 

Дальше лучше не продолжать. Уши вянут.

 

           …Но это рок. Это – судьба…

 

И снова попытка сбросить груз ответственности.

 

    …Прощай, невинное создание

     Произнесу в тот день и час,

     Когда погибшие желанья,

     Сомнут и уничтожат нас».

 

Ой-ой-ой! Мне больно. Нестерпимая боль оккупировала меня, сделала заложником в чужом теле. Сердце сжалось до микроскопичности, и я уже не понимаю, чьё оно, того, в кого я так вероломно, не спросив разрешения, вселился, или же моё собственное. Обжигающие душевные муки терзают тело, его тело. Однако мои ощущения столь реальны, что делается страшно. Что, если мне не выбраться? Кроме того, меня переполняют чувства жалости и досады. Мне до слёз жаль того, в кого я облачён, словно в комбинезон. Но это ничто по сравнению со злостью, вскипающей во мне к нему. Это, каким же надо быть трусом, чтобы так бояться жизни и позволить ей пройти стороной. И что он имеет в результате - ликующее одиночество? Оно на протяжении всей жизни сопровождает каждого человека. Но когда на его пути встречаются такие боязливые и нерешительные, оно и вовсе на коне.

Так неужели это конец, и ничего нельзя предпринять, дабы помочь несчастному? Как не прискорбно, но да. Это конец и есть. Ведь пациент скорее мёртв, нежели жив. Остаётся надеяться, что рассказанная мною история сослужит службу другим, живущим в подобном режиме.

А я – выхожу. Пора в новый путь. К новым приключениям и откровениям.

 

 

СУДЬБОНОСНЫЕ УДАРЫ ГРОМА

Рассказ

 

  Когда все случилось, ему было двадцать четыре. Все – это полный крах, последовавший за смертью матери. Жизнь с той минуты пошла под откос. Если когда и случались просветы, они скоротечно заканчивались. Было неуютно в жизни, где не стало её, самой лучшей, самой заботливой мамы на свете.

  Несчастье не свалилось неожиданно, мать и сын были предупреждены, и серьезно. За год до трагедии, в знойный летний день, маме вдруг захотелось порадовать сыночка оладьями. Два часа у плиты, когда на улице плюс тридцать восемь – это поступок, откровенно говоря, героический. И это геройство вышло женщине боком: сердечный приступ, приведший к инфаркту, и месяц с хвостиком в больничных стенах, в окружении суетливо маячащих перед глазами врачей в белых халатах и страдающего сына. На тот момент женщине было сорок четыре. Возраст прямо-таки никакой. Но и за столь недолгий по жизненным стандартам срок, женщине пришлось хлебнуть достаточно. Трудное детство, перебивание с хлеба на воду, отсутствие родительской поддержки – все это отразилось не только на ее характере, но и на судьбе. В восемнадцать лет, проживая в общежитии пединститута, она имела неосторожность по уши влюбиться в сына комендантши. Любовь эта была, надо сказать, сказочная, и что самое главное – взаимная. Молодой человек души не чаял в своей возлюбленной, на руках носил, цветами одаривал, а она, в свою очередь, одним им жила, одним им дышала. Все, как предполагалось, шло к свадьбе. Девушка стала чаще посещать магазины: то бельишка нового накупит, то посуды какой. Разумеется, всего по чуть-чуть, понемногу, а на большее у нее и средств бы не хватило. Однако после семи месяцев любовной идиллии, когда переполненная счастьем девушка сообщила любимому замечательную для них обоих новость, сказка закончилась. Перспектива отцовства не то, чтобы не обрадовала молодого человека, она привела его в ярость. Наговорив «любимой» кучу гадостей, он вышел, хлопнув дверью, и больше они не виделись. На четвертом месяце беременности тайна перестала быть тайной, и девушку попросту вышвырнули из общежития, к огромному удовольствию комендантши. В то же время начались неприятности и в институте: девушку единогласно обвинили в аморальном поведении. Долго сносить презрительные взгляды и оскорбительные возгласы в свой адрес она не могла, поэтому решила перевестись в другой город. К счастью, там у нее жила тетка, пожилая, малоимущая, но сердобольная и милая женщина. Она встретила племянницу с распростертыми объятиями, а после того, как на свет появился красивый белобрысый крепыш, не пожелала с ним расставаться. К сожалению, тетка прожила недолго, и единственное, что сохранилось о ней в памяти внучатого племянника, это дымящаяся трубка, с которой женщина не расставалась до последнего. Даже умирая, она попросила племянницу набить ее табаком, зажечь и дать ей в руки. После смерти женщины они остались жить в ее доме на правах хозяев. Тётя успела позаботиться об этом.

 

 И вот эта хватившая горя сорокачетырехлетняя женщина слегла надолго и серьезно. Первые три дня, что она провела в реанимации, сын не отходил от дверей ни на шаг. Он дежурил круглосуточно, не сомкнув ни на секунду глаз, питаясь исключительно водой из-под крана, и ждал, ждал, когда любимая мама снова вернется к нему. Доктора с одной стороны восхищались его самозабвенностью, с другой не на шутку опасались за его здоровье. Но все обошлось, и сын с матерью вернулись домой. На первый раз несчастье обошло их стороной. Тем не менее, каждый из них понимал, что прежний темп жизни отныне невозможен, его нужно менять кардинально. Никаких перегрузок, максимальное ограждение от стрессов.

 Первое время все шло хорошо. Сын заканчивал институт, еще год, а дальше – перспективная профессия бизнес-менеджера, работа в престижной компании, приличный заработок. Он очень хотел, чтобы мама ушла с работы и занималась хозяйством, но для человека, всю жизнь посвятившего любимому делу, это было бы равносильно смерти. И сын не стал настаивать, тем более что мама обещала беречься и не переутомляться. Но обещания обещаниями, однако как только здоровье «встало на ноги», началось: женщина забывала регулярно принимать лекарства, подолгу задерживалась на работе, плюс волнения, неизбежно связанные со сферой ее деятельности. Вкупе всё это негативно сказывалось на ее самочувствии. Поначалу сын пробовал по-хорошему, просьбами, уговорами убедить мать, что необходимо беречься. Но это слабо действовало, и со временем он стал все больше раздражаться, ругался, кричал и хлопал дверьми. Нет, он злился не на мать, а на всех, кто попадался на его пути. Мама плакала, обижалась, обвиняла сына в несправедливости. Ей казалось, сын устал от нее и поэтому списывает со счетов раньше срока. Видя слезы матери, молодой человек впадал в уныние, чувство вины сдавливало ему грудь, как сердечная жаба. Он понимал, что необходимо найти иной способ убеждения. Но как? Ему ничего не приходило на ум, и тогда снова начинались раздражения и причитания.

   Так прошел год, год постоянной непрекращающейся борьбы между сыном и матерью. И вот случилось горе. Сердце - оно ведь не вечное. И, как любой механизм, в один прекрасный день ломается.

  Мать умерла молодой и цветущей, в возрасте почти сорока пяти лет. Сын был на лекции, когда ему позвонили и сообщили, что матери прямо на уроке стало плохо, и её увезли на скорой. Ничего не соображая, молодой человек бросился к больнице. Он мчался со всех ног, не обращая внимания ни на людей, ни на машины. Ничего в данную секунду не имело для него значения. Только Мама.

 Но она не дождалась сына, на этот раз она покинула его навсегда. Близкие и соседи не представляли, как он это переживет, ведь мама была для него всем. Даже несмотря на донимающие их в последнее время разногласия, они могли часами засиживаться на балконе и говорить, говорить. И им никто не был больше нужен. А тут, в одночасье, парнишка потерял все, чем жил, чем дышал. Если он мечтал о хорошей работе, только ради того, чтобы мама гордилась им; деньги ему были нужны исключительно для того, чтобы одаривать маму подарками, возить ее на курорты. И что теперь? Кому все это нужно? Ему? А зачем?

 

Настал день похорон. В доме полно разного люда. Разговоры, пересуды, высокопарные речи. Кто-то вспоминает, какой доброй была усопшая, кто-то - какой красивой. Но ни присутствующие, ни слезы да разговоры не интересуют убитого горем, юношу. Он попросту не видит и не слышит того, что вокруг происходит. Один в комнате с упорно хранящим молчание любимым человеком, он пребывает в прострации. Душа его, оторвавшись от плоти,  блуждает в потемках, в надежде отыскать душу той, к которой отныне не применим глагол «Люблю». Обхватив угол гроба, сын в бессилии опускает голову на ноги матери, целует их, молит о прощении и умоляет ее подняться и выйти из этого мерзкого ящика. Ему больно. Как же ему больно! Разразившись рыданиями, он наваливается на бездыханное тело матери, и кажется, еще чуть-чуть, и сердце покойницы заведется под тяжестью сыновнего горя. Но этого не происходит, хотя боль сына необъятна.

 

 Когда пришло время идти на кладбище, сына никак не могли оттащить от гроба. Трое сокурсников, обхватив его за локти и плечи, попытались отвести в сторону, так, чтобы к покойнице можно было подступиться, но он всякий раз вырывался из объятий и кидался на усопшую. В конце концов, его удалось скрутить. Но он не отрывал глаз от матери, укрывшейся от него в гробу. Он стоял, пленённый, и всё смотрел, смотрел. Глаза его затуманили слезы, а сознание боль и отчаяние. И вдруг, издав душераздирающий вопль,  молодой человек лишился чувств. Тут же вокруг него собралась толпа, его уложили на диван и с помощью нашатыря привели в чувство, правда, весьма относительно. Было ясно, что  донести мать до последнего пристанища он не в состоянии. Его самого пришлось нести. Ведь он с трудом волочил ноги и все повторял: «Мама, вернись. Вернись».

 

 Вот он, самый тяжелый и жестокий миг: гроб накрывается крышкой и опускается в заранее выкопанную глубокую яму. Только что утопающий в бессилии и, казалось, потерявший ощущение реальности молодой человек вдруг вырывается из дружеских объятий и кидается следом. Бросившись на гроб, он начинает неистово вопить, причитать и покрывать его поцелуями. Судорожно царапая крышку, он пытается открыть ее, скинуть и вывести свою любимую маму из заточения, в которое ее заключили злые демоны. Он кричит, ругает всех и вся, угрожая, что убьет каждого, кто посмеет к нему подойти, и выдвигает свои, нелепые и невыполнимые требования: он требует, чтобы его похоронили вместе с матерью. Друзьям стоит неимоверных усилий утихомирить его и вытащить из ямы.

 

 Ни панихида, ни прощание на сороковой день не принесли в душу сына успокоения, он оставался непричастен ко всему окружающему. Одни беспокоились за него, опасаясь за его физическое и психическое состояние, другие, те, у кого всегда припрятан камушек за пазухой, обвиняли в слабости, называя за глаза тряпкой, девчонкой. Но ему все было нипочем. Кто они такие? Друзья? Мама – вот его настоящий, единственный друг, друг на все времена. И этот друг покинул его, предал. Так не все ли равно, что думают о нем окружающие?

 

 Молодой человек был не в себе. Обклеив весь дом мамиными фотографиями, он целыми днями вел с ними беседу, вспоминал о счастье, что переполняло их дом, когда они были вместе. Выложив на кровать весь мамин гардероб, он поочередно облачался в ее наряды. И это повторялось изо дня в день.

 Вывел его из помутнения случай. Как-то утром, примеряя на себя очередное мамино платье, он вдруг услышал крик. Первая мысль была: «Кто кричит?» - но уже через секунду: «А не все ли равно?».

 Однако крик не прекращался, и это мешало. Крик доносился из-за двери, кричал кто-то поблизости. Сняв с себя женскую одежду, молодой человек открыл дверь и оказался на лестничной площадке, где столкнулся с девушкой, соседкой по этажу. Прочтя в глазах соседа вопрос и недовольство, девушка попыталась убедить его, что ничего страшного не произошло, просто ее малышка проснулась и принялась голосить. Дело в том, что она каждое утро запирает спящую дочь, а сама спускается в магазин за молоком. Прежде все проходило без запинок, а вот сегодня дочь проснулась раньше обычного и включила собственную сигнализацию.

Молодой человек был взбешен. Это надо же, оставить спящего ребенка, а самой шататься по магазинам!.. Какая она после этого мать? Реакция соседа обескуражила девушку. Она, конечно же, была обеспокоена тем, что невольно стала причиной его беспокойства, но и взбешена его поведением. По какому праву этот наглец и хам вмешивается в ее жизнь и поучает, как себя вести? Она хотела что-то возразить, но новый шквал обвинений, обрушившийся на ее голову, сломил ее волю. Девушка стояла и, не произнося ни слова, выслушивала гадости в свой адрес. Постепенно глаза ее наполнялись слезами, и она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Заметив, что девушка смущена и напугана, молодой человек заткнулся.

 И, правда, что это на него нашло? Подумаешь, ребенок, подумаешь, плачет, велика беда. Он, чем кричать, лучше бы поинтересовался, а все ли с малышом в порядке, может, помощь нужна. Понимая всю несуразность своего поведения, молодой человек извинился перед соседкой, и хотел было уйти, как вдруг дверь в соседскую квартиру распахнулась и то, что предстало перед юношей, впервые за долгое время заставило его улыбнуться. На порог выбежало рыжее, визжащее существо - и покорило соседа с первого взгляда. Рассматривая незнакомца голубыми, как небо, глазенками, девчушка прижималась к маме и дергала за подол ее платья.

С тех пор, стоило юноше впасть в уныние, перед ним тут же возникал образ босоногого ангелочка с пышными щечками.

 

Так незатейливо началась дружба между соседями. Сначала в друзьях ходили только малышка и ее друг, но вскоре дуэт перерос в трио, которое прекрасно спелось. Через полгода они уже жили вместе, а еще через пять месяцев на свет появился еще один рыжеволосый карапуз.

 

Годовщину смерти матери сын организовал шикарно, ничего не упустил, никого не забыл. Иномарки, пышные венки, щедрые букеты, надгробный памятник в виде дерева с одной лишь ветвью, на которой выгравировано его имя. Друзья и знакомые долго отговаривали его от бредовой идеи, но он не отступил.

  Когда все собрались на кладбище, сын подошел к могиле матери, ведя за собой супругу и своих двоих лапочек.

  Вдруг с неба грянул гром. Все вздрогнули, кто-то аж вскрикнул. Это действительно было неожиданно, гром прогремел средь ясного неба. Ни тучки, ни даже слабого намека на нее в небе не было. К счастью, замешательство было кратковременным. Однако стоило невестке нагнуться над  могилой и коснуться губами фотографии свекрови, небо снова ответило залпом. На это раз грохот был гораздо громче предыдущего. Всем стало не по себе, и не удивительно. Тем не менее, никто не придал этому значения. Никто, кроме сына. Он принял это за недовольство со стороны матери – что создал семью. Недолго думая, он прогнал супругу с детьми с кладбища, повелев им покинуть дом к его возвращению. Напрасно жена плакала и умоляла его одуматься. Он был непоколебим. Раз мама не одобряет его выбор, значит, так тому и быть. Все присутствующие были в шоке. Они никак не ожидали подобного, им казалось, что с появлением семьи молодой человек повзрослел, воспрянул духом и стал спокойнее относиться к смерти матери. Но сцена, разыгравшаяся перед их глазами, показала, насколько они заблуждались.

 Вернувшись с толпой в дом и обнаружив, что супруга с детьми все еще там, он, не стесняясь присутствующих, влепил бедняжке такую пощечину, после которой она при всем желании не могла бы остаться. Девушка ушла, забрав с собой детей и только самое необходимое. К утру ее и след простыл, она уехала за город, к родителям. Жить по соседству с человеком, который публично унизил ее, она не могла.

 

 Время шло, проходили дни, месяцы. Молодой человек все больше погружался в свои мысли, становился хмурее и хмурее. С сыном он не виделся. А зачем? Раз мама не приняла внука, значит и ему он ни к чему. Первое время к нему еще заглядывали товарищи по работе, бывшие сокурсники, школьные друзья, однако прием, который им оказывался, точнее, полное его отсутствие, убили в них охоту помогать и поддерживать того, кому это не нужно. Понемногу всеми брошенный и ни в ком не нуждающийся бедолага превратился в человека, мешающего обществу. Он лишился работы, на которую устроился перед свадьбой. А с какой стати руководство должно терпеть хамство и постоянные драки на рабочем месте? Первое время его еще жалели, на многое закрывали глаза, но так не могло продолжаться вечно. Раз утром начальник вызвал его к себе в кабинет и предупредил, что если он не изменит своего отношения к работе и коллегам, его придется уволить. На что молодой человек ответил грубостью, хлопнул дверьми и вышел вон.

 С тех пор его все чаще стали замечать нетрезвым, он то и дело влезал в драки, ругался со всеми и без причины. Одним словом, он превратился в опустившегося бродягу. Он не был бомжом только потому, что у него имелась крыша над головой, но и та была ему не нужна. Очень часто скамейка в парке заменяла ему и постель, и дом.

 Когда на его пути встречались прежние знакомые, у которых все в жизни было, он кидался на них с кулаками, оскорблял и унижал. Когда знакомые не встречались, он ругал и проклинал создателя. Он не мог больше жить и не мог умереть, каждый его день был похож на предыдущий.

 

 В стельку пьяный, бывший когда-то привлекательным мужчина, страдая похмельным синдромом, с трудом проходит путь, который трезвый прошел бы за пять минут. Он идет, шатаясь, и, кажется, будто на асфальте, по которому он ступает, начерчена спираль. Спотыкаясь и непритворно удивляясь падениям, он похож на малыша, преодолевающего свои первые шаги и не понимающего, а зачем это нужно. Каждое утро этот бедолага просыпается с жуткой головной болью, в полном беспамятстве, одержимый лишь одним: где бы опохмелиться. Он кряхтит, корчится в страшных муках, отображающихся на его физиономии, и проклинает свою непутевую судьбу, ропщет на бывшую супругу, друзей, начальника. Ведь это они, окаянные, довели его до такого состояния, это по их милости он вынужден влачить столь жалкое существование, это с их легкой руки, он, молодой, полный сил и начинаний, превратился в падшего мерзавца, готового за бутылку продать душу хоть Богу, хоть самому дьяволу.

 Погода паршивая, точь в точь, как душевное состояние бедняги, но пьянчужка продолжает свое никчемное паломничество.  Вдруг, ни с того, ни с сего, шатун останавливается, почесывает обросшее щетиной лицо, поднимает голову, устремив косые глаза в небо, и начинает разговор с Творцом.

 

— Эй, Господи, где ты? Ну не прячься же, покажись! Я – вот, во всей красе, во всем величии. Как? Я тебе не нравлюсь? По-че-му? Ведь я мужчина, хоть куда, и ноги есть, и руки, и… Прости, прости. А еще у меня есть голова. Вот она, вертится туда-сюда, туда-сюда на неугомонной шее. Шея, говорят, это жена, куда повернется, туда муж и идет. Моя вот повернулась так резко, что моя дурная голова теперь ногам покоя не дает. Зачем ушла? А я то откуда знаю? Я? Да ты что, Всевышний, белены, что ль объелся? Как это я мог ее прогнать? Она ведь жена моя, вторая, так сказать, половинка. Потом, у нас дети. У нас их двое, причем малышка мне даже дороже моего сорванца. А она, дрянь такая, забрала их, лишив меня возможности быть хорошим отцом. Чего смеешься? Да, хо-ро-шим! Я таким бы и был, будь у меня дети. Но у меня их нет, и жены нет, и мамы. Все, все бросили меня, предали. У-у-у! Предатели! Все вокруг предатели, никому нельзя верить. И тебе. А что? Разве Ты не предал меня? Бросил в трудную минуту, не помог, не подсказал, как быть. Маму у меня забрал. Этого я тебе никогда не прощу. Эй! Да ты, я погляжу, не хочешь со мной разговаривать. Ну конечно, кто я такой. Пьянчужка, алкаш, обалдуй! А вот скажи, кто создал меня таким, а? Ты не отмалчивайся, отвечай. Не-е-ет, папа с мамой тут не при чем, это твоих рук дело, это ты сотворил такую мразь, этакую пародию на человека. Скажешь, нет? Ха, я обалдеваю. Неужто ты ответил мне? Ну да, а иначе как прикажешь понимать эту вспышку? Точно, точно, ты прискорбно признаешь, что и сам не безгрешен. Не выкручивайся, я ошибка, и я это знаю. Я вот только не пойму, что может означать этот грохот сотен барабанов?  Не хочешь ли ты сказать, что ничуть не раскаиваешься, и тебе абсолютно не стыдно за содеянное? Э, нет, погоди, мы еще не договорили. Если это ты выдал бракованный товар, почему же я всю жизнь за это расплачиваюсь? Посмотри, мои карманы пусты, в них дыры, как и вся моя жизнь одна большая дыра.

 Кажется, я углубляюсь в дискуссию. Неужели трезвею? Это непростительная оплошность, этого нельзя допустить. Всего пару часов в состоянии полного просветления, и мозг взорвется от сознания действительности.

 Знаешь что, Всевышний, возможно, ты и Всемогущий, но в моем случае ты явно не прав. Ну, да ладно, что уж там говорить, все равно уже ничего не изменить. Поспешу-ка я за горючим, пока магазины еще не закрылись. А то придется вливать в себя всякую дрянь. Я не хочу этого, честно, но приходится.

 

Что же ждет его впереди? Беспробудные пьянки, самобичевание, обозленность на жизнь, желание ее уничтожить, искоренить в любых проявлениях? Каким будет его конец? В канаве, или где-нибудь в котловане? А может, в петле из собственного ремня? Кто виноват во всем - неужели бедная, столь скоропалительно ушедшая из жизни мама? Если предположить, что грех лежит именно на ней, тогда в чем он? В том, что воспитала непутевого сына, неспособного различить грань между случайностью и закономерностью? А может, в том, что ушла на покой, так и не научив сына взрослой жизни? Ведь она взращивала его как декоративный цветок, как растение, лишенное интеллекта и права выбора. Все всегда за него решала она. Он так привык: мама сделает, мама подскажет, мама решит. Это настолько въелось в его нутро, что и после кончины мать продолжала давать ему советы, одобрять или осуждать его выбор, контролировать его действия. Разумеется, все это происходило не наяву, а лишь в его воспаленном воображении. Ведь, сами посудите, не мама же вызвала удары грома, приведшие ко столь тяжким последствиям.