Держусь за снег

***

Ни запомнить, ни во сне продлить
точку для дырявого вина.
И глаза плывут, как корабли,
в сторону, где кончится страна.

Там — дворец, чей корпус распилив,
постоялец отплатил за темноту,
там в кармане яма без перил,
и свеча: забыться и задуть.

Тлеет ветер, не пересчитать
ни воров, ни вкопанных дверей.
Ты дрожишь в углу, как нищета.
Жди, не бойся. Сжалься. Верь-не-верь.

Спит в затылке лампы мотылёк.
Очерти: нет речи ни в глазу.
Постели мне, чтоб я на пол лёг.
Темнота похожа на мазут.


***

Ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе...
Закрома по-пустому темны и жалки.
Воробей, как ветер, в ветвях устроился,
а в ногах березы лишь пни и галки.

Понарошку праздник, в дом нищий просится:
Дайте чёрствых монет и мозолей горсти!
И твоё, и чужое, — как ножик по сердцу,
– Поминальный обман. Приходите в гости.

На дороге связки следов, как свеча за пазухой,
в переулки травы ни ведут, не видят....
Ты попробуй смолчать, ветер вытри насухо.
ничего не выйдет.


***

Навскидку здесь — растительный февраль,
площадка для усидчивых собак.
Я — понарошку, но себя не врал,
я переадресовывал себя

к циклическим полётам, где в петле
кормилась россыпь жидких лебедей.
Не улетай, я тоже буду тлеть.
Не подражай дрейфующей беде.

Взыщи вовне крылатое пшено,
зубами щёлкни молча и в мороз.
Кажись плакучей и вместительной женой.
К чему кусаться зря? Ты это брось.


***

Корабль, как бабка повивальная,
скрипит в сети иллюминаций.
Тебе нужна каюта спальная?
– давай меняться!

Но я во сне увидел Беринга,
он грёб, исполненный спокойствия,
держа в руке бутылку «Беленькой»
без удовольствия.


***
А.Санникову

Я выскребаю снег из-под ногтей,
так холодно, что он уже не тает.
Боюсь, что не могу иметь детей,
как если бы меня произвели в Китае,

но позабыли долговечную запчасть:
хочу смеяться — почернели зубы,
хочу убить, но не могу украсть.
На кухне снег колотится об трубы.

И я сажусь к горбатому столу,
ты с краю, ты не любишь ужин.
Как мальчик в каменном углу
играю в сны, прикидываюсь мужем.

Как так: ты не заметила родства,
ведь снег, как сын, садится мне на плечи!
Держусь за снег, за скользкие слова.
Я не оглох, я потерял дар речи.


***

Не говори, что в жене —пожелтевшие пятна от солнц,
руки разрушены, рвутся кусты-города.
Сон безответен назавтра и воздух трясёт.
Страшно во тьме одному голодать.

Голову суши склоняя на тощий ковёр,
жирная засуха рану реки бередит.
Кровными числами трав меня месяц повёл
к зарослям, где отцветал календарь впереди.

Длился заезженный запах, сидел как скамья
или усталость на согнутых локтях земли.
Слышу кондовые стены деревьев с нуля
как часовые приказывают: замри.

Затхлое прошлое вскользь колупает висок,
клочья промышленных чаек глотают огни.
Видишь, завис пыльный ужас, костляв и высок.
Взгляд затекает… – моргни.


***

Ребёнка держать за рукав. Нет, детей…
(снег нитевидный).
Глаза засыпай, тяготей, темнотей,
отрок гибридный.

Подарочный подвиг в количестве два
(тень алфавита).
Трепещет от ветра зубная листва.
скройся для вида.

Домой после дома в недетский Содом,
(в потемках за ручку).
Заика твой дед: про потомков, потом —
пра, пра, пра, правнучку.