Евсей Цейтлин

Тайна Романа Вершгуба

Зимой 2013-го  в Чикаго скончался эмигрант из Украины, врач Роман Вершгуб. Многие люди, умирая, уносят с собой  тайну. Мне всегда казалось, что ее совсем необязательно разгадывать – человек имеет право недосказать сюжет собственной жизни.  И все же тут был особый случай.

Впервые о том, что Роман Вершгуб пишет рассказы, я услышал от Ефима Петровича Чеповецкого, знаменитого детского поэта, в свои последние годы жившего в Чикаго. «Прекрасная проза, - воскликнул Е.П. - Но загвоздка в том, что Роман не хочет ее  публиковать».

Он печатал  свои рассказы на машинке: два-три экземпляра. И давал читать двум-трем людям.  Когда мы познакомились, Роман оказал эту честь  мне. Чем сразу поразили меня его рассказы? Они явно были написаны профессионалом. 

Я совершил ту же ошибку, что и другие. Спросил: хотите, предложу ваши работы в один из эмигрантских журналов, с которыми связан?  И получил такой же категоричный отказ.

Тогда он был уже безнадежно болен. И знал это. И  поддался на уговоры  друзей: стал иногда читать свои вещи в литературной студии Чеповецкого. Однако еще тверже говорил о ненужности публикаций.

Майя, вдова Романа, нарушила его волю. Не мне ее упрекать. В былые дни легенды о Майе, враче-гомеопате,  гуляли по Киеву.  А сейчас, через несколько десятилетий, она занималась  восточной гимнастикой, водила  машину. Она не раз приезжала ко мне в редакцию. За советом: как составить сборник? Как назвать книгу? Но главное – спросить: как я понимаю подтекст того или иного рассказа?

Ее тоже волновала тайна мужа. Жене Роман никогда не давал читать свою прозу. Робел, зная ее хороший вкус и категоричность оценок? Может быть. В чем-то не доверял? Вряд ли. Многие детали безоговорочно твердили: он любил Майю,  долгие годы их брака был предан ей.

У меня собралась большая папка рассказов Вершгуба. Иногда я перечитываю их.  Рассказы эти печальны, а на первый взгляд – безотрадны. К одному из них автор поставил эпиграф: «Успехи мнимы, беды истинны». Герой этой новеллы молодой ученый Виталий, которого справедливо считают гением, отказывается вдруг от защиты диссертации, уходит из родительского дома – уходит к некрасивой женщине, гораздо старше себя («Маменькин сын»). Хирург Саша, делающий уникальные операции, неожиданно теряет свой дар и мучительно пытается понять, кто виноват в этом, –неужели он сам? («Кузнец своего счастья»).  «Я узнаю в рассказах реальные события и реальных людей», - сказала Майя. И, наконец, я догадался: пространство рассказов было для Романа Вершгуба своеобразной лабораторией психоаналитика. Здесь он, не верящий в Бога, но доверяющий судьбе, стремился проникнуть в логику и смысл, а скорее – в алогизм и бессмыслицу бытия.

Однажды в начале апреля мы столкнулись с Майей на  Devon Avenue, которая дала когда-то приют многим эмигрантам из бывшего СССР. Торопливо обменялись новостями. «Вам передали книгу?» - «Пока нет.  Уже вышла? Поздравляю! А какой тираж сборника?» - «Пятьдесят экземпляров». – «Так мало...» – «Так много. Тридцать книг валяются у меня в шкафу – никому не нужны».

Майя вздохнула: «Там, на небе, Роман, конечно,  осуждает меня...»

Но вот уже нет и Майи. С ее разрешения, высказанного (незадолго до смерти) мне и журналисту Нине Дубровской, которая участвовала в подготовке книги к печати, предлагаю четыре рассказа Романа Вершгуба читателям «Мостов».

К списку номеров журнала «МОСТЫ» | К содержанию номера