Борис Петров

Пасьянс. Рассказ

Foto 2

 

Родился в Москве в 1976 г. В начале 90-х годов поступил на исторический факультет МГУ, который не окончил. В юности был участником нескольких археологических экспедиций. С 2003 года – журналист, редактор. Имеет публикации в журналах «Нева», «Кольцо А», «Новый берег», «Homo Legens», нескольких сетевых изданиях.

 

Валерий и Инга, красавец и красавица, осуществили мечту жизни, обменявшись кольцами; как долго они шли к свадьбе, как много препятствий преодолели – но любовь их не остывала, а, наоборот, крепла.

Долгая разлука, тайные нечастые свидания. Валерий был беден, и родители Инги категорически не хотели отдавать дочь какому-то голодранцу, и слышать не желали об этом. Тогда Валера совершил невероятное – он работал сутки напролет, света белого несколько лет не видел, недосыпал, недоедал – и он пробился, да, черт возьми – пробился, стал известен и уважаем, а ему еще и тридцати не исполнилось. Друзья боялись, что он надорвется, а он становился все сильнее.

– У меня впереди – Инга, у меня впереди – ясное солнце и огромное счастье, – говорил он. – Ради этого стоит поработать.

Ингу знакомили с самыми лучшими, самыми интересными молодыми людьми нашего города, возили за границу, и она, путешествуя, ознакомилась с многими чудесами мира, что добавило девушке мудрости и знаний, но не излечило от любви к Валерию.

– У меня впереди Валера, у меня впереди – счастье, – твердила она и не понимала, чему друзья удивляются, а друзья изумлялись совпадению их слов и начинали верить, что эта пара действительно предназначена друг для друга.

И вот наступило время – они светились, они сияли; они казались святыми. Как они были красивы! Тонкая, воздушная Инга – прекрасная женщина, дождавшаяся жениха, и сильный, крепкий Валерий – настоящий мужчина в расцвете сил, крепкий, благородный, только виски поседели рано.

Друзья радовались за молодоженов. Наверное, кое-кто и завидовал, ибо такова природа человеческая, но все-таки радость дружеская была искренней; они желали молодоженам долгих лет счастливой жизни, с некоторой грустью оглядываясь на свое существование. Их завтра казалось предопределенным, им незачем было туда заглядывать, и, отпраздновав свадьбу и проводив счастливцев, они попытались заглянуть в будущее новой семьи и принялись наперебой строить версии – как Валерий и Инга станут жить теперь, когда все преграды преодолены, когда они, наконец, вместе?

– Сейчас схлынет эйфория, и они потонут в быте, – говорил один, затюканный и забитый человечишка, – Потекут секундочки, да и нудно станет: работа, пеленки, детский плач по ночам. Уже завтра они столкнутся с кучей мелочей, которая вернет их с небес на землю. Покамест была романтика, теперь начинается жизнь, а жизнь, братцы – это тоскливая штука.

– Валера так привык работать, что не сможет остановиться, – утверждал другой, очень деловой товарищ. – Он похож на механизм, который туго взведен. Ему нельзя останавливаться: сдуется, как воздушный шар после полета. Вряд ли Инга, привыкшая к воле и путешествиям, станет терпеть рядом механического монстра.

– Они станут жить тихо, мирно, уютно и счастливо, – твердо сказал третий, добрый и грустный человек, который никогда не поднимал голоса. – Они навсегда останутся красивыми, и всегда будут любить друг друга.

– Жили они счастливо и умерли в один день?

– Возможно.

– Дай им бог.

И все оказались отчасти правы: Валерий и Инга зажили тихо, мирно, уютно и счастливо. Валера продолжал работать, как вол, и Инга ждала мужа вечерами и целовала усталое лицо любимого. Они с легкостью решали тысячи бытовых мелочей, и даже сам процесс решения превращали в праздник, потому что принимали решение вместе.

Друзья любили ходить к ним в гости, встречая неизменно радушный прием: когда счастлив, любишь весь мир. В их доме отлично отдыхалось.

В субботние вечера часто играли в карты – Валера с юности любил перекинуться в преферанс, а то и просто в наивного «дурака». Супруга его не принимала участия в игре. Иногда она сидела рядом с мужем и вступала в беседу, но чаще уходила на кухню или в другую комнату заниматься хозяйственными делами. Нет, Инга ни капли не злилась, невинное увлечение Валерия нисколько не раздражало ее; но становилось скучновато.

Но один друг заболел, другой уехал, третий сам женился; Валере стало не с кем играть в карты.

Тогда он увлекся пасьянсом. Валера выучил «Восьмерку», «Солитер», «Сорок разбойников», «Гусиные лапки», «Клондайк», «Паука», «Булочника», «Свиту короля», «Демона»… Он утверждал, что пасьянс – это королевская игра, благородное занятие, тренирующее ум и смекалку.

Сначала Валера раскладывал пасьянсы по выходным, определив себе на забаву часик после обеда. Затем приобрел привычку брать карты перед сном, и игра превратилась в ежедневное занятие.

Инга ждала мужа, закутавшись в одеяло, звала Валерия, и вдруг услышала:

– Погоди, у меня тут никак не складывается «Турецкий ковер»!

Она заснула одна, с чувством потери и обиды – в первый раз со дня свадьбы.

А Валера все больше углублялся в сражение с неведомым «завтра»; он поверил в предсказательные способности карт. Надо сказать, что если раньше ему везло, и у друзей он чаще выигрывал, то с пасьянсами вышло иначе: карты не поддавались, не ложились, как надо – это приводило Валерия в бешенство; он стал раздражителен и нервозен, позволял себе срываться на жену, если она пыталась отвлечь его.

Инга догадывалась: Валерий играет не просто так. Его страсть, огонек безумия, который зажигался в глазах, вспышки гнева – нет, конечно, это не пустая затея, муж что-то хочет узнать, выспросить у будущего какую-то очень важную вещь. Что? Валерий не говорил, отшучивался и отмалчивался, а руки его, дрожа, тянулись к колоде.

Он очень изменился и внешне – ссутулился, осунулся и даже как-то вдруг постарел; на работе начальство, застав его за раскладкой «Черной вдовы», вкатило выговор; Валерий совсем перестал заниматься домом. Им овладела навязчивая идея, которой он посвящал каждую свободную минуту.

– Ты знаешь, что мы с тобой уже месяц словечком не перемолвились – ты все время играешь? – спросила Инга.

Валерий удивился. Он не замечал разлада, не замечал морщин на прекрасном лице жены.

– Понимаешь, милая, пасьянс не складывается, – пробормотал он.

– Возьми отпуск, – взмолилась Инга. – Поедем к морю и будем там опять вместе, как прежде!

Валерий согласился. Они поехали к морю. Инга побежала на пляж, в муж все не шел, и она поднялась поторопить его в номер и замерла в дверях: Валерий, забыв обо всем, шлепал картами по столу и ругался – пасьянс не складывался. Инга расплакалась, но муж не обратил внимание на ее слезы; он и сам был в отчаянии – из-за карт.

Как-то Валерий пришел домой и сразу кинулся к столу – играть. Он купил новую колоду и уповал на удачу, предчувствие которой в этот день охватило его особенно сильно. Он остро переживал, еле дотерпев до вечера, а в обеденный перерыв отчего-то вспомнил, что такое же предчувствие несло его на могучих крыльях в юные годы надежд и ожиданий. Тогда он твердо знал: все получится, такая же уверенность появилась у Валерия и сейчас.

И оно не обмануло, предчувствие. Пасьянс сложился с первого раза. Валерий перетасовал карты – опять удача! Десять раз он начинал игру и десять раз выигрывал у судьбы, у будущего, у себя самого, и, уверившись наконец, что ответ получен, пошел разыскивать жену, чтобы поделиться с единственной на свете любимой женщиной огромной радостью.

Но пусто было в квартире. Стены отражали лишь гулкое эхо его хриплых возгласов:

– Инга, Инга! Инга…

Инга ушла, не выдержав более этой пытки. Она ушла от Валерия, так никогда и не узнав, что он всего лишь пытался выяснить у будущего, покинет ли жена его когда-нибудь, или они будут жить вместе долго и счастливо.