После карнавала

ПОСЛЕ КАРНАВАЛА

 

(Из «Стихов о жизни и смерти»)

 

*   *   *

Нет, не любовь, а жалость. Никогда

Не доверяй любви, лишь только жалость

С тобой пребудет долго, на года,

На время, что тебе еще осталось.

 

Не верь любви. Сводящие с ума

Любовь и ревность, две сестры, по злобе

Как близнецы, как воля и тюрьма,

Лишь перед смертью замолкают обе.

 

Нет, только жалость... только ей одной

Доступно вовсе не заметить смерти,

И если за незримою чертой

Окажетесь, лишь жалости поверьте.

 

*  *  *

Воронье, как черная сотня,

Разоралось с утра назло.

Что пророчат они сегодня?

Все плохое – произошло.

 

Помолчать бы этим кликушам,

Не сводить никого с ума...

В этом плаче по мертвым душам

Надрывается смерть сама.

 

Я в то утро не знал, с чего бы

Расшумелся вороний грай,

Словно отзвук всемирной злобы

Иль отчаянья – выбирай!

 

Я не знал, но секунду страха,

А быть может, небытия,

Я почувствовал, крыльев взмаха

Азраила... То был не я.  

 

ПОД УТРО

 

Небо под утро немо.

Тих колокольный звон.

Близко, до Вифлеема

Стелется мертвый сон.

 

Смерть сторожит за дверью

Так осторожно, так

Вкрадчиво. Лицемерье –

Вот ее верный знак.

 

Мол, ничего такого

Злого. Включаешь свет,

Всё как всегда, и снова

Думаешь: смерти нет.

 

ОТПЛЫТИЕ

 

         Никому ни о чем не расскажем,

         Никогда не вернемся домой.

                                             Г. Иванов

 

Я забываю, забываю

Друзей, приятелей, врагов,

Как будто тихо отплываю

От неизменных берегов.

 

Пока на дальнем побережье

Горят вечерние огни,

Весь мир останется, как прежде...

Но скоро скроются они.

 

Тут ни к чему memento mori,

Об этом стоит позабыть.

Я повторяю: вскоре, вскоре

Тут будет некого любить.

 

Но устремляясь вслед закату

И ночь не в силах побороть,

Не вспоминаю даже дату

Отплытия. Храни Господь!

 

*  *  *

Неутомимо гоняются друг за другом

Ночные тени и шаткий огонь фонарей,

Лишь останавливаясь с испугом

У открытых дверей.

 

Да, этот дом молчалив, бесшумен, необитаем,

Хоть и горит в нем ненужный мертвенный свет,

Но мы, разумеется, точно знаем –

Там никого нет.

 

А если нет никого, то и дома не существует,

И улицы нет, и времени кончен бег,

И тени исчезли, и ветер напрасно дует,

И свет померк.

 

Так вот она, вечность, конец времен, мы у цели,

Где каждый из нас отчаянно одинок.

Не надо бояться, мы сами так захотели,

Земной завершая срок.

 

 

*  *  *

Что-то в небе темное марево,

Да и солнце едва видать,

Но не гарь, не пожара зарево...

Мы не знаем, чего нам ждать.

 

Словно черный ангел раскинулся

По-над небом, свои крыла

Распростер над нами и двинулся

Что попало сжигать дотла.

 

Ну, а если идут последние

Времена, это все же мы

Меж землей и небом посредники,

Конфиденты света и тьмы.

 

Ничего, зато мы глазастые,

Что увидим, то и поймем,

И узнаем наутро, засветло,

Долгожданный последний дом. 

 

КАК СКАЗАНО...

 

Как сказано у Бёлля – город привычных лиц,

Если даже ты их никогда не знал и не знаешь,

Как, например, пролетающую стаю птиц,

Незнакомых, но с ними будто и ты пролетаешь.

 

Город привычных... Вот уже тридцать и более лет

Я проживаю здесь, а сорок – жил в городе предыдущем,

Почти без выезда, и даже здешний вечерний свет

Со мной здоровается – поговорить о хлебе насущном.

 

Это я им привычен – пусть не людям, но облакам,

Улицам, архитектуре, пейзажам, чему еще, я не знаю.

Я примелькался в мире, присутствуя здесь и там,

Где бы ни жил, на краю, нет, вернее, с краю

 

Окружающей жизни, и уж точно – истории. Но когда

Я перестал участвовать в чем-либо, это было благо.

Город привычных лиц, ну что за беда,

Город привычных строк, исписанная бумага.

 

*   *   *

Памяти Л.З.

 

Да, хорошо, что жили врозь,

И наше время вечно живо.

Но не забыть прощальных роз

И ветра резкого с залива.

 

Когда предчувствие беды,

Ты помнишь, нас не обмануло,

Теченье невское воды

Остановилось и уснуло,

 

Казалось, на единый миг...

Конечно, только показалось,

Но холодок тогда возник,

И это навсегда осталось.

 

Ну вот и всё. А может быть,

И расставанье – не преграда?

Но с этих пор – куда ж нам плыть,

Уже и спрашивать не надо.