Поцелуй вождя. Кошкин дом. Рассказы

ПОЦЕЛУЙ  ВОЖДЯ

 

Рассказ

 

            Окончив восьмилетку, Галина простилась с родителями и поехала в Горький. Поступила в ПТУ на швею.

            Ей выделили комнату в общежитии, где жили еще три девушки. Высокая и стройная Катя, рыжеволосая Алена и хохотушка Света.       

            Однокурсницы недолюбливали Галину.

            – Фи, дикарка пришибленная, – морщила лобик Катя.

            Держалась Галя особняком.

            Оставаясь одна в комнате, она вышивала крестиком или подолгу смотрела в окно.

            Но однажды в Галю влюбился парень из соседнего корпуса ПТУ. Рослый, широкоплечий Борис был похож на древнегреческого атлета. Густые, черные, как воронье крыло, волосы, светло-серые глаза. Боря учился на автослесаря и по вечерам боксировал в спортзале.

            Галину он повстречал случайно. В парке, на праздновании Первого мая. В сером трикотажном платьице с красной ленточкой на груди, Галя стояла поодаль толпы и равнодушно наблюдала за происходящим.

            – Девушка, вас кто-то обидел? – улыбнувшись, спросил Боря.

            Галя смущенно опустила глаза и пожала плечами.

            Каждый вечер Боря приходил с гитарой под окна женского общежития. Он устраивался на лавочке и, пощипывая струны, напевал, неумело подражая голосу Высоцкого.

            Писал записки с пылкими признаниями в любви, пока сердце девичье не растаяло.

            Как-то раз Боре удалось затащить Галю в клуб. Девочки хихикали в ладошки, наблюдая за тем, как неловко она переставляла полные ножки в танце.

            – Повезло нашей колхознице, – ехидничала Катя, – гляньте, какого кавалера подцепила.

            – Угу, – кивала Света, – таким вот и везет всегда. А ты попробуй, отбей.

            – Да без толку. Он как кремень. Приворожила она его, что ли... Ведь ни кожи, ни рожи. Обидно, девки...

            Как-то раз под вечер, лежа на кровати и рассматривая выкройки, Галя услышала три коротких свистка – условный сигнал Бориса.

            Она подлетела к окну и распахнула форточку.

            Боря прохаживался взад-вперед. На нем был черный костюм, белая сорочка и с серебристым отливом, тонкий как полоска галстук. В начищенных ботинках отражался оконный свет.

            – Галченок, выходи. У меня для тебя сюрприз.

            – Борь, ты чего, поздно уже. Мы с девочками спать ложимся.

            – Да мы ненадолго, спускайся.

            – Ладно, – сдалась Галя, – подожди немножко, я оденусь.

            Борис привел ее в красный уголок. С облупившейся краской стены были увешаны портретами бессмертных коммунистических вождей. В центре обозначился красный флаг с золотистым серпом и молотом. Переполненные книжные полки скосились в сторону так, что казалось вот-вот рухнут. На высокой тумбе горделиво расположился небольшой бронзовый бюстик Ильича. Треть комнаты занимал круглый стол, покрытый белой клеенчатой скатертью. Одинокая свеча с восковыми подтеками робко выглядывала из алюминиевого подсвечника.

            – Прошу, – Борис любезно выдвинул стул.

            Галя манерно села и с любопытством взглянула на Борю.

            Он достал из ящика штопор, ловко откупорил бутылку вина и сорвал пленку с коробки конфет.

            – Грильяж, твои любимые, – по-детски улыбнулся он.

            Галя послала ему воздушный поцелуй. Борис зажег свечу и выключил свет.

            Наполнил стаканы, тихо откашлялся и заговорил:

            – Дорогая Галочка, мы вместе уже год! Двенадцать счастливых месяцев! За это время ты стала для меня самым родным человеком. С того самого дня, когда я тебя впервые встретил, не было ни минуты, чтобы я не думал о тебе. Просыпаюсь с мыслями о тебе, засыпаю, думая о тебе... Сначала, Галочка, ты была для меня загадкой. Прятала свое нежное сердечко в сундучке и никого к нему не подпускала. Но мне удалось подобрать ключик. И вот мы вместе. Галочка, ты мое все! Мне страшно представить, что будет со мной, если я тебя потеряю. Я люблю тебя, солнышко!

            Галя с умилением слушала Бориса. Ее ротик чуть приоткрылся, щечки сделались пунцовыми.

            – Я понимаю, что все это довольно неожиданно... – Боря опустил руку в карман пиджака, выудил пластмассовую коробочку, обшитую розовым бархатом и протянул Гале, – Галочка, выходи за меня!

            Галя осторожно открыла. В небольшой выемке пряталось обручальное кольцо.

            – Боже мой, какая прелесть, – в волнении проговорила она,- но Боренька, миленький, я не могу его сейчас принять. Мне кажется, еще слишком рано...

            – Все равно, – замотал головой Боря, – возьми колечко и храни его у себя. Я же не тороплю тебя, что ты! Думай столько, сколько тебе нужно.

            Он приблизился к Гале и нежно поцеловал в губы.

            Свеча, размякнув, устало склонилась. Капли горячего воска падали, застывая на скатерти бесформенными ляпушками .

            Через минуту Боря поднял стакан.

            – За тебя, любимая!

            – За нас! За наше с тобой счастье, – звонко чокнулась Галина, немного пригубила и отправила конфету в рот.

            Когда влюбленные допили бутылку, Галя прилично захмелела. Она и не заметила, как рука Бори оказалась у нее под лифчиком.

            Он повалил ее на пол и принялся покрывать невинное тело жадными поцелуями. Галя целовала его в ответ и пьяно хихикала. Боря стянул с нее трусики и прикоснулся губами к мохнатому холмику. Галя покрылась мурашками. Дернула плечиками, словно ее знобило.

            – Погоди секундочку, – вдруг вскочил он. Схватил с тумбочки бюст Ленина и протянул к ее лицу, – вот, сначала целуй его!

            – Ты чего? – опешила она, приподнимаясь.

            – Ну поцелуй, чего тебе стоит?!

            – Борь, не смешно, перестань сейчас же!

            – А я и не шучу. Поцелуй, чего ты, – Боря приложил статуэтку к ее губам.

            Галя брезгливо отвернулась и отбросила Борину руку в сторону.

            – С ума что ли сошел! Пусти меня, пусти, идиот!

            Галя пыталась вырваться, но ей было не совладать с тренированным Борей.

            – Галочка, не упрямься, ради нас, ради нашей любви, – Боря сел на нее верхом.

            – Пусти меня, придурок! Я буду кричать! Ты ненормальный!!

            – Целуй!

            – Го-о-о-осподи! Люди до-о-обрые! Помоги-и-и-ите! – заверещала Галя.  

            – Не кричи, любимая. Здесь стены толстые. Поцелуй вождя, так нужно!

            Галина глубоко вдохнула и плюнула в статуэтку. Багровая от вина слюна попала на кепку вождя и медленно сползла по бронзовому лицу. 

            – Пошел к черту со своим Лениным!!! – в сердцах крикнула Галя.

            Борис размахнулся и ударил Галину пудовым кулаком. Ее голова безвольно откинулась в сторону, волосы упали на лицо. Из рассеченной губы заструилась кровь. Галя зарыдала, стала сучить ногами. Пытаясь высвободиться, выгнулась мостиком, но Боря схватил ее за горло и властно прижал к полу. Галя захрипела и вонзила острые ноготки ему в плечо.

            – Ай! – вскрикнул Боря, отбросил ее руку и приподнявшись, провел серию коротких ударов.

            – Сука. Сука. Сука, – мрачно пыхтел он.

            Девушка потеряла сознание.

            Борис остановился и плюнул в кровавую кашу на лице Гали. Встал, взял бронзового Ильича, и до упора всадил в ее промежность. Статуэтка вошла лишь наполовину. По ляжке сползла тонкая кровавая змейка. Вокруг головы девушки растеклась лужа бурой крови. Волосы спутались и прилипли к синей опухшей щеке. Глаза заплыли. Нос был сворочен в сторону.

            Боря поднялся, выдернул Ильича, бережно обтер рукавом и вышел из комнаты.

            Всю ночь он бродил вокруг здания, прижав статуэтку к груди. Он плакал и что-то бормотал.

            С каждым ударом сердце его разрывалось от боли и тоски неразделенной любви.

 

КОШКИН ДОМ

 

Рассказ

 

5.07.05.

 

            Здравствуй, глубокоуважаемый Витя Сонный! Получил твое долгожданное письмо с большим опозданием, но все же санитар Коля Дубина не подвел и доставил твою депешу.

            Ты любопытствуешь о судьбе Зубоскала. Спешу ответить, что из второй палаты его перевели неделю назад, обкололи транквилизаторами и отправили к буйным, в шестую. Наш тихоня зубастый вдруг взбунтовал и откусил мочку уха главврачу. Теперь в шестой палате ему будет несладко.

            Место Зубоскала занял новенький. За его дерзкое увлечение (прицельно харкает в мух) мы с ребятами прозвали его Марком Мухобоем. Ну, ничего, я его от этого дела отучу, а то невозможно – вся палата в его плевках...

            Ну что я все о своем? Витька, братишка ты мой полоумненький, сомнамбула ты моя ленивая, все ищешь ответное за пределами бытия? Все кромсаешь реальное и прячешься в объятиях Морфея? Опять лечишь израненную душу обилием снов? Как себя чувствует мой кузен? У вас есть горячая вода?

            Да, Витька! Чуть не забыл. Я тут замыслил кое-какую авантюру. Разумеется, в целях конспирации, передаю тебе суть шифром. Внимай:

                             Калики, калики, вечные странники,

                             Катушки катятся в зоб.

                             3-2-1, 5-4-12,

                             Снова прихлопнутый клоп.

            Надеюсь, все пройдет успешно. Ловкач и Дрын – в деле. Ну все, пора заканчивать, слышу: кто-то шагает по коридору, возможно Ксюха-Дрянь. Счастливо.                                       

Юра Агитатор.

 12. 07. 05

 

            Привет, Юра! Десятого получил твое письмо, но проклятый Морфей истязал меня почти двое суток. Но сегодня я положил его на лопатки и сразу сел за перо. Для начала отвечу на твои вопросы.

            Твой братец Шмель снова разобрал свою кровать и теперь спит на голом полу. Он утверждает, что его кровать радиоактивно опасна. Говорит, что у него стала увеличиваться голова и даже начал расти хвост. Горячая вода у нас есть. По субботам – баня. В общем, все как полагается.

            Юра, дружище, искать ответное становится все трудней. Морфей хулиганит и все чаще заламывает мне руки за спину. Мне стало тяжело цепляться конечностями за кору повседневной жизни.

            Шифрограмму твою разгадал. Желаю удачи! Вот только Ловкача на это дело не подписывай, подставит. А Дрын – парень проверенный. Ему можно доверять. Помнится, в одной палате с ним лежали, в двенадцатой районной. Много с ним пережили. Бежали вместе, но неудачно; повязали нас.

            Юрок, как у тебя обстоят дела с личными трениями превосходства над ортодоксальностью?

            У меня две новости:

            1. Ты помнишь нашего главврача Семенова? Так вот, его сняли с должности. Поговаривают, что он барыжил медикаментами. На его месте теперь Ирод. И он, Юра, редкая сволочь! На днях приказал санитарам выпороть твоего братишку. Он построил всю палату, чтобы мы смотрели и «мотали на ус». Спросишь, за что? А за то, Юра.

            Шмель, вместе со своим корешем Гамлетом, совершили диверсию. Они додумались написать калом на стене туалета: «Сучар в белых халатах – к ответу!». Вычислив виновников, а для этого у Ирода есть свои осведомители, он стал тыкать Гамлета носом в эти художества, а Шмеля отходил резиновым жгутом. Главврач истязал твоего брата и сардонически, даже как-то театрально, хохотал. Хохот стоял на все отделение.

            2. Вчера ночью умер наш единомышленник Володька Буддист. Царствие ему небесное, хороший был человек.

            Как жить, Юра? Привозят каких-то ненормальных. Достойных, мыслящих людей почти не осталось. Не с кем поделиться планами на будущее и рассказать о природе бытия нашего подневольного.

            Кстати, о свободе. Лично я, как выйду отсюда, собираюсь организовать Лунную Церковь. Также я открою святую семинарию имени Морфея Полуночного…

            Юра, слезы падают на бумагу, не могу так больше… Я не должен быть здесь, Юра, ты меня понимаешь, друг?

            На этой трагичной ноте я кончаю.

 Витя Сонный.

            P.S. Напиши о новеньком. Как там Зубоскал?

 

 16. 07. 05.

            Привет, мой сонный друг! Твое письмо меня обеспокоило. Ирод – врач новый. Я тут поспрашивал о нем – никто ни сном ни духом. Но обещаю что-нибудь нарыть. Кстати, этот ваш Ирод сделал тактический просчет. Пороть моего брата бесполезно. Он только больше озлобится и в следующий раз придумает что-нибудь покруче. Марка Мухобоя я приструнил. Теперь он занимается любимым делом только в коридоре, и только тайком от меня. К примеру, если я отлучаюсь на процедуры или в туалет. Однако надо отдать ему должное: мух в отделении стало значительно меньше. А так, в общем-то, Мухобой – парень неплохой. Называет он себя Истребителем Ненужного Жужжания. Зубоскала колют аминазином. Лежит он по-прежнему с буйными.

            Мое Мероприятие в разработке. Следуя твоему совету, я исключил из числа акционеров Ловкача. Спасибо за рекомендацию.

            С баней у нас напряженка. В той, что на Куйбышева – ремонт. Раз в две недели нас водят в новую, на Литейке.

            Теперь о главном:

            Личные трения одержали победу. Ты оказался прав, полагая, что превосходство заслоняет периферию сознания. Близок апофеоз! Друг, мое энергетическое поле на стадии высшей эмуляции. Теперь я надежно огражден от апатии.

            Сейчас я настраиваю трафик транспортировки биоэнергии и вскоре перешлю часть тебе.

            Крепись, Витя, я верю, ты преодолеешь зависть серого и построишь, наконец, свою Лунную Церковь и семинарию Морфея Полуночного.

            Вот тебе несколько советов:

            – Дистанцируйся от Морфея. В противном случае ты можешь провалиться в губительный солипсизм.

            – Выстраивай лестницу спасения во имя Добра и Справедливости. (Тебе станет легче карабкаться по бытовой коре.)

            – Не поддавайся на провокации.

 Юра Агитатор.

  23.07.05.

 

            Витя, куда ты пропал? Я снова в кризисе. Теперь периферия увеличилась до предела. Образовались огромные пустоты. Я в растерянности, нет сил бороться… Энергии едва хватает, чтобы оставаться на поверхности.

            Ты выстроил лестницу спасения во имя Добра и Справедливости? Если нет, то поторопись, ведь скоро Апофеоз.

Юра Агитатор.

 27. 07.05.

 

            Здравствуй, Юра. Прости, что долго не отвечал. У меня были кое-какие проблемы с лестницей, но об этом позже. Вчера, в ночь на 27 июля, я видел странный сон. Рассказываю:

            Я нахожусь в нацистском бункере. В центре бункера – клетка. Я в ней. От яркого света слезятся глаза. Все мое тело в мелких кровоточащих ранах. Руки скованы наручниками за спиной. Мою голову сжимает металлический обруч, приваренный к решетке. Он полностью блокирует движения головы. За стеной раздаются глухие удары и чьи-то стоны. Эсэсовцы укрепляют специальные зажимы (в точности как в «Заводном апельсине») на мои глаза, чтобы я не смог зажмуриться. Я теряю сознание. Но на меня выливают ведро соленой воды. Раны на теле нестерпимо щиплют и зудят. Глаза жжет. Я хочу закричать, но ничего не выходит. У меня нет голоса. Огромные, величиной с кошку, крысы забираются в клетку и начинают обгладывать пальцы моих ног. Однако боли я не чувствую. Напротив, чувствую облегчение. Затем бункер заполняется соляной кислотой. Мое тело с шипением плавится, распространяя невыносимый запах. Крысы визжат и карабкаются вверх по решетке. Потом по углам бункера открываются забрала, и кислота утекает. Теперь у меня нет тела. Осталась одна голова на обруче. Мне легко и весело. Со стороны я наблюдаю, как нелепо висит в клетке моя башка. Я смеюсь. И голова хохочет надо мной. От смеха голова наливается кровью, глаза вываливаются из орбит и падают, отскакивая от пола, словно резиновые мячики. Голова хохочет все громче и громче и вдруг взрывается, разлетаясь на мелкие кусочки. 

            Вот такой вот сон приснился мне. Если не трудно, попробуй растолковать его.

            Вновь возвращаюсь к лестнице спасения.

            Минуя все трудности и лишения, мне все-таки удалось привести ее в материальное равновесие. Сейчас я ощущаю легкий подъем по горизонтальной. Но проблема вот в чем.

            Я не ощущаю Теплоты Скорого Апофеоза. С Морфеем все сложнее: он подавляет мою волю и не желает подчиниться.

            Что касается земного:

            Ирод, скотина, изменил распорядок дня! Теперь мне стало тяжело вести переписку с тобой. Приходится изворачиваться, как ужу. А позавчера Копченый ухитрился напоить всю палату мочой, приготовленной, кстати, для анализов. Копченый сказал, что это необходимо для поддержания нормальной температуры тела. Ирод велел поставить ему серотонин. Если бы не проверка сверху, он бы, наверное, четвертовал несчастного идиота.

            Напиши, как обстоят дела с пустотами. Удалось ли исправить Содеянное? Как с трафиком биоэнергии?                                       

Витя Сонный (Борец за скорейший АПОФЕОЗ).

 29.07.05

 

            Получил твое письмо и сразу же сел за перо.

            Трафик биоэнергии готов. Ровно через тринадцать часов я заправлю тебя. Пустоты слишком огромные. Для того чтобы исправить Содеянное, нужно время. Опасайся Ирода. Эта редкая падла. Знаешь, как его звали на «Майской»? Люцифер! Не хило, да? Говорят, он там много кому насолил, и его перевели к вам. Он кочует из больницы в больницу. О нем даже легенды ходят. Он эдакий черный эскулап. Короче, держи ухо востро! Он задумал изначальное сверление поверхности.

            О твоем сновидении:

            Витя, это знак Оберточного Прессования!!! Нечто подобное снилось мне перед ВЫКАЧИВАНИЕМ ИЗ ГЛУБИН ЗЕМНЫХ. Все в порядке. Не переживай.

            Я решил, что в моем Мероприятии примет участие Марк Мухобой. Биополе у него подходящее. Парень он ухватистый. А в моем деле это важно. Передаю тебе шифровку:

 

 Налажено, сделано, скомкано, смазано.

 Спрыснуто, выжжено все!

 Сансарой подковано,

 В перерождении все!

 

            По поводу теплоты скорого Апофеоза:

            Ты почувствуешь ее, когда с подготовкой будет покончено, и я войду в последнюю стадию эмпиризма.

 Юра Агитатор.

 

3.08.05

 

            Юра, здравствуй. С главным никаких сдвигов. Понял твою шифровку. Послушай, ты рискуешь главным.

            Ирод затаился. Наверное, готовит новые козни. Получил бандероль биоэнергии. Этого мне хватит надолго. Спасибо. Пламенный привет от Шмеля.

 Витя Сонный.

 

 5.08.05.

            Привет, Витя.

            Есть сдвиги с позицией – положительно. Пустоты сузились на 0,376 эфиров! Но есть и печальные вести.

            Начальство запланировало постановку спектакля «Кошкин дом». Мне досталась роль козла. Представляешь, брат?! Я должен жевать цветы, скакать как полудурок по сцене и говорить в стихотворной форме всякие глупости. Марку тоже «повезло». Ему дали роль петуха. Юра, эти жалкие одноклеточные хотят сделать из меня посмешище! Скоты! Приматы!

            Но их ожидает сюрприз. Мое Мероприятие приходится как раз на дату спектакля. Я устрою этим гадам развеселую жизнь! Прими шифровку:

 

                             Витек, ты верь, взойдет она

                             Звезда космического счастья,

                             Что превосходство вспрянет ото сна,

                             И на обломках быдловластья

                             Напишут наши имена!                        

                                              Юра Агитатор.

6.08.05

 

            Здравствуй, Юра.

            Морфей опять хулиганит. На днях мне приснился сон. Я его, наверное, уже и не вспомню. Да и бог с ним. Одно могу сказать: после него мне стало гораздо легче искать ответное за пределами бытия. Юра, я создал автономный портал. Это здорово! Мне больше не придется сражаться за скорейший выход. Теперь я могу без проблем выходить, когда мне заблагорассудится. Прими цифровую шифрограмму:

124, 999876, 00, 124, 86675434 № 090 

            Напиши о Мероприятии или вышли шифрограмму.

 Витя Сонный.

 

 9.08.05

 

            Завтра, Витя! Уже завтра состоится этот идиотский спектакль, а значит, и мое Мероприятие! Морально и физически – в норме. Мой верный оруженосец Марк рвется в бой!

            Вот ответная шифрограмма:

 

  Арес поднимет меч разящий.

  И Ариадна размотает нить, 

  А Дионис вдруг кончит пить,

  И взвоет Прометей, в неволе сидящий.

 

            Я рад сообщить, что от пустот не осталось и следа. Можно действовать, и действовать незамедлительно. Скоро увидимся, друг! Скорее разрабатывай Главное!

 

***

            В больничную палату вошел санитар. На койке сидел лысоватый мужчина в потрепанной серой пижаме и что-то записывал в тетрадь.

            – Витя, – протянул мятое письмо санитар, – тут тебе депеша от Мухобоя.

            – От кого? – тряхнул головой тот и потер глаза.

            – От Мухобоя. Глухой, что ли... Юрка умер. Вчера.

            Витя вскочил, выхватил письмо, отбежал к окну, вскрыл конверт и стал читать.

            «Здравствуй, Витя Сонный. Пишет тебе друг и соратник Юры Агитатора, Марк Мухобой. Уверен, что ты обо мне наслышан. Вчера, за два часа до спектакля, Юра покончил с собой. По его распоряжению я выкрал из сестринской упаковку транквилизаторов и скальпель. Поставив меня на шухер, он закрылся в кладовой, проглотил таблетки и вскрыл себе вены на запястье. Я стоял у двери и никого не впускал, как было велено. Юра оставил для тебя шифровку. Она на обратной стороне листа. С приветом, Истребитель Ненужного Жужжания».

            Дрожащими руками Виктор перевернул листок и прочел: «Аварийный выход будет открыт завтра с 4 до 7 утра. Не опаздывай. Юра».

            На рассвете, двенадцатого августа, Витя Сонный повесился на собственном полотенце в ванной комнате.