Сохранить как. Стихотворения

* * *

За целый год до Рождества
Я видел странные дела –
Так мерно падала листва,
Так тихо музыка плела
Из светотени кружева,
Так ровно плыли корабли,
Что закружилась голова.
То было на краю Земли.
Я смог вернуться через год,
Чтоб принести тебе дары.
Мой ныне проклятый народ
Не понял правил той игры.
К чему ему побег во тьму
И возвращение к себе?
Он выбрал родиной тюрьму,
Он не противился судьбе.
Я знал, что ты меня простишь,
Не станешь упрекать за ложь,
Как светлый ангел прилетишь,
Как темный командор войдешь.
Тебе и боле никому
Даны ключи от высших тайн.
Я принял посох и суму,
И мир в подарок от Билайн.

* * *

По кругу цирковой арены
перемещаются века.
Вновь наступают перемены
по указанию че-ка.

Кому – медовый пряник с газом,
кому – сухарики с дерьмом.
Эх, удавить их всех бы разом!
Но дело-то – во мне самом.

Когда бы кус державной снеди
мне за красивые глаза
Вручили главные медведи –
я б почитал их образа.

Не размышлял бы, чья затея –
мешать костяшки домино,
Не доставал бы иудея,
давно умершего в кино.

* * *

С нового года не станет печали,
Новые люди не будут стареть.
Кончится время, и в новом начале
Всякие деньги раскатятся в медь.

Солнце иное, луна без конвоя,
Невероятные звери в лесах,
Чистые реки и море живое –
Новое время на новых часах.

Небо, земля и мосты Петербурга,
Замки Москвы и руины Твери
Волей поддавшего всласть демиурга
Молниеносно сгорят изнутри.

Пепел стряхнув с опустевшего трона,
Новый правитель подпишет указ:
«Больше не нужно стекла и бетона.
Впредь несущественны цены на газ.

Будьте как дети последнего рода.
Бойтесь того, что за кругом огня.
Ждите захода, не ждите восхода.
Верьте природе и верьте в меня».

Радость труда в единении зверском,
Много любви и немного войны…
Плохо, что жить в том раю пионерском
Мы, к сожалению, обречены.

* * *

можно сидеть на автовокзале
и никуда не ехать
чувствовать время кожей
видеть как всё вокруг исчезает
слушать подобье смеха
молча жевать всё то же
пресное тесто с намеком на мясо
думать в какой деревне
спрячутся эти дети
ждать начала последнего часа
в этой предельно древней
области лихолетья
не удержать твои водопады
буквами не заставить
музыка будет вечной
люди бедны и люди богаты
невыносима память
хуже боли сердечной

* * *

сохранить как иллюзию
справедливо короткую
за Россию за Грузию
прямою наводкою
как пришествие к ангелам
картинного демона
не судить по делам его
от Амура до Немана
это часто случается
не платят за вредность
время не сохраняется
только жадность и бедность
поискать по карманам
что потеряно птицами
к тропическим странам
стекать небылицами
как ту самую светлую
ни за что незабытую
гостью инопланетную
кровью клюквы умытую
сохранить как тех рыб
в садах Атлантиды
кто жив кто погиб
без обиды

* * *

Вдвоем на маленькой планете
Мы, бессловесные как йети,
Пытаемся слова найти,
Чтоб докричаться друг до друга.
Находим квадратуру круга,
Непостижимые пути.

Как сказано в живом журнале,
С тобой мы встретимся едва ли
До окончания зимы.
Как сказано в журнале мертвом,
Не надо быть таким упертым,
В конце концов умрем и мы.

Два человека в мире стылом
Не поклоняются могилам,
Давно не ведают родства.
Годами бродят вдоль границы
Владений бывшей синей птицы –
Сегодня правит там сова.

Не попрощаться, не вернуться,
Не отключиться, не проснуться,
Не перерезать провода…
У самой горизонта кромки
Твой призрак трогательно ломкий
Пережидает холода.

* * *

Тебя уже не видно, ты в бою,
В плену столицы мира самозваной
Едва ли вспомнишь исповедь мою.
Язык твой странный, масти иностранной.

На берегу эпической реки –
Дуная или Нила, неизвестно –
Двадцатилетней давности стихи
Читать тебе и вовсе неуместно.

В чужой район, в окраинную тьму
Тебя так просто увела маршрутка.
Нет веры электронному письму,
Нет исцеленья в доводах рассудка.

Так где же ты? Поблизости, вдали,
В пыли июля и в грязи апреля.
Не удивлюсь – на острове Бали,
В музейных каталогах Коктебеля.

Не опечалюсь, если ты уже
Недостижима для мобильной связи.
В моей несуществующей душе
Достаточно тебя еще в запасе.

Велю, и завтра выйдем на перрон,
Поедем рано утром за грибами.
Тактично промолчит старик Харон,
Лишь усмехнется красными губами.

В бесплотном символическом лесу
Возможно всё хорошее, но долго
Не удержать виденье на весу.
Помеха в сердце – ржавая иголка.

Хотя бы час тебя не рисовать,
Не узнавать в несовместимых лицах!
Неискаженным именем назвать
И через край стакана перелиться.

БЕЗОПАСНОСТЬ

Мы собирали зверобой и мяту,
Убили безопасную змею.
Самим себе давали интервью
На каждую сомнительную дату.

Свободу доверяли банкоматам,
С работы колбасу несли в семью.
Геройством увенчали жизнь свою,
На площади искусств ругались матом.

По счастью, улеглась неразбериха.
На крыше супермаркета так тихо!
Просты законы русских падежей.
Усохла в банке ягода черника,
Сгорела в танке жалобная книга,
А до асфальта – десять этажей.

* * *

Не стоит горевать и говорить, что мы
Обижены судьбой в прямом и переносном,
Всерьез огорчены текущей властью тьмы.
Давно пора понять, как важно быть серьезным.

Восстание ягнят – дурацкий вариант,
Три ангела в саду решают все за стадо.
Напрасно Авраам цепляет черный бант,
Он вовсе не похож на выходца из ада.

Последний партизан грозит взорвать трубу,
Проблемы у него – задержки по кредитам.
Подобных молодцов видали мы в гробу –
Доходчивый пример, как глупо быть сердитым.

Мы делаем добро с утра и до шести.
Щуренок золотой живет на дне колодца,
Хранит нас вопреки безнравственной сети.
Коты уходят спать, улыбка остается.

Спасибо и на том. С улыбкой жить светлей
Улитке и слону, но только не Алисе!
Девчонке нужен дом, поэту – мавзолей
В грядущем, а пока – оплата без комиссий.

Империя волков – не лучший из миров
Для зайцев, но легко и волка сделать модным.
Секрет отнюдь не нов – работай, будь здоров,
Расслабься и забудь, как страшно быть голодным.

* * *

То не ветры свободы раздувают огни восстаний,
Не открытие мира начинается с новой строчки,
То гуляют уроды – коллектив молодой, да ранний.
Нахлебались кефира, и опять пошли заморочки.

Наблюдать это можно, только выпив грамм двести-триста,
Притворившись уродом, уподобившись мертвым душам.
Одобрять это – тошно для нормального оптимиста.
Нелегко пешеходам неуклюже бежать по лужам.

Красота не спасает от зубастых и позитивных.
Эмиграция духа – болтовня, свято место пусто.
Волшебство угасает, заблудившись в рублях и гривнах,
Неприятны для слуха отголоски большого хруста.

В разоренном музее говорить о надеждах стыдно.
Ледниковый период: птицы – в небо, а мыши – в норки.
Мы с тобой – к батарее. Положение очевидно.
Окончательный вывод мы узнаем в ближайшем морге.

SAME OLD BLUES AGAIN

Когда русалке отрежут хвост,
Герой в отставке напишет пост.
Умрут на свалке все девять муз,
Согласно справке, что это – блюз.

Пора давно уж купить диплом.
Зачем тревожно бить в стену лбом?
Что скажет сторож про вашу мать,
На веру можно не принимать.

У нас в пещере простой народ.
Кого – в солдаты, кого – во флот.
По крайней мере, привычный путь.
Молитесь, гады, кому-нибудь.

В деревне Троя полно Елен.
Копайте глубже, тащите хрен!
Богов не трое – един втроем.
Ему же хуже, возьмут живьем.

Чертям в подвале себя не жаль.
Проблема с тарой – пропал Грааль.
Опять взорвали студенты вуз –
Все это старый недобрый блюз.

TALES
_ __ __ __ __ __ _

ИСТОРИЯ

Племена устроили разбои,
Резали буквально всех подряд.
И нас осталось только двое
Из девяноста тыщ ребят.

К вечеру случилось что почище.
Ехали мы вдоль сожженных сел,
Оставь курить – сказал дружище,
А я из боя не пришел.

Видел я крылатые ракеты,
Видел вихри танковых атак…
Мой друг в девятом веке где-то,
Я в двадцать первом, как дурак.
_ __ __ __ __ __

NEVERMORE

Всех съели скифы и вандалы,
И леопардов, и свиней,
И крокодилов, и шакалов,
И тех, кто был куда умней.

Сопротивлялись динозавры
Три сотни миллионов лет,
Потом под трубы и литавры
Из них зажарили омлет.

Слона снесли к столу у трона,
Рабам раздали мелких птах.
Неистребимая ворона
Ворчит по-прежнему в кустах.
_ __ __ __ __ __ __

ВОЗВРАЩЕНИЕ

В космический корабль случайно я залез,
И прилетел сюда, в озлобленную глушь.
Искал и заплутал, забрался в темный лес…
Рассказывал уже? Простите, что там уж.

Я не простой поэт, я гражданин Земли!
Вернуться бы, но как? Неведомы пути.
На всех моих часах горят одни нули,
А в компасе – дыра. Отсюда не уйти.

И это вот Земля? Не верю ни за что!
Там нет таких смешных и глупых докторов.
Я перепутал всё? Тогда я конь в пальто,
Тогда я гражданин сомнительных миров.

* * *

Когда бы вражеские орды
Явились нас закрепощать,
Мы б тем врагам набили морды.
Таких козлов нельзя прощать!

Когда ж коварные данайцы
Несут нам пиво и паштет,
Мы благодарны, точно зайцы,
Которых спас известный дед.

Морали в этом не ищите,
На кой нам хрен сдалась мораль.
Как сказано в Les Fleurs Du Mal,
Мир не нуждается в защите.

2010 - 2011



* * *

Когда бы Блок имел свой блог,
Мог написать Прекрасной Даме
О том, что не велит им Бог
Участвовать в любовной драме.

Поскольку мир так некрасив -
Писал бы он - к чему нам эти
Соблазны? Далее курсив:
Ах, Люба, мы с тобой не дети!

Допустим, ты моя жена,
Но стыдно в этом видеть повод.
Скажи, с какого бодуна
Нам утолять любовный голод?

Другой не менее смешон,
Поэт - плохой, тебе не пара.
Живи одна и пей крюшон,
Не верь глазам, все в мире - мара.

А мне любовь легко купить,
Копейки просят незнакомки.
Возможно, брошу водку пить
Во славу маковой соломки.

Успею счастье поиметь,
Навстречу глюкам улетая.
Пусть знает вся честная Сеть:
Все бабы - бляди, ты - святая!

В ответ придет такой коммент:
"Идите на хер, милый Саша!
Засуньте в жопу свой ламент,
Пускай я дура, но - не ваша".

Виденья моего финал
Жесток, но справедлив и точен:
Имел бы Блок живой журнал,
Не умер бы, весь заморочен.

Поэт родиться поспешил
И не узнал о майкрософте.
Любовью душу иссушил,
Подобно брату в желтой кофте.
_ __ __ __ __ __ __ __ __

* * *

Похоронили Минотавра
Не в лабиринте, на лугу.
Лишь одинокий листик лавра
Повис на сломанном рогу.

Он был смешным мордоворотом,
Он был, возможно, ни при чем,
Но повстречал за поворотом
Героя с бронзовым мечом.

Зарезан именем свободы
На страх всем людям и быкам,
Он стал предметом низкой моды,
Слоняясь тенью по векам.

Легко вам унижать мутанта,
Вина которого лишь в том,
Что древнегреческая банда
Ославила его скотом.

Та женщина с волшебной леской -
Чудовище ему под стать:
Не выдвинув причины веской,
Не разрешает умирать.