Слова и мёд: Из записных книжек

  В сентябре-октябре 2012 года  из печати должна выйти книга моих избранных произведений. Одновременно это издание станет первым выпуском новой серии книг, которая будет называться  «Коллекция альманаха «Графит». Так получилось, что большую часть моей книги составили записные книжки 1996 – 2011 гг. Фрагменты этих записей здесь и представлены.
                                            Сергей Сумин

                                                 ****
  Одно из главных назначений сказки, мифа, стихотворения  – восстановление внутренней гармонии произносящего или читающего слова, помощь человеку, возврат его силы и веры в жизнь, осознавание собственной бесконечности.
   У Д. Кэмпбелла упоминается реальная история о каком-то племени, где, если рис плохо рос, женщины выходили в поле, садились возле риса и громко рассказывали древний миф о его происхождении.

                                                 ****
   Невозможно хотеть написать стихотворение. Оно прозрачно, легковесно, невинно и никому не нужно. Однако когда оно появляется, само, без спроса, это означает только, что бедолага-поэт излечен, хотя бы на время, ибо это в нем, кто слаб и страдает от странности жизни и любви к ней, родилась музыка, родилась гармония, которая выше и чище его личности. Остальным людям появление стихов абсолютно не заметно, что и неудивительно: слова стихотворения – это послание твоего высшего «Я»  иным «Я», послание, которое чрезвычайно внимательно должен прочесть только автор, ибо зачастую в этом послании скрыта возможность его счастья и свободы, почти призрачная.


                                                 ****
   На какой эффект от чтения стихов я рассчитываю? Не может же быть, чтобы я делился стихами абсолютно бессознательно. Нет, конечно, я хотел бы, чтобы мои читатели преобразились, стали светлее, очистились от однообразия и глупости социальной жизни, ощутили радость существования, почувствовали нечто подлинное в бытии, захотели сами сотворить что-то прекрасное.



135 Постскриптум

  Я бы хотел, чтобы они возжелали полюбить все живое, почувствовали связь всех со всеми, познали расширяющиеся повсюду потоки возможностей, я бы хотел, чтобы мои слова зазвенели в их сердцах дивной мелодией.

                                                  ****
   Отрицать магию как составной элемент большой поэзии – значит быть бескрылым логиком. В поэзии задействованы такие мощные ресурсы языка (связь слова со временем и пространством, стихи как лучший набор слов, скрытая энергия слов, связь с древними заклинаниями и ритуалами и т.д.), что она не может в иные моменты не быть магией.

                                                    ****
  Писатель – это Одиссей, в каждом новом своем произведении пытающийся достичь Родины, каждый раз ошибающийся в поиске, и, наконец, понимающий: то, что он ищет – это не что-то, содержащееся в словах, не новые книги, а горизонты абсолютно неизведанного…  Даже если он и будет писать книги, встречаться с новыми словами, они не укажут ему путь, и, может быть, лишь смерть, ставящая предел человеческим поискам, что-то сообщит ему, указав на новое измерение поисков.

                                                      ****
    Люди не просто так не отвечают на наши письма: таким образом, жизнь учит нас ничего не ждать, воспринимая каждый миг как единственный, а каждое общение как неожиданную радость.

                                                      ****
     В каком-то рассказе Клейст восхищается отточенными движениями марионеток, движениями, четкими, красивыми, лишенными рефлексии. Именно этим привлекательны дикие звери, хорошие танцоры и солдаты.
    Тем не менее, жест писателя, начавшийся в реальности, по строжайшей необходимости завершается в его писании, то есть на листе бумаги, и от этого его жест приобретает свойства судорожности, недостаточности действия, его сомнительности, однако только так  писатель и может двигаться, если хочет, чтобы его произведение стало шедевром.


                                                        ****
    Кстати, все психологические книги о писателях (например, Шарпа о Кафке) исходят именно из того, что жест должен начинаться и заканчиваться внутри реальности. Шарп удивляется: Кафка делает предложение Фелиции, но не доводит поступок до женитьбы, Кафка страстно желает покинуть дом родителей, но сам ничего для этого не предпринимает. Отсюда менторский тон Шарпа, обвинения писателю в несамостоятельности и робости перед
Постскриптум 136

реальностью.  Здесь не прочувствована уникальность писательской позиции, сложная конструкция его душевного склада. Психологу не приходит в голову, что писатель не слишком хотел  проявить себя в реальности, а  стремился лишь создать произведение, которое вместило бы  в себя все его эмоции и поступки, но само осталось немного вовне.
    Конечно, писатель странное существо – он часто выбирает не реальность, а свое отражение, увиденное в зеркале искусства, он как бы желает навсегда застыть в своем творении – как личность, физическое тело, дух. Этот писательский жест мало кому понятен при жизни писателя, но потом, после, возможно будет оправдан судом читателей и самим временем.


                                                         ****
   Большая часть новомодных учений современных врачей человечества строится на воздействии слова. Нас убеждают в том, что правильно составленные в магические формулы и заклинания слова могут изменять реальность вокруг человека. Но для чего? Что хорошего создадут люди, получив доступ к словесному Чуду? Слишком многие хотели бы, чтобы их бытовые и личные желания сбывались, вовсе не понимая, что это нанесло бы окружающему миру непоправимый ущерб. Нет уж, хорошо, что формулы НЛП, тибетские мантры или песни сибирских знахарей так редко воздействуют, попав в профанное пространство современного постиндустриального общества. В самой литературе вполне достаточно чудесной Силы, и она бережно хранит ее, не стремясь что-то менять вокруг себя мгновенно.


                                                      ****
   В писателе все спутано, как в клубке разных ниток, однако если попытаться этот клубок распутать, отделив нити по длине и цвету, то этот магический клубочек может исчезнуть, а сам писатель лишиться своей силы.


                                                       ****
       Мы говорим: я болею, мне больно, я ничего не хочу… Но страдание, в общем-то, совершенно ни при чем. Даже если у тебя что-то болит, это вовсе не повод для остановки и ничегонеделания (ровно наоборот). У художников частенько были огромные проблемы со здоровьем (Кафка, Достоевский, Чехов, Китс, Вагинов), и это лишь добавляло им желания творить. Жизнь слишком коротка, чтобы обращать внимание на боль.


137 Постскриптум
                                                         ****
    Свобода – это добровольно возложенные на себя обязательства. Единственный долг – это долг перед самим собой.

                                                          ****
     Чтобы писать так, как пишут сейчас лучшие поэты России (Е. Боярских, А. Кабанов, В. Гандельсман, В. Науменко, С. Янышев, Лада Дождь, В.Месяц), нужно и жить так же, иметь максимальную степень накала своего существования. Как живут, так и пишут. Эти поэты имеют настолько обостренные органы восприятия, что любое переживание перетекает у них в безоглядность строчек, решимость слов, правоту поэзии. Выражается все это естественно, почти помимо самого автора, случайно поймавшего ручкой энергию, что прошла сквозь его руку. Это огромно и страшно, но и чудесно…
                                                  
                                                            ****
   Одно или два неудачно подобранных слова или оборота – и текст пропал, он не имеет силы (идеального попадания в цель, которого нельзя достичь усидчивостью, разумом, чтением классиков). Если стихи хороши, это означает, что они родились в той потайной сфере сознания, куда не проникают общественные скрижали и нормы, где восприятие мира свежо, как в детстве, образы смелы и уникальны. Слова подлинной поэзии ни на кого не ровняются, не стремятся никому угодить, им наплевать, что скажут о них, и они хотят лишь полностью сбыться в тексте, сбыться во что бы то ни стало – теперь!

                                                            ****
    Жанр, конечно, почти всегда – ограничение. Лучшим авторам во все времена приходилось называть жанр, но для современников это было всегда парадоксом, неожиданностью… Разве это роман, поэма, трактат, эссе, стихотворение?
    На самом деле у автора есть лишь энергия выражения, нащупанный ритм, идеальный подбор слов, желание выплеснуться на клочке белой бумаги. Настоящий автор смел, он не обращает внимания на исторические термины и понятия, зная о них, но решительно отталкиваясь от них в поисках собственного почерка.

                                                        ****
     В писательском деле крайне важна мера душевного напряжения или же расслабленности. В случае полной расслабленности, абсолютного внутреннего покоя ты не сможешь создать произведение – ты счастлив! Также и наоборот. Есть такая степень напряжения и страхов, упорного желания творить, переходящего в невроз, в болезнь, что мешает человеку


Постскриптум 138

написать что-то значительное. Наверное, наилучшее состояние для писателя – свобода и собранность, готовность принять все тяготы жизни и ответить на них. Александр Сергеевич вывел свой идеал творца в своем Моцарте, который абсолютно свободен в творчестве, ибо чувствует незримое присутствие тьмы, смерти, Черного человека, но не верит в окончательную смерть и претворяет все с ним происходящее в совершенные произведения искусства.


                                                       ****
    Думал недавно о том, как интересно происходит в жизни с любимыми персонажами художественных произведений - человек просто превращается в них...
   Это пришло мне в голову по причинам банальнейшим: мои взаимоотношения с работой последние года 3 - 4 - странные, напряженные, то я ее странным образом теряю, то сам с нее ухожу, а то даже и не пытаюсь найти...
Почему? Илья Ильич Обломов - мой любимый литературный персонаж... Вот в него-то я и превратился… Забавно, лежание на диване, мечтания, размышления плюс - я Вам руки не подам - вы с холода - при явном непонимании, что делают люди в этом мире? чем занимаются?
    Что ж, продолжим наблюдение за собой… Среди моих любимцев еще Гамлет, Лужин, Робинзон Крузо, Онегин, Наташа Ростова... Что-то будет дальше...

                                                      ****
    Недавно подумал: где  то самое авторское неповторимое Я, из-за которого так часто ссорятся и бьются между собой художники, поэты? где оно?
    Ведь в состав созданных ими произведений входят: семья, в которой они выросли, родной язык, который изначально им не принадлежит, литературные традиции их народа, влияние прочитанных и увиденных произведений искусства, жизнь и фразы окружающих людей и т.д.    
     Да, скажут мне, но есть же личный опыт, который писатель использует в качестве материала для своих писаний?
     Скажу - тоже иллюзия! Ведь тот человек, что действовал и тот, кто это впоследствии описал (час, день, полгода, десять лет спустя) описал – это разные люди, совершенно различные!
     Так где же то самое Я, из-за известности которого современный художник бьется на фронтах публикаций, презентаций, рейтингов? ЕГО - НЕТ! Всем пишущим надо бы успокоиться!



139 Постскриптум
                                                        ****
   Я не собираюсь лгать своими писаниями и буду описывать только то, что буду испытывать.
    Слова утешения и надежды я скажу, если буду утешен и обнадежен.
    Слова горечи и разочарования я скажу, если буду обижен и разочарован, но я постараюсь избежать этих слов…

                                                          ****
    Парадокс литературы – пишешь, чтобы тебя любили. Не прямое действие, направленное к другому человеку, а порождение слов, уводящих от непосредственного контакта, поиск читателей, а не друзей или любимых – поиск тех, кто, возможно, будет тебя любить когда-то. Мандельштам сказал:  «стихотворение – письмо, запечатанное в бутылке». Похоже, так оно и есть…

                                                          ****
    В литературе помимо прочего нахожу я беспрерывный процесс воссоздания в себе подлинного лица, желание не раствориться в толпе себе подобных, однако путь этот постоянен – он длится всю жизнь. Нельзя сказать: все, я себя нашел…
    Именно поэтому поэт рождается каждый раз вновь с новым стихотворением, оно – лишь вспышка, озарение, и вовсе не продолжение предыдущих текстов, а совершенно новое явление, открытие подлинности, метафорический взрыв для автора.



                                                           ****
   Для пишущего его родина – это слова, родина всегда иллюзорная,  почва, на которую невозможно встать и опереться. Люди вокруг писателя часто не понимают его именно по этой причине. Им он кажется капризным и поверхностным, ибо  и лес, и горы, и сельский домик быстро теряют для писателя свое очарование. Пейзажи и ландшафты земли прекрасны, но все-таки ищет писатель чего-то другого, нереального, того, чего, возможно, он никогда не увидит.

                                                            ****
  Паузы молчания, свободы от слов, погружение в обычную жизнь совершенно необходимы поэту, ибо только эта смена работы и наблюдения оставляет шанс написать нечто не вымороченное, а по-настоящему живое. Всегда писать и думать только о писании – болезнь, убивающая живое чувство сопричастности всему в этом мире. Стихи – лишь сгустки впечатлений и мыслей, порожденные увиденным и пережитым.

Постскриптум 140

                                                           ****
    Ни к чему не привязывайся! Любое обладание – тюрьма. Нужно учиться буквально ничем не обладать, не иметь ничего материального, не связывать себя людьми, предметами и деньгами. Только в этом случае ты станешь чист и будешь готов пройти небесными воротами, увидеть которые можно лишь бескорыстным взором.

                                                            ****
    Судьба – это то, что не может не произойти, то, что ты должен сделать в любом случае. Получается, что и издание книги, и рождение нового текста, и публичное выступление есть то, что бытие позволило тебе совершить. Это никак не твое личное усилие – усилие должно всегда резонировать с небом, отражаться в более глубоком замысле. Иногда прямо-таки чувствуешь, что нечто тебе помогает и все сходится в одну сияющую точку.


                                                            ****
     Есть люди, которые состоят из слов. Их жизнь кажется какой-то иллюзией, шуткой, сказкой, безделицей, ибо они мало участвуют в реальных событиях. Все это, правда, кажется до тех пор, пока в свои права не вступает литература, взгляд которой вовсе не нежен, а скорее суров и  требователен. Мысли, переживания и дела этих людей настолько глубоко не здесь, что про них можно было бы сказать словами Франца Кафки: «У меня нет интереса к литературе. Я и есть литература». Это не пафос, а банальная констатация факта – у этих людей жизнь провалилась в слова.

****
   Как много можно успеть, если никуда не спешить.

****
   Последнее время меня влечет жанр поэтического афоризма. Блейк, Новалис, Кьеркегор, Мишо, Чоран и Юганов мастерски владели им. Например, Новалис: «Что человек любит, то находит повсюду» или «Добродетель – это проза. Невинность – поэзия»…


****
   Мне всегда было интересно работать над книгой стихотворений, а не над простым собранием текстов. Я хочу, чтобы книга была тщательно оркестрованным произведением, с расставленными центрами, с неявными лейтмотивами, с особым внутренним строем. Такой сборник является взаимодополняющей системой, где различные стихотворения и строчки,

141 Постскриптум

переплетаясь, создают живую экосистему, лес символов. Конечно, при всем при этом это и конкретный отрезок жизни, и результат прочтения чужих текстов плюс что-то Нерушимое в бытии. В таких книгах дыхание становится свободнее, внимание глубже, а смысл ярче.


****
  Поэзия существует в зазоре между миром и обыденным языком. Она не доверяет разговорному языку, общественным клише, устоявшимся нормам высказывания, и ищет всегда парадоксальных и новых смыслов и слов. Этот малюсенький зазор не позволяет превратить настоящую поэзию в средство для чего-нибудь, будь то идеология, философия, религия и т.д. Это блаженная игра называния мира точным словом, дело творцов, впервые видящих жизнь в ее первозданной свежести и силе.

****
   Михаил Пришвин пишет в дневниках: «В писательстве я свою лишность превращаю в личность». Очень верно, но как это происходит? Откуда берется эта лишность и что с ней делает увеличительная линза литературы?
   Думаю, дело в том, что для определенного типа людей общественные рамки, труды и законы имеют совсем малое значение, их интересует путь, движение по собственной дороге жизни… Это и заставляет их, отталкиваясь от социума, искать свободной (то есть почти всегда одинокой) жизни. Как можно объяснить другому главные вещи? Даже друзья плохо понимают нас…
   Поэтому доверять можно только бумаге. Ведь писатель, поэт связаны со словом, они не могут молчать. У них не получается ничего не создавать, они выражают себя в слове, где все говорится с максимальной откровенностью и силой. Таким образом, человек и обретает свою индивидуальность, становится частью всеобщего строя жизни.

                                  
****
   Я думаю, что как автор я не связан ни одной религией, философией, манерой, стилем, направлением…  Я выбиваюсь изо всех «измов»…

****
    Если мы движемся по собственному пути, то этот рваный асимметричный узор кажется другим нагромождением точек, линий, пунктиров. Что это за хаос? – говорят они, близоруко смотря на твои усилия, но ведь это как разбросанные рядами камни пустыни Наска – никто не знал, что это, пока не изобрели самолет и не поднялись в небо – оказалось, что это прекрасные рисунки.
Постскриптум 142

   Так и мы чертим узор, доверяя своей душе, своей интуиции, а значит, можем надеяться, что и наш рисунок тоже хорош. Возможно, есть некто, кто видит наш извилистый путь сверху и однажды скажет: красивый рисунок получился!!

****
   По отношению к словам поэзии нужно остаться абсолютно чистым, а это означает  - не пытаться использовать или продавать их, оставляя за ними исключительное право в своей судьбе, не стремясь чего-то достичь… Эти слова предназначены для Света…

                                                          
****
                Смерть безжалостно взирает на жизнь.
  Ангел сочувственно смотрит на человека.

                            
****
   Соприкосновение с тайной мира – суть поэтического творчества. Слова  - магические знаки, светильники и зашифрованные письмена, обращенные к человеческой душе. Можно ли употреблять их как средство для достижения чего-то?? Они самоценны! Поэта ведет простая и точная последовательность букв, внутренний строй речи, приходящей из области скрытой гармонии вселенной.
      
****
  Женщина - это всегдашний вопрос, проблема. Связавшись с ней или отказавшись от нее, - ты все-таки остаешься стоять перед этим невыносимым молчаливым вопросом, который никуда не уходит, ибо он подлинный и этот вопрос к тебе: кто ты? кто она для тебя? где твой настоящий мир?


                                                                     ****
   Немного о том, что заменяет реальную жизнь - о книгах. Последняя прочитанная  - "Сон о героях" Бьойя Касареса. Роман в 140 страниц читался тяжеловато, но последние 10 страниц все оправдали – очищение, вспышка понимания, катарсис…..  Сюжет прост: герой решает загадку одного происшествия своей жизни, и оказывается она в том, что он сейчас же должен умереть, обрести судьбу. На самом деле - это не слишком печально. Главный герой осознал в конце нечто подлинное, но что – трудно объяснить.



143 Постскриптум
Он умирает за свою любовь, свою честь. Умирать легко, когда знаешь, что умираешь своей смертью.
     То ли жара подействовала, то ли еще что, но очень хочется читать латиноамериканцев - Кларису Лиспектор, Маркеса, Хуана Рульфо, Кортасара раннего. Обязательно что-нибудь найду и прочту.


****
     Почему я люблю даосов?  Чем мне близки Лао-Цзы и Чжуан-Цзы? Почему я их считаю поэтами, когда как во всех учебниках говорится, что они философы?
    Ну, прежде всего, ритм многих сочинений даосов есть попытка петь вместе с небом, соответствовать пульсом своего сердца пульсу вселенной. Это у них такая сверхзадача была – передать музыку мировой гармонии, единства человека и неба, полноты Дао.
    Термин «Дао» пояснять не буду – кому хочется узнать, может философский словарь полистать, однако для меня подобная нечеткость формулировки, смутность, загадочность, метафоричность в обращении с высшей правдой – идеальное попадание. Я не слишком доверяю наукам, философиям и религиям, которые четко знают, что такое мир и что там наверху. Этим грешат почти все…        
    Я же убежден, что здесь, на Земле, знать о небесной правде точно ничего нельзя, это можно только тихонечко ощущать, пред-чувствовать, но никак не Знать. Даосы как раз и пытались словами-пунктирами, словами-образами поймать едва уловимую суть бесконечного ускользающего от слов бытия. И у многих это получалось.    Это, конечно, не литература в светском понимании слова, но грань между мыслью и ощущением, попытка вслушаться в гул бытия, различить в нем скрытую мелодию. Отсюда столь странное стилистическое решение, например, «Дао дэ цзина». Это то ли верлибр, то ли ритмизованная проза, то ли перечень афоризмов и парадоксов…
    То же и у Чжуан-Цзы. Он пишет притчами, историями, которые всегда имеют двойное дно – а еще третье и четвертое. Это как пирог слоеный – каждый видит лишь то, в какой степени он познал Путь. В Европе этим занимались такие философы как Гераклит, Зенон, Грасиан, Кьеркегор, Розанов, Ницше, Чоран. Единство литературы и философии, попытка живой мысли, еще не зафиксированной в терминах и формулах.
     Даосы выработали свой биостиль, в котором жизнь и слово – одно, это стиль, максимально приближенный к сути вещей.

****
    Немного о путешествующих, о странствующих. У кого возникает желание бросить все? Кто вообще отправляется в дорогу? Разве счастливому и

Постскриптум 144
удовлетворенному жизнью человеку придет в голову срываться с места, бросать привычное житье, тратить деньги на билет и ехать неизвестно куда и зачем? Вот и оказывается, что все путешественники несчастны. Всех, кто стремится увидеть новые земли, точит червь скуки и маеты…
   Но если путешествующий несчастлив, то кто счастлив? Часто те, кто остаются дома, всего лишь не могут осознать, что они несчастны, слабы, чтобы увидеть себя со стороны. У путешествующего есть все же одна черта, которая его почти оправдывает – он верит в чудо, верит, что найдет свое счастье там, за горизонтом, в новых пространствах, может быть, смутно догадываясь, что настоящее путешествие начнется только после смерти.


****
   Если впитать много тишины, красоты мира, хороших книг, прекрасных идей, глубоких людей, то можно и написать что-либо ценное. К сожалению, сейчас человек сначала стремится высказаться, а потом уже что-то узнать о жизни.

****
   В ком больше тонкости, чувствительности, боли – тот и пишет лучше. Это верно оттого, что поэзия – не прохладная рациональная игрушка, не сухой анализ, не профанная речь,  а разговор на высотах языка, на высотах страстного взгляда, абсолютно неповторимого и безоглядного в своей открытости всему.

****
   Как поэт я каждый день подтверждаю свое смирение перед тайной мира и неспособность  постичь безусловный смысл мира в рациональных терминах. Логос много глубже, чем логика. Стихи изредка (непроизольно, сами собой, случайно, вскользь) обнаруживают нечто, что я никак не могу назвать… скрытый смысл? метафору? подлинность всего??

****
   Человек, который стремится во всем окружающем видеть Красоту, может надеяться, что и Красота однажды увидит его.