Стихотворения

НАД РОДИНОЙ

Над Родиной в тоске полынных трав
Восходит солнце Спаса ярым оком.
Несутся табуны, хвосты задрав,
И березняк сочится свежим соком.

Течёт светила огненный металл
На холм, открытый сказочным красотам,
Где я, как в детстве, руки разметал,
Чтоб насладиться девственным полётом.

«Не покидай меня, моя весна!» –
Кричу и не надеюсь докричаться.
Пока придёт последняя война,
Позволь пребыть в уделе домочадца.

Позволь успеть благословить судьбу
За то, что жил в «неправильные» годы
И заступил Батыеву тропу
В урочный час свинцовой непогоды…

И бешено бежит по жилам кровь,
И мреет над рекой горячий аэр.
Не покидай меня, моя любовь!
Не оставляй извергнутым из рая

С рукой, дрожащей мелко, от нужды,
И горечи постигнувшей утраты…
А по Руси шатаются дожди
И шастают Иуды и Пилаты!

Но даже если грянут образа
Со стен и мир вокруг перевернётся,
Я верю, что бедовые глаза
Меня приветят взглядом у колодца!
                                                                                    
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РЕКВИЕМ

             Памяти Марины Шацковой

Ты забыл нас в сумерках, Ярила,
За три дня до встречи Рождества…
Восковую руку уронила,
Не окончив знаменье креста.
Плыли тучи в северном приходе,
Шли дожди, стуча о корку льда.
До чего не вовремя приходит
И не в пору зимняя вода.
Я бы, если мог, беду руками
В вашем топком городе развёл,
Чтоб мосты поднялись в небо сами,
Шпиль на Петропавловском процвёл.
Я бы мог… да расточились силы
По бесплодно прожитым годам…
На краю безвременной могилы
Брату руку зябкую подам.
Он нальёт вина, отломит хлеба…
Мне ль не знать по праву старшинства,
Как уходит Ангел дымом в небо
Даже накануне Рождества.

В СУМЕРКАХ ГОДА

Сумерки декабрьские года.
Толща снега и короста льда.
За окном такая непогода
И метель такая, что беда.

Зачерпнули пади студень мрака,
Зацепили сосны  клок небес.
Спит без задних ног моя собака
И скулит во сне про зимний лес,

Где пришлось с утра в  сугробах лазать,
Живность разгоняя по кустам…
Спи, мой друг, верна, голубоглаза.
Спи, моя святая простота.

Со своими синими глазами,
Гордо поступь лаячью храня,
Ты моей понравилась бы маме,
Только нету мамы у меня.

Ты лежишь в её пустынном кресле,
Где она, являясь по утрам,
На меня глядит и молча крестит,
И зовёт свечу поставить в храм.

Ну, а ты толкнёшь холодным носом
Седину хозяйского виска:
«Кто здесь был?» – и следом за вопросом
Лютым татем явится тоска.

Спи, мой друг, не веря Новогодью.
Жизнь прошла, остался маскарад.
По погостам расточившись плотью,
Близкие уходят в райский сад.

Только снег поскрипывает глухо
На исходе пасмурного дня…
Спит мой друг, настороживши ухо,
Будто, вправду, слушает меня.

***
Как жалко, что этих усталых снегов
По жизни осталось всё меньше и меньше.
Усталых друзей и усталых врагов,
Устало тебя покидающих женщин.

Ты даже их след замечать перестал
На выпавшей ночью метельной пороше,
Покрывшей ступеней резных пьедестал,
Что кажется каждое утро положе,

Чем в полночь,
                         когда колотилась пурга
В закрытые окна – легка на расправу…
Как жалко, что рано устали снега.
И сколько им тять, не ведомо, право.

ЧЕРНЫЙ СНЕГ

     Памяти Владимира Ивановича Фирсова

Он чёрен был. Его родила ночь
В безумии циклонного набега.
Он падал вниз, стараясь перемочь
Следы того – обыденного снега,
Который накануне Покрова
Уже белел в оврагах и лощинах.
И опускали ветви дерева
В покрытых чёрной копотью лещинах.
Он был стокрыл, как стаи воронья,
И также вился в рамке небосвода,
Кресты церквей в полуночи креня
И пеленою застилая воды
Не ставших рек, чьей кровоток питал
Не мёрзнувшие на зиму болота.
И чёрных вод касался чернотал,
Цепляя их корнями у заплота…
Такие снеги в чёрных снах идут
И в них ложатся лучшие поэты.
В таких снегах кресты не процветут
И не раскроют венчик  первоцветы…
И странны были эти чудеса
И морок ледяного подсознанья:
Разверзнутые долу небеса
И тёмные пороши наказанья
За то, что жизнь не сладилась пока
И затерялась в пустошах дорога…

И чёрные идут, идут снега.
А белые не выпросить у Бога!!!