Виктор Широков

Стихотворения




ТЩЕТА

Я с детства веровал в талант,
улыбками лучилась рожица…
Силён будь только, как Атлант,
а  всё прекрасное приложится.

Прошли в борении года,
шагреневою стала кожица,
и понял я, что без труда
едва ли что-то в жизни сложится.

А всё ж не понял, идиот,
мечтами мучась безответными,
что очень быстро жизнь пройдёт,
и все вопросы будут тщетными.

ДУРДОМ

Одурев от вина и «Ранеток»,
я сегодня отнюдь не грущу;
10 самых красивых брюнеток
в Интернете активно ищу.

А потом, подустав от картинок,
перед тем как захлопнуть «дурдом»,
10 самых красивых блондинок,
может быть, я найду перед сном.

ЦВЕТОЧКИ

                          А.
Приняв с утра рюмашку,
хочу купить скорей
сиротские ромашки
для Анечки моей.

У ней такая тяга:
с небесной высоты
пролить любовь как влагу
на сорные цветы.

Как ни бывало тяжко,
как ни пугала жуть,
всегда цветы-бродяжки
ей облегчали путь.

Пусть простоят хоть сутки,
зато глазам сладки
в стакане незабудки,
в бутылке васильки.

Подснежникам, мимозе
и ландышам средка
отряхивала слёзы
жены моей рука.

Конечно, я порою
дарил (пусть вздрогнет свет),
аж с праздничной каймою
особенный букет.

То лилии, то розы,
то целый сноп гвоздик…
Но поперхнётся прозой
внезапно мой язык.

От страсти свирепея,
вдруг память даст под дых,
ведь знаю: нет милее
цветочков полевых.

Опять вздыхаю тяжко:
хочу купить скорей
сиротские ромашки
для Анечки моей.

ЗАЩИТА ЛУЖИНА


Лужи на улице – хоть не вылазь.
Дома же всё шито-крыто.
Лужина ль это с Россиею связь
или простая защита?

Ветер со снегом колюч как наждак,
валит ларьки и палатки.
Твидовый носит Набоков пиджак
с шёлковой скользкой подкладкой.

Жизнь продолжается, как ни крути…
Слово, хотя и дефектно,
сиюминутный порыв укротив,
нежится в плюсквамперфектум.

СОЛОВЕЙ И УЛИТКА

Милая, порадуй хоть улыбкой,
ещё лучше песенку пропой;
(соловьём быть лучше, чем улиткой),
медный грошик выдай на пропой.

Ничего другого не взыскую,
с головой накрыл девятый вал…
Я сегодня по тебе тоскую,
как уже давно не тосковал.

Подхватил тебя судьбы конвейер
и облез давно шиншиллий мех…
Боже, Боже, - я шепчу с доверьем, -
подари надежду на успех.

Как так вышло, что легко даётся
только то, что можно потерять…
Мы с тобой, как два канатоходца,
на канате встретимся опять.

Если падать, то, конечно, вместе,
чтоб погасла за звездой звезда;
чтобы труд остался делом чести,
чтобы ложь исчезла навсегда.

СТРАТОНАВТ

Ау, моя душа, веди благопристойно
себя, смотри – опять на улице весна.
Венозное метро с утра везёт на бойню
немой рабочий скот в слепых ошмётках сна.

Так шпроты подают, откупорив в «Ашане»,
так жмутся к фонарям сквозь щупальца ночей…
Я тоже здесь стою и прядаю ушами.
Качается вагон. Не развернуть плечей.

Скорей свернись, как уж, сложись легко, как веер,
И выброси снежком заученную грусть.
Я стратонавтом был. Я вырос в стратосфере.
И я СССР запомнил наизусть.

Огромная страна, разбитая на льдины,
под натиском ветров крошится до сих пор.
А я ещё держусь за Альда и альдины,
тот книжный дефицит мне как голодомор.

О чём ещё сказать, в какой признаться блажи?
Найду ли наобум родимое пятно?
Вернусь домой, пойду на кухню, разбодяжу
любимый чёрный чай… Теперь уж всё равно.

К списку номеров журнала «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» | К содержанию номера