Мария Тарадова

Выпавшее Звено

 

Осеннее безмолвие отняло у нее желание тревожить мир своими словами. Расстилающийся у ног ковер ранил глаза пестрыми лоскутами-листьями, заставляя любоваться увяданием природы. Запах сырости - вторая кожа осени. Он оседал повсюду, словно обволакивая собой уставший разум. Нотная партитура дождевых концертов убаюкивает приятной монотонностью. Мелодичные ноктюрны лучшее лекарство от сезонной депрессии. Это отдельная исповедь дождя, не требующая конфиденциальности.

Падающие капли рассказывают о вчерашней нежности, забытой среди холодных стен чердака. О непрошеной грусти, сквозящей через брешь в хрупкой душе. Она любила выключить свет и слушать неспешную серенаду дождя. И казалось, только для нее одной исполняется ежедневный концерт из тысячи разрозненных звуков. Почему плачет небо?

Разве есть на свете горе, способное омрачить слепящую лазурь облачного королевства?

Она часто задавала себе этот вопрос, который, пожалуй, не имел ответа...

 

Единственная подруга - пуховая подушка, вместе они видят чудесные сны.

Незаменимый друг, коротающий с ней долгие ночи - оранжевый медвежонок.

Мир, зацикленный по кругу, замкнутый внутри собственной головы.

Порой Ира не могла доказать факт собственного существования.

Прожитые дни повторяли друг друга, становясь опостылевшей хроникой повседневности.

Столько совершенных действий, однако ни одно не могло оправдать присутствия в этом мире. «Жила ли я вчера... или мой путь открыт сегодняшним пробуждением как универсальным ключом? Может, та девушка вовсе не я? Просто мне поручили сохранить ее память...» -  Ира не хотела открывать глаза. Вдруг жизнь осталась там, во сне, а здесь никого нет... Ловушка, ищущая свою жертву, ждущая твоего пробуждения.

Естественно, подобные рассуждения держались при себе, под тяжелым замком.

Окружающие не поймут таких излияний. Всеобщая глухота убила их. Может быть, не полностью, но примитивные ходульники уже не похожи на живых людей. Мироздание стало внутренним, личным и портативным. Общее

 

пространство – красивая сказка, от которой больно, ибо выдуманные истории медленно убивают своей неправдоподобностью. Каждый находит свою страну чудес. Дебет, кредит, магазины, школы, больницы - иллюзия собственного существования. Тебя искусно уверяют - ты существуешь, ты живешь. А за прекрасно выполненной декорацией необъятная пустота. За дверью с табличкой «Я» никого нет. Бутафорские чувства, придуманные ценности, навязанный кодекс поведения. Ира ощущала себя болванкой. Вдоль гладкой поверхности столько всего изображено. Привычки, характер, поведение. «Это не я... Не настоящая. Выдуманная кукла» - она боялась смотреть в зеркало. Незнакомый человек, отраженный куском стекла, пугал ее. Дома девушка плакала. Вместе с безутешным небом... Она не знала причины этих слез...

 

Стежки, дробящие грудь, стягивающие дряблую кожу. Нить, связывающая две трепещущие половинки. Марево поглотило пространство, одним движением пригвоздило его к жесткой неопределенности, заменяющей собой все. Она не видела своих рук. Не знала, есть ли они вообще. Только было очень тесно от закручивающихся петель, пронизывающих насквозь... И дыхание закончилось у тлеющих мыслей, предавая разум забвению. Плачущие гласные катались в голове, как стеклянные шарики, заполняя собой пустоту... Через некоторое время ее глаза смогли улавливать едва заметные контуры смытой реальности. Ира ощущала кожей бесконечность... это ощущение невозможно объяснить. Зрительный нерв от природы слаб, но тело способно видеть мир по-своему, на уровне тактильных волн или учащенного дыхания. Мурашки стайками пробегали по спине, оставляя позади путь от ключицы до нижних позвонков.

Ира пыталась различить повторяющееся движение двух рыжих пятен. Постепенно визуальные кляксы проявились, становясь плюшевым зверем. Игрушечный медведь напевал почти забытую песню о необходимости дружбы, где его живой сородич оказался в одиночестве. Удивительно как могли шевелиться тряпичные лапы, а глянцевидные лопасти - огромные глаза - моргали, источая непонятную жидкость. Выцветшая шкурка впитывала в себя не одну порцию соленого моря, которое прячется за радужной оболочкой глаз. Удивительно, что игрушка умеет плакать. Только Ира почему-то совсем не удивилась.

Она наконец-то поняла, откуда взялась колющая боль, струящаяся между ребрами. Медвежонок не спеша зашивал ее горло блестящими нитками. Острие иглы плавно выстраивало аккуратный шов. От этого Ира вдруг почувствовала себя неудавшейся историей, которую все перешивают на свой манер.

 

 

Тело воспринимало боль отстраненно, будто это ощущение вовсе не принадлежало ему. Было временным миражом, тревожащим установившуюся диктатуру пульсирующих капилляров.

Первичный источник, порождающий реакцию, отсутствовал - подсознание, подчиняющее себе болевые ощущения, напоило разум холодным безразличием, отключая связь нейронов. «Зачем ты делаешь это?» - слова звучали наподобие жуткой транскрипции, видимо расширяющееся пространство не привыкло к звуковой речи. «Я спасаю тебя. Если не зашить место разреза, внутрь может попасть инфекция. Тогда ты не сможешь существовать в том мире», - медвежонок перекусил нить, завязывая аккуратный узелок. «Инфекция?» - не поняла девушка.

«Ну да. Нельзя смешивать две реальности. Наслоение не всегда положительно влияет на организм», - пояснил, мохнатый неторопливо прогуливаясь вокруг хозяйки. «Где мы?» -  Ира опасливо коснулась шва. Ей показалось если чуть-чуть задеть свежую рану, наружу вылезет мягкая набивка, нечто вроде поролона или пуха. «Во сне конечно! Оглянись!» -последовал простой ответ. Одно движение электрическим скачком проявило живую картинку, точнее сказать позволило человеческому мозгу подать нужный сигнал белковым окулярам. Душистая трава проросла из собственного сознания, вероятно являясь неосознанной проекцией детских воспоминаний. Много лет назад девочка отдыхала в деревне у бабушки. Скоро старушка умерла, единственное наследство, оставшееся малолетней внучке, - тепло шершавых ладоней, сказки о живых зверях, рассказанные перед открытием врат Морфея, и запах травы. Память - интересная штука: порой ничтожные мелочи хранятся дольше полноценных картин. После расслоения целых серий живописного забвения частички вдруг трансформируются в полноценные панорамы. Недостающие элементы легко дорисовывает phantasia, искусно дополняя копилку образов самодельными воспоминаниями.

 

Деревья остались выгнутыми проекциями из учебника ботаники. Озеро любовалось люминесцентным небом, напрягая почти ослепшее око до мелкой ряби. Кляксы-облака противно растекались вдоль эфирного купола сладким потоком сгущенки. По крайней мере, эта ассоциация первой всплыла в бурлящем потоке растерянных мыслей. Ира хотела встать, однако ноги приросли к почве, не желая двигаться. «Волноваться не стоит. Всего лишь побочный эффект. Скоро пройдет», - косолапый уже сидел рядом с кромкой воды, сжимая лапками неизвестно откуда взявшуюся удочку. Неподалеку тихонько пригорюнилось пластмассовое ведерко, предназначенное скорее для песочных игр, чем для богатого улова. Девушка послушалась совета,

 

отвлекаясь на созерцание собственной выдумки. Дрожащее, светящееся пятно зацепилось за сучок дерева, подрагивая от малейшего порыва ветра. Сначала Ира приняла, назвала непонятный предмет униженным солнцем, потом передумала... Слишком ярко сияла плененная сфера, прорезая тонкие стенки сновидения. «Что там такое?» - спросила Ира, разглядывая неизвестное светило.

Куцый поплавок дернулся, медвежонок со всей силы потянул удочку на себя, вырывая у водного глаза спрятанное сокровище. Среди сумасшедших капель, окативших все разом и ничего, в сущности, искрой мелькнула живая капсула. Красная конфета болезненно корчилась, оседающий всюду кислород заставлял ее рваться обратно к своим фантиковым друзьям. Медвежонок вовремя схватил добычу, пополняя ведро первой «рыбешкой».

Отряхнувшись, маленький хранитель непостоянного мира ответил: «Это сушится твоя душа». Слова отдались внутри звенящей пустотой. Тело болезненно дернулось, вспоминая перенесенную операцию. Ира почувствовала, как перекрывают жизненный поток, где остались недосказанные мысли. Странно, но теперь она не могла найти в себе хотя бы малейший признак былого страха.…Там, внутри, нечему было пугаться. Только шов болезненно заныл, напоминая о своем существовании. «Почему душа…находится не внутри?» - неумелый вопрос запутался, в траве дрожа гласным окончанием. Медвежонок почесал за ухом, помогая себе сформулировать сложное предложение. «Иначе твой дух заразился бы от больного сознания. Душу нельзя вылечить, не затрагивая глубокие пласты тонкого мира, сознание легче переносит вмешательство в свою структуру».

Ира решительно ничего не понимала, стараясь мысленно призвать всю свою логику на помощь. Правда, попытки напрячь  разум плавились под яркими красками окружающего мира. «Неправильно действуешь! - мишка вновь гипнотизировал поплавок. - Наш мир устроен по-другому. Мы, местные аборигены, часть твоего подсознания. Искусная фантазия мозга…

Данное трансформирующееся пространство можно соотнести с фазой быстрого сна, когда организм выстраивает образную защиту». «То есть я сплю?» - слова стали щипать Иру за ноги, поймать их уже было невозможно. Игрушечный друг помедлил с ответом, взволнованно карауля плавучий индикатор. Леска задергалась, буравя небесное отражение спазматическими  импульсами.

Сумасшедшая пляска взвилась, вверх преодолевая воздушную границу озера. Еще одна конфета обреченно рассталась со своим уютным домом. Из пластмассового ведра послышался недовольный рык. «Ух! Тигровая! Зверина какая!» - медвежонок насупил нос, оценивающе разглядывая улов. Иру

 

совершенно не удивила агрессивность детской сладости, она даже немого посочувствовала невольно пленнице. «Ты верно подметила! Именно спишь! Процедура излечения невозможна без отключения организма…» - пояснил рыболов, размахивая удочкой, словно стараясь зациклить пластичную картинку по кругу. «Как же мне дальше быть?» - слова перестали дурачиться, теряя структуру и переходя в набор повторяющихся букв. Звуковая речь давалась все труднее. «Иди к рекультиватору. Он поможет. Я уже свое дело сделал. Только шов не тереби - заразу занесешь! Тут много всякой шмыгливо-сосудистой гадости водится. Так до размягчения природных вибраций недалеко!» - проворчал косолапый, уже не интересуясь Ирой.

 

Девушка вскоре открыла одну интересную подробность. Иллюзорный мир расширялся, по мере ее движения приобретая заранее известные формы, транслирующиеся по мозговым бороздам. Процесс напоминал рисование, отличаясь лишь масштабами воображаемого холста. Прямая передача образов без подручных средств. Извилистая дорожка постоянно прыгала вдоль трансформирующихся пейзажей. Восковые ветви стекали, с потолка образуя ажурное переплетение тонких листьев.

Вывернутые наизнанку облака бесстыдно оголяли залатанные бока, провожая Иру по пути следования. Ей всегда казалось, будто ходьба - это жизненно важный процесс вроде дыхания. Привычные движения отмеряли подножную плоскость, иногда опережая мысли. Шагами Ира утверждала себя в праве на жизнь. Сейчас ей не хотелось терзать ум излишне сложными формами догадок. «Любая реальность - пусть даже порожденная собственным мозгом - лучше, чем отсутствие каких-либо определенных физических контуров».

Из разряженного пространства, повторяя силуэты недавно отмерших буддистских храмов, появилась девушка. Неестественно большие глаза комично перекашивали бледное лицо, напоминая два опрокинутых  блюдца. Раскрытые губы, видимо, пытались вдохнуть обратно немые, не рожденные предложения.

Босоногая, закутанная в белую простыню, девочка дирижировала тростинкой, задавая темп пурпурному облаку, несмело трусящему следом за ней. Присмотревшись внимательнее Ира поняла, что шевеление цветных масс - огромная стая бабочек. Тонкокрылые насекомые заполнили собой воздух, повторяя движения своей проводницы,  словно приобщаясь к священному танцу. Девочка показывала ртом фигуры, читая внутренние молитвы бабочек, обращенные к ее ушам.

Несомненно - они были одним организмом, состоящим из тысячи мелких частей.

 

Ира зачарованно пронаблюдала за необычной процессией. Извилистая дорожка закончилась, выводя ее к полю. Перекопанная, словно для посева, земля имела синеватый оттенок, а из недр струился слабоватый туман – сдавленное дыхание. Посреди размытого бездвижья стоял огромный мужчина,  словно удерживая нечеткое пространство в нужных рамках. Вокруг него вились непонятные существа, стрекоча мелкими крылышками. Ира пыталась разглядеть прожилки полупрозрачных тел. Угрюмый хранитель совершенно не обращал внимания на посторонние колебания вокруг своей оси. Занятие его напоминало упражнение по сосредоточиванию. Подойдя чуть ближе Ира осторожно спросила: «Извините, что это за…существа роятся вокруг вас?» Мужчина посмотрел на нее сверху вниз, глаза его пугали своим спокойствие, девушка робко сжалась.

«Надеюсь, я его не обидела этим вопросом…» - подумалось ей. Суровый гигант выдохнул, отпугивая надоедливых насекомых. «Не пугайся. Это всего лишь мысли.…Видишь ли, земля здесь очень концентрированная, а воздух переполнен найва-пептидами, поэтому образуются вот такие ничейные мысли. Мысль, как тебе известно, имеет энергетическую ценность сугубо в голове человека, сами по себе они бесполезны, даже надоедливы. Поэтому мысли и стараются попасть в черепную коробку, дабы обрести применение», - мужчина подобрел, наверное, разговор излечил его сумрачность. «Звучит странно…», - неуверенно сказала Ира, стараясь упорядочить услышанную информацию. «Напротив.…Все естественно. Разве тебе порой не казалось, будто мысли посторонние в голову лезут?» - хранитель присел на землю, вытягивая ноги. «Медвежонок послал меня к рекультиватору…не могли бы вы мне подсказать…» - девушка не успела договорить, как мужчина мигом вскочил, оправляя испачканную грязью крутку. «Первый Рекультиватор слушает вас!» - мысли разом улетучились, испугавшись подобного крика.

Ира недоверчиво прищурила брови. «Неужели?» - забавное словечко неприлично громко хохотнуло прямо над ухом рекультиватора. «Ай! Не следует так легко отпускать воплощенное слово! Оно же может черти что натворить! Я человек помогающий пришедшим сюда найти точку возврата. Знаешь ли ты свой диагноз?» - поинтересовался Рекультиватор. «Со слов медвежонка я поняла, что мое подсознание заражено,… но как это?» - девушка замолчала. «Это самая распространенная форма данного заболевания. Подсознание плотнее всего контактирует с внешним миром. Здесь же куча разных переносчиков негативной информации. Социальный план кишмя кишит опасными раздражителями. Телевидение, развлечения, поверхностная информация, общественные нормы. Постепенно происходит засорение, а уже потом непосредственно сама болезнь…

 

Человек принимает надуманное за реальность, путая комфорт со счастьем. Заменяет незаменимое. Душа, таким образом, медленно теряет свои функции, истончаясь до примитивной материи. Чтобы прервать сей процесс, нам необходимо найти тот момент в прошлом, где ты была еще здорова», - хранитель закончил объяснение. Ира обхватила руками голову, стараясь заглушить внезапно поднявшийся гул. Ей казалось, будто услышанное болезненно отозвалось внутри сплетения нервов. Ловя губами воздух девушка спросила: «Как же мне теперь быть?» Откуда-то из-за спины Рекультиватор достал пластиковый стаканчик и бутылку. Бульканье пропитало вяжущую тишину влажностью. Мужчина протянул питье Ире.

На дне теснились непонятные шарики, толкая друг друга в пятнистые бока. Девушка скривила губы, брезгливо осведомившись: «Что это?» «Шевелящаяся кислота. Она содержит очень активные ионы счастья. Является аналогом земного шоколада. Расслабляет нервную систему, вызывает временно состояние счастья», - пояснил Хранитель, залпом осушая полбутылки.

Иру явно смущали эти самые ионы, пляшущие вдоль тонких стенок. В детстве ее заставляли пить рыбий жир, девочка зажмуривалась, стараясь не смотреть на ненавистное снадобье, потом быстро проглатывала содержимое чайной ложечки. Вспомнив былой опыт, Ира закрыла глаза, поднося стаканчик ко рту. Колющие пузырьки растревожили небо, девушка откашлялась.

По телу пробежал озноб, утягивая Иру в невообразимый туман. Сквозь пелену она услышала голос. Он вещал извне, пугая своей гортанностью. «Время здесь не линейно…оно имеет свое пространство. Ты  можешь свободно перемещаться из прошлого в будущее, словно гуляя по дивному саду. Подобное путешествие помогает нам лечить больных. Тебе нужно представить, как ты пятишься коленками назад.

Вслед за тобой немедленно начнет перематываться отснятая пленка.…  Ну же!» - торопливое восклицание толкнуло в спину. Ира импульсивно дернулась назад ощущая резиновую пластичность своих ног. Это было похоже на велосипедную езду, когда, что есть силы, работаешь стопами. Девочка ощутила себя лягушонком из знаменитой басни. «Невидимая сметана»  хотела поглотить пальцы, ткань времени обладала невероятной вязкостью.

Зацикленное движение изрядно утомляло. Вокруг скакали дерганые обрывки ушедших дней. Ира не узнавала себя в этих диафильмах. Мимо нее проносились другие…совершенно чужие незнакомые девушки. Общее лицо - вот единственное, что их объединяло.

Множество рек протекали через нее, но ни одну из них Ира не могла назвать подлинной. Вдруг посреди множества временных двойников она будто увидела яркий идеально правильный силуэт. Неуклюжий двенадцатилетний

 

подросток с огромным портфелем в худющих руках. Кажется, несколько минут назад девочка слезла с крыши, пересчитав все облака. Наивное счастье отражалось на лице, как солнечный блик.

Из-за спины выросли чужие руки, рекультиватор  протянул Ире огромный сачок. «Хватай! Сейчас убежит!» - прогремело прямо над ухом. Глуповатый комизм данной ситуации напоминал сценку балаганного представления. Девчачью голову накрыло сеткой, Ириша испуганно взвизгнула, увидев взгляд своего временного двойника. Хранителю пришлось самому тащить пойманную «добычу». «Ускоряемся!» - он схватил подопечную подмышку и, что есть силы, побежал вперед стараясь не проскочить нужную остановку.

Настоящее встретило путешественников  недоумением. Здоровый «аналог» слабо болтался в сетке, напоминая задыхающуюся рыбу. Ира боялась смотреть на эти конвульсии, ощущая крепкое чувство вины за вынужденную неволю. Рекультиватор же был далек от подобных терзаний. Мощным движением он вытряхнул двойника из сачка.

Затем, порывшись в карманах, достал огромный шприц. Поблескивающее острие явно напугало «другую» Ирину. «Что вы собираетесь делать?!» - нынешняя Ира вполне разделяла страх своего двойника. «Как что?! Проба подсознания! Зачем, по-твоему, мы вытащили ее из прошлого!» - недовольно отозвался рекультиватор. Одно мгновение - и острие прошло сквозь кожаный покров. Плененная девушка конвульсивно дернулась. Глаза закатились до полупрозрачных белков. Ира наблюдала за этой процедурой, закрывая лицо руками, словно надеясь вовремя завесить живую штору, дабы не увидеть лишнего.

Финал ознаменовался полусдутой оболочкой «двойника». Меньше всего хотелось знать, почему физическое тело вдруг уподобилось резиновой размазне, растекаясь по шепчущей земле. Зато в шприце светилась розовая жидкость. Ира предпочла забыть увиденную сцену. Такие подробности заставляли ее сомневаться в собственной полноценности. Разве можно спокойно смотреть на то, как увечат твое прошлое? Внутренний голосок напугано лепетал, путаясь в собственных предостережениях.  «Вот! Держи! Отдашь это медвежонку! Он проведет процедуру регенерации. Нужно поспешить! Иначе экстракт выдохнется! Его нельзя долго хранить!» - предостерег, рекультиватор, вручая девушке драгоценную выжимку. Она боялась сжать хрупкую колбочку. Тем более нести ее куда-то… А если разобьется? Треснет стекло?

Ведь собрать капли будет невозможно… «Если треснет, то начнется химическая реакция! Не вздумай разбить! Последствия могут быть самыми ужасными! - грозно цыкнул хранитель. - Тебе вообще стоит лучше следить за

 

своими мыслями. Они легко могут выбраться наружу и такого натворить!» Накликал неприятности… услышав заманчивую новость, Ирины мысли быстренько взялись за руки, торопливо покидая мозговые борозды.

«Ой! Боюсь!» - пищала первая. «Противный! Жестокий губитель невинных цветочков!» - тараторила вторая. Третья принялась кусать Рекультиватора. Мужчина нервно подпрыгнул. Скорая агрессия повергла его на землю. Следующая картина совершенно сбила Иру с толку. Земля словно открыла рот, захватывая мужчину треснувшими губами в свои недра. Вредные мыслишки довольно хохотали, кружа хоровод. Инородные мысли - аборигены этой местности возмутились, обозревая устроенные безобразия. Началась серьезная драка… ну, так, по крайней мере, показалось девушке. Спятившая почва поперхнулась, жестким рекультиватором расстроено разжевывая  застрявший сапог.

Хранитель еле смог подняться, поспешно отряхиваясь. Минут пять пришлось затратить, дабы разнять враждующие группы обезумевших «думалок». Позже Ириша покорно прижигала глубокие царапины почетному примиряющему. Мысли обиженно верещали, пытаясь перегрызть веревки, которыми их предусмотрительно привязали к колышку.

«Ох! Выжимку не потеряла?!» - спросил Рекультиватор. Девушка покачала головой.

«Отлично! Уф! Отправляйся уже…медведь тебя ждет, небось» - расстроено проворчал мужчина. Пришлось извиниться и откланяться, таща за собой упирающиеся мысли.

 

Окружающее пространство все больше напоминало чью-то спятившую шутку.

Пейзажи крались следом, интригуя чернеющей синевой. Ира постоянно спотыкалась о невидимые камни. К концу пути она насобирала синяков, отряхивая коленки. Медвежонок по-прежнему рыбачил, пристально наблюдая за поплавком. Третье ведро уныло скучало, отчаянно завидуя своим наполненным соседям. «Ириски для Иришки!» - оранжевый ловец умеючи подцепил очередную конфетку. Молочные ириски с изображением золотого ключика недовольно трепыхались, задевая сонные травинки.

Девушке стало, стыдно… ведь она когда-то очень любила эти молочные вкусняшки. Но откуда же ей было знать, что ириски обитают в озерах, как рыбы. Осторожно обходя заготовленный улов, Ира скромно примостилась рядом с медвежонком. «Экстракт», - она повертела шприцом привлекая внимание пушистого хранителя. «О! Прекрасно!» - отозвался рыболов,

 

 

сматывая удочку. Сия поспешность даже немного напугала девушку. Медвежонок повелел ей лечь и не двигаться, иначе будет очень больно.

Обнадеживающие наставления придали уставшему телу необычайно прочное оцепенение.

Любые манипуляции, совершаемые лекарями, по своей подлой сути обязаны пугать беззащитных пациентов. Наша скромная «заблудшая овечка» не стала счастливым исключением. Медицинский шприц вызывал стойкое желание поскорее унести ноги.

Однако Ириша призвала остатки смелости, дабы с честью выдержать полупринудительную операцию. Игла плотно вошла в… левый право- нижний-крайний угол правого виска. Маленький колокольчик зазвенел между третьей и шестой бороздами.

Послышался противный детский смех… Визуальная и звуковая стороны сознания предусмотрительно слились в один поток, транслируя весьма странные образы.

Весьма безвкусная монотипия так и скакала туда-сюда, оборачиваясь то бабочкой, то уродливой кляксой. Внезапно вспыхнул непредвиденный очаг боли. Девушка попыталась вскрикнуть. Не получилось. Почему? Неизвестно. «Все в порядке! Все идет по плану!» - послышался уверенный голос. Коробка с цветными видениям настойчиво удерживала Иру внутри себя. Успокоительные слова не возымели эффекта. Боль катастрофически нарастала. В самый критический момент, когда девушка мысленно попрощалась со своей хорошей головушкой, внезапная вспышка закончилась. Как рукой сняло.

Позже акварельным наброском проявился оранжевый хранитель. Озадаченно насупил нос медвежонок. «Поздравляю вас! Операция прошла успешно!» - возвестил бывалый «доктор». «И? Что дальше?» - спросила Ира, не чувствуя разницы. «Дальше? Дальше крепкий сон и долгожданная явь!» - всплеснул руками медвежонок.

Его прогноз сбылся. Как по команде девушка резко провалилась в бездну крепчайших сновидений. Пожалуй, даже утренний чай не имел столь взвинченной крепости.

Потусторонний бред с яркими обрывками псевдореализма теперь надежно покоился под спудом накрученных воспоминаний. Мозг всегда надежно маскирует образы из другой реальности, стараясь не допустить каверзного смешения двух миров.

 

Дождь? Дождь… Дождь! Он разбудил ее своим заоконным звучанием, отчаянно маня выйти навстречу холодным брызгам. Душное одеяло мгновенное очутилось на полу.

 

Ира распахнула скрипящие створки, наслаждаясь хлынувшей свежестью. «Боже! Это были всего лишь глупые сновидения!» - девушка ощущала себя необыкновенно счастливой.

Опьяняющее чувство стремительно возглавило некогда угасший боевой настрой.

Она рвалась опередить стесняющийся закат, покидая уходящий день налегке.

Свободная птичка вновь торопливо скакала по веточкам, умело выбираясь из повседневных круговертей. Что? Какая катастрофа? Какой кризис? Ей все равно!

Слишком силен внутренний напор никем не понятого позитива. Казалось, эта беспредельная пленка дурманящей счастливости никогда не закончится.

День за днем ноги ощущали драгоценную опору, глаза видели только красивые картинки.

Отделы головного мозга усиленно производили новые порции счастья…

Отлаженный конвейер четко выполнял необходимую работу. О, сладко светящийся экстракт… Может, все-таки это всего лишь выдумки ночных фантазий…

Девушка опасливо взглянула на «кроватного» джентельмена. Мишка равнодушно уткнулся носом в подушку. Значит, и вправду показалось…

Ошибочное мнение… Ошибка внешнего соединения.

 

Выпасть из заряженной током цепи... Каково это - ощутить холодный удар меж лопаток и разом отключиться от визуальных процессов фильма под названием «Моя жизнь».

Мокрая прилипчивая поверхность остужала разгоряченное тело…

Почему вокруг темно? Бомба? Короткое замыкание? Попытка увидеть окружающий мир обернулась крахом. Его не было. Всего-то светящиеся провода и… люди. Много спящих людей. Белые, будто меловые столпы, одинаково одетые тела напоминали жесткую фактуру ушедших войн из учебника истории. Первая ассоциация запахла смертным мотивом.… 

Сверху донеслась слабая полузадохнувшаяся сирена. Боковые всплески оказались пущенным в глаза светом. Что-то мягкое коснулось ее лба. «Тихо! Спокойно! Сейчас ты уснешь! Сейчас!» - обещал знакомый голосок.  «Чего лопочешь! Неси адсорбент или нам крышка!» -  грозно повелел другой голос. Мощные руки запрокинули Иру назад. Она увидела перекошенное лицо. «Рекультиватор?! Как это?!» - не поняла девушка.

«Успокойся!» - оранжевый медвежонок схватил ее за ноги. «Что здесь происходит! Вы же обещали!» - Ириша резко дернулась, приземляясь на пол.

 

«Если не будешь сопротивляться, мы устраним проблему!» - пробубнил Рекультиватор.

«Я хочу домой!» - вопль заставил дрожать сдавленный вакуум. «Ты дома! Не бойся. Видишь те установки, - мишка махнул в сторону сияющего переплетения трубок. - Это транслирующий агрегат. Для каждого из вас приготовлен собственный видеоряд.

Видишь ли… ты часть общего сознания. Реальный мир находится далеко за пределами нашего «простенка». Помнишь утверждения… вроде бы из философии.

Мир есть порождение бога. Противоположное ему гласит, бог есть порождение мира.

На самом деле все гораздо сложнее. Мир и бог взаимосвязанный Perpetuum Mobile.

Одно заменяется другим. Но… настоящий бог… создавший сей коловорот, со временем умер. Раскололся,... стал жалкими частицами всемогущего демиурга. Дабы сохранить малый остаток – цепочку взаимосвязанных реальностей, мы решили воссоздать творца, собрав остатки расколотого сознания. Подарив вам, крохотным частицам, оболочку, мы подключили вас к определенному аппарату. Он усыпляет физический вариант разума, объединяя все звенья в единый универсум, который продолжает порождать окружающую вселенную. Следом цепляется другой процесс, вселенная порождает вас, признает ваше существование. Нельзя прерывать цикл. Иначе.… Некоторое время назад ты вдруг стала выпадать из общего ритма. Отключка видеоподачи. Мы надеялись вылечить тебя с помощью рекультивации гормона счастья… Однако… не вышло. Теперь придется полностью очистить память. Начать новую загрузку данных».

Последние слова словно отпустили оголодавшую собачонку прочь. Девушка резко бросилась в неизвестную темноту. Попытка заглушить наступающее, штормящее безумие разбилась о холодную преграду. «Даже не надейся! Ты не сможешь вырваться! Лучше будь хорошей девочкой, и процедура пройдет безболезненно», - зло ухмыльнулся Рекультиватор. Его руки зажали ее, как капкан. «Вы все ненормальные!» - финальный крик завершил неприятный эксцесс.

Безвольное тело уже не сопротивлялось. Незачем… Потяжелевшую форму унесли на перезагрузку. Леденящая четкость действий поражала, завораживала своей слаженностью.

Отделавшись от очередной проблемы, хранители поспешно проверили слаженность «осиротевшей» системы. Цепь вновь повторяла указанные координаты, заставляя расширяться новые миры.

 

Черная драпировка позволила труженикам вернуться в свое убежище. Им нравилась тесная «комнатка», придуманная собранным, мозаичным разумом.

Здесь все менялось согласно мимолетному пожеланию. «Мне нравятся декорации, придуманные этой девочкой», - робко заметил медвежонок. «Не путай реального человека с деталью!» - запротестовал Рекультиватор. «Но она могла бы им быть,… если… Она верила в свою человечность», - слабо отозвался младший хранитель. «Деталь есть деталь!

Только все вместе они создают нечто большее! Нельзя давать им волю. Они сойдут с ума, осознав свою неполноценность!» - высказался старший хранитель. «Может, мы ошибаемся, называя их неполноценными!» - наконец запротестовал мишка.

«Бред! Кстати, чего это ты вдруг стал ей рассказывать предысторию?» - спросил Рекультиватор. «Жалко…», - признался оранжевый красавец, вытирая намокшие глаза.

 

Вслед за ними увязалось безмолвие. Жалкая выдумка параноидального сознания.

Высшего…

Объединенного, но параноидального, как осенний дождь, заглушающий сгоревшие воспоминания Иришки.

 

 

 


 




































ЗОЛОТОЙ ЗАПАС



 

К списку номеров журнала «ГРАФИТ» | К содержанию номера