ТЛФ

Эти взаправдашние телефонные истории лишь самую малость раскрашены моим художественным враньём. Настоящие имена уральских поэтов я скрыл под тусклыми псевдонимами. Это не жест доброй воли, а надежда: так больше шансов оказаться каким-нибудь Вадимом или Петром в их гнусных историях про меня.

СВАДЬБА

- У меня свадьба! (Заорал он в трубку). Свадь-ба! Понимаешь ты – свадь-ба! (Телефон неизлечимо трещит, номер не определился).
- Какая свадьба? Ты кто? (Телефонный треск сменился пиликаньем Морзе). Андрей? Ты?
- Андрей – huy нагрей! Это Стёпа! Сте-пан!
- Стёпа? Ты в Че? Почему такая трескотня в трубке?
- Я в области, я в Карасях, придурок. Я у неё.
- У этой – с бабочками на шее? Красивые бабочки. Это татуировка?
- Это моя невеста! Не-вес-та! Я женюсь! Не сегодня. Чуть позже. Сегодня эта pizdа выставила меня за дверь!
- Что?
- Сказала: катись ко всем чертям! И выставила на мороз.
- Сочувствую.
- Засунь своё сочувствие знаешь куда? У меня свадьба! Свадьба! Понимаешь ты, недоумок – свадьба!

CАМООБМАН

Просыпаюсь от телефонного звонка. Телефон заряжается на кухне. Плестись пятнадцать шагов. Ради чего? Светает. Знаю я эти предутренние звонки. Лучший вариант: «Мы тут сидим на берегу озера Мичиган. Вспомнили о тебе. Как ты?» Худший вариант: «Мы стоим у твоего подъезда. Квартиру, мать твою, забыли. Ха-ха. Полподъезда с кроватей сковырнули! Скажи свою квартиру!»

Это звонит Андрей. Вот козёл.
- Ты хоть знаешь, что я сплю?
- В горле сидит эта писанина. Сочинять – не могу. Не сочинять – не могу! (Плачет. Пьяный).
- В гробу я видел твою писанину! Я сплю.
- Тебе легко говорить. Ты – ноль. Никто. Ничто. А я, будто ишак: вся уральская литература на мне…На моих плечах.
- Ты серьёзно? Что за бред!
- Ты – ремесленник. Я – творец. Неужели не так? Ты знаешь, что бездарен. Ты знаешь, что я – избранный…
- Господибожемой…
- Вот тебе вылизывали когда-нибудь пальцы ног? Обсасывали?
- Чёрт! Я сплю! Какие пальцы?!
- Ты – бездарность. Так: мелкотравчатый паучок…
Я оставляю телефон на кухонном столе. Ищу сигареты. Закуриваю. Наливаю стакан кипячёной воды. Выпиваю. Беру трубку. Слышу:
- Эй! Ты где? ВОТ ПАРШИВЕЦ! УБЛЮДОК! Я ДУШУ ПЕРЕД НИМ ВЫВОРАЧИВАЮ, А ОН ДРОЧИТ! ИЛИ ТЫ СРЁШЬ? ИЛИ…
- Иди на huy, Андрюша! (Почему-то меня разбирает смех).
- (плачет) В горле сидит эта писанина. Сочинять – не могу. Не сочинять – не могу… И т.д. См. начало.

ПЕЧАТЬ

- Ты сходил к окулисту?
- Нет, бабушка, не сейчас, потом, у меня гости.
- Гости? Опять эти нелюди-нехристи? Опять эти твои поэты?
- Ну, Костя зашёл…
- А, этот…Глазками своими в тебя упрётся. И – будто иглой раскалённой – насквозь. Безумные глаза. Безумные-безумные-безумные.
- Ты же его всего один раз видела, и то – мельком.
- Мне хватило…
- Бабушка, он же гений. Этот взгляд – печать гения.
- Что я – ГЕНИЯ ОТ ПРИДУРКА не отличу?

ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРОСЫПАНИЕ

Часов в 11 утра я позвонил Косте. Молчок. Позвонил на домашний. Ответила Аэлита:
- Он спит.
- Так разбуди.
- Я не буду его будить. До четырёх часов утра ОН ПИСАЛ СТИХОТВОРЕНИЕ!
- Г-м…Стихотворение? Так схвати его за яйца. Пусть нанесёт воды. Наколет дров. Расчистит снег. Выдернет сорняки из грядок.
- Мы живём на девятом этаже. Здесь нет грядок.
- Я помню. Аэлита, позови, пожалуйста, Костю.
- Я не буду его будить! В четыре утра он рухнул без сил! ОН НАПИСАЛ СТИХОТВОРЕНИЕ! О боже, что это за стихотворение!
- Что – такое дерьмовое?
- Это ты пишешь дерьмовые стихи! А ОН ПИШЕТ ГЕНИАЛЬНЫЕ!
- Господипомилуй…Аэлита, ко мне приезжает Сэнсэй. Нам нужен Костя. Мы собирались втроем раскатать бутылку, поболтать о Чехове и Елене Шварц…
- Нет, это ты чего-то не понимаешь! ОН СОВЕРШИЛ ПОСТУПОК! ОН ВЫВЕРНУЛ СЕБЯ НАИЗНАНКУ! ОН НАПИСАЛ ВЫДАЮЩЕЕСЯ СТИХОТВОРЕНИЕ! Он проснётся ЕСТЕСТВЕННЫМ ПРОСЫПАНИЕМ!
- Господипомилуй, Аэлита…
- Всё!

ВСЕМ БЫ ТАКИХ ЖЁН!