Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Руслан Максимович КомадейОб авторе: Родился в 1990 г. на Камчатке, вырос в Челябинске и Нижнем Тагиле... >>> |
Константин Маркович КомаровОб авторе: родился в 1988 г. в Свердловске. Выпускник... >>> |
Наталья Леонидовна КарпичеваОб авторе: родилась в 1982 г. в пос. Бреды Челябинской области. В 2004 г. окончила... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Владимир СпекторНа окраинах воздух свежей* * * Время меняет адрес, среда переходит в четверг. Мир, май, июнь - потеряны календарём. Визитки прошлых героев под ветром – то вниз, то вверх. Вниз, без виз, где время кричит: «Старьё берём!»
Кажется – всё внезапно, но время смеется в ответ. Память ищет на свалке своё барахло. Время меняет адрес, но нет его, нет его, нет… И поле вчерашних снов быльём поросло.
* * * В своих безбожных небесах «Шестидесятники», устав от волейбола, Поют Булата, слушают «Спидолу», Читают. Женя, Роберт и Андрей… Но небеса — темней, темней, темней. И мрак предательством пропах.
Внизу всё тот же неуют. Чапаевцы, как тени в пыльных шлемах, Плывут куда-то с капитаном Немо, И с косами — не ангелы стоят, И не понять — кто прав, кто виноват, И что там у костра поют.
Ломают памятники в дым, И те, кто в небесах, понять не могут, Зачем, куда, в какую путь-дорогу Собрались те, кто, перепутав след, Осваивают тот и этот свет, Где страшно мёртвым и живым.
* * * Эпоха непонимания, Империя недоверия. Не поздняя, и не ранняя - Бесконечная империя,
Где хищники пляшут с жертвами, То с левыми, а то - с правыми… Где нужно быть только первыми И правдами, и неправдами.
* * * Условно делимы на «право» и «лево». Как славно незримы «король, королева, Сапожник, портной»… Это со мною и с целой страной,
Где всех поделили почти безусловно На «любишь — не любишь», на «ровно — не ровно», А будто вчера - Жизни беспечной была, как сестра,
Страна, где так быстро привыкли к плохому, Где «эныки-беныки» вышли из дому, А следом свинец, Хочешь — не хочешь, но сказке — конец.
* * * «Натюрлих», Савва Игнатьевич, «Розамунда» плачет, смеясь. Маргарита Павловна, увы... Меж количеством и качеством Нарушена временно связь. Куда ни глянешь – «рука Москвы»...
Савва Игнатьевич, «фюнф минут»! Мы идём из войны в войну. «Не для радости жить нам». Ну, что ж... Горько там, и не сладко нам тут – На пути из страны в страну. Только ты, друг, как прежде, хорош.
Даже когда «с утра – за дрель». А помнишь - перитонит... Снова средства нелепы, как цель. Савва, это душа болит.
* * * Не знавшие беды – бедны, хоть и богаты. Их смелость – до поры, а наглость – до пинка. Не знавшие беды – холёные ребята. Но даль – недалека, и сладость – не сладка,
Когда вдруг всё не так, и страх за каждым шагом, И в зеркале видна война или вина, А всё, что накопил – металл, стекло, бумага – Беспомощны. Лишь кровь, как прежде, солона.
* * * По дороге, ведущей от детства И далее в вечность Три судьбы друг за дружкой идут себе неторопливо. Разговоры ведут бесконечно, беспечно, сердечно, Вспоминая мотивы, стихи, даже локомотивы…
Три судьбы, и у каждой свой цвет, свои вкусы и память. У одной, краснозвездной, - идеи, любовь, тепловозы… У другой, желто-синей, - беда пополам с торжествами. А у третьей, трёхцветной, - вопросы, вопросы, вопросы…
Всё смешалось, как в доме Облонских – вопросы, ответы… Три судьбы продолжают свой путь, препираясь негромко. Песня спета – одна говорит. А другая – не спета. Ну, а третья всё ищет, куда постелить мне соломку, ………………………………………………. Потому что все судьбы, все три – это я…
* * * Завтрашние события оставим на завтра, Вчерашние события остались в прошлом. Может, любовь обернется козырною картой, Жданно-нежданной, не пошлою и не ложной.
«Завтра» придёт, подмигнув, усмехнувшись «сегодня», Случайной поэзией переменив прозу. Сможет ли время от этого стать чуть свободней? Ответа не знаю. Но знаю, что есть козырь.
* * * Не повторится и не вернётся. А память шепчет: «Всё было классно». Хоть были пятна, но было солнце. И всё напрасно? Нет не напрасно.
Листает память свои страницы. Жизнь, как цитата из «Идиота». Всё — не вернётся, не повторится. А вдруг, хоть что-то. Хотя бы что-то...
* * * А вы из Луганска? Я тоже, я тоже... И память по сердцу – морозом по коже,
Ну да, заводская труба не дымится. Морщины на лицах. Границы, границы...
И прошлого тень возле касс на вокзале. А помните Валю? Не помните Валю...
А всё-таки, помнить - большая удача. И я вспоминаю. Не плачу и плачу.
Глаза закрываю – вот улица Даля, Как с рифмами вместе по ней мы шагали.
Но пройденных улиц закрыта тетрадка. Вам кажется, выпито всё, без остатка?
А я вот не знаю, и память тревожу... А вы из Луганска? Я тоже. Я тоже.
* * * По улице Советской иду, иду, иду… И длится сон, как детство, и память на ходу Выхватывает фото полузабытых лет, Где что-то или кто-то знакомы или нет, Кто лучше, а кто - хуже Кто хоть чужой, но свой. Где тот, кому я нужен, кивает головой. Где явь сильнее фальши, а сны еще легки. Где чудеса не дальше протянутой руки.
* * * — У домика Даля, где часто бывали, Увидимся снова? - Не знаю. Едва ли. Хоть там всё, как прежде, скамейка, аллея… Но сердце — левее, и время — чуть злее.
Я помню, я знаю, и, память тревожа, Спешу вдоль аллеи, в надежде, что всё же У Даля в четверг соберутся поэты... Так было. Я помню. Спасибо за это.
* * * Всё случилось неожиданно – У войны повадки резкие. Направленье ею выдано Нам в «края антисоветские».
Да и дома – те же пряники, Что не куплено – то продано. Все мы – странники-изгнанники Из страны, что звали «Родина».
* * * Двойные стандарты. А, может, тройные… И даже не прячется фига в карман. Враньё — как экзема. Как жизнь — аллергия. И кажется, тот, кто не пьян, всё же пьян.
А если не пьян, то считает нетрезвым Тебя и меня, всех, кто слышит враньё… По сердцу стеклянному будто железом Ведут и ведут, и долдонят своё…
* * * Из одной провинции в другую… Далью занавешено окно. Раньше знал – топор плывёт в Чугуев. А теперь не знаю – всё равно.
В хоре пел «В коммуне остановка». А теперь мурлычу «всё пройдёт». В незабытых снах всё было ловко. В жизни всё всегда наоборот.
* * * Кажется игрушечным кораблик, Озеро – картиной акварельной. Я учусь не наступать на грабли, Только это – разговор отдельный.
Безмятежность нежного пейзажа Кажется обманчиво-тревожной. Я смотрю, я радуюсь, и даже Верю: невозможное – возможно.
* * * Это Швальбах, это Зульцбах, это Буцбах... Не родные, не чужие с неких пор. Это эхо нелюбви в победных трубах Тенью падает на здешний разговор.
Это память, что пришла и не уходит, И ведёт, ведёт неспешно свой рассказ. О любви, конечно, будто о погоде. Это Швальбах, слышишь, память? Не Донбасс...
* * * Учу глаголы, не затем, чтоб жечь, Хотя они и отправляли в печь Мою родню (восстать бы ей из пепла). Учу глаголы, чтобы больше знать, Чтобы любить, страдать и не страдать, Чтобы во мне моя родня воскресла.
Такой знакомый-незнакомый быт... Меня от узнавания знобит. Не плачу. Но чем дальше – тем не легче... Чужих глаголов беззаботный вид. Труба дымит. И там, и здесь дымит. И дым не меркнет, а плывёт навстречу...
* * * Где-то на окраине тревог, Где живут бегущие по кругу, Вечность перепутала порог, И в глаза взглянули мы друг другу.
Черствые сухарики мечты Подарила, обернувшись ветром В мареве тревожной маеты, Где окраина так схожа с центром.
* * * Тёплый ветер, как подарок с юга. Посреди ненастья – добрый знак. Как рукопожатье друга, Как улыбка вдруг и просто так.
Жизнь теплей всего лишь на дыханье, И длинней - всего лишь на него. Облака – от встречи до прощанья, И судьба. И больше ничего.
* * * В спящем режиме не только прошедшее время, В спящем режиме не только экран телефона. Спящий режим – он витает над нами, над всеми, Может, поэтому всё так тревожно, хоть сонно.
Всё так тревожно и в спящем режиме нелепо, И бесконечно замедленно действие длится. В спящем режиме взлетаем и падаем в небо, Не насмотревшись сквозь сон на любимые лица.
* * * Как будто карандаши, Рассыпались дни и недели. Поспали, попили, поели... Но сердце спешит. Спешит.
И как мне их всех собрать, Друзей, что рассыпались тоже Средь старых и новых бомбёжек, Хотя бы в свою тетрадь,
Собрать карандашный цвет, Он звался когда-то «Мистецтво», Раскрасить дорогу, как детство, Как счастья былого след.
* * * Всё, как было, и всё не так. Хорошо или нет – не знаю. Старше стал молодой дурак, Дни за днями взахлёб листая…
Кто б сказал, не шутя, всерьёз, Сборник ленинских фраз итожа, - Паровоз летит под откос. Кто бы знал. И всё же, и всё же…
Слышишь эхо ушедших лет? Не похоже оно на эхо. Всё, как было? И да, и нет. И смешно мне. И не до смеха.
* * * А долгое время казалось, Что всё ещё может вернуться, И эта наивная жалость, Как солнечный шарик на блюдце,
И вера в нелепое братство, Которого нет и в помине... Казалось, казалось, казалось, Хоть жил и тогда в Украине.
* * * От прошлого не в восторге. Что в будущем? Нет ответа. Разведчик товарищ Зорге Погиб. И доклада нету.
А радио говорило И даже предупреждало: Настанет время дебилов. Хотя их всегда хватало.
* * * — Ты слышишь, как сердце стучит у меня? — Нет, это – колёса по рельсам…
— Ты видишь – дрожу я в сиянии дня? — Ты мёрзнешь. Теплее оденься…
— Ты видишь – слезинки текут по щекам? — Нет, это дождинки - к удаче…
— Ты чувствуешь – я ухожу к облакам? — Я вижу, я слышу… Я плачу.
* * * Принимаю горечь дня, Как лекарственное средство. На закуску у меня Карамельный привкус детства.
С горечью знаком сполна - Внутривенно и наружно. Растворились в ней война, И любовь, и страх, и дружба…
* * * Вижу хуже, но чувствую лучше Даже то, чего раньше не мог. И несу свои годы, как грузчик, Ощущая, где Бог, где порог.
Вижу ясно, как стереовзглядом, Расслабляя распахнутый взор, То, что в прошлом, и то, что рядом, Продираясь сквозь взгляды в упор.
* * * «Больше дела, меньше слов, До свиданья, будь здоров!» - Так отец повторял, я смеялся, а время летело… «До свиданья» сменилось, увы, на «прощай». В неизвестность отъехал последний трамвай. Больше, всё-таки, слов и печали. Такое вот дело. А на фотках – улыбки, и взгляд без тревог, Машет шляпой с трибуны смешной полубог, И «Ура» отвечают, шагая не в ногу, колонны… Больше дела, - отец напевал, - меньше слов, Я не спорю, допеть эту песню готов, И пою. Только привкус у пенья нежданно солёный.
* * * — Всё хорошо. Только небо сердито, Гром, как внезапный разрыв динамита Или как эхо ночной канонады… — Может быть, хватит, об этом. Не надо…
— Всё хорошо. Только дождь без просвета. — Это преддверие бабьего лета, Дальней зимы и мужской непогоды…
— Капля за каплей, за годами годы Всё хорошо, - повторяю я снова, Мальчик из прошлого. Дедушка. Вова...
* * * Яблоки-дички летят, летят… Падают на траву. Жизнь – это тоже фруктовый сад. В мечтах или наяву
Кто-то цветёт и даёт плоды Даже в засушливый год… Яблоня-дичка не ждёт воды – Просто растёт, растёт.
* * * Тёплый ветер, как подарок с юга. Посреди ненастья – добрый знак. Как рукопожатье друга, Как улыбка вдруг и просто так.
Жизнь теплей всего лишь на дыханье, И длинней - всего лишь на него. Облака – от встречи до прощанья, И судьба. И больше ничего.
* * * Увидь меня летящим, но только не в аду. Увидь меня летящим в том городском саду, Где нету карусели, где только тьма и свет… Увидь меня летящим Там, где полетов нет.
* * * Не изабелла, не мускат, Чья гроздь – селекции отрада. А просто – дикий виноград, Изгой ухоженного сада.
Растёт, не ведая стыда, И наливаясь терпким соком, Ветвями тянется туда, Где небо чисто и высоко.
* * * И, в самом деле, всё могло быть хуже. – Мы живы, невзирая на эпоху. И даже голубь, словно ангел, кружит, Как будто подтверждая: «Всё – не плохо».
Хотя судьба ведёт свой счёт потерям, Где голубь предстаёт воздушным змеем… В то, что могло быть хуже – твёрдо верю. А в лучшее мне верится труднее.
* * * На окраинах воздух свежей, На окраинах дышится легче. Там «Ещё», позабыв про «Уже», Беззаботно шагает навстречу
Дню и ночи, не думая впрок, Кто удачливей – принц или нищий? Тот – не близок, а тот – не далёк... Ну, а воздух – действительно чище.
* * * С прошедшим временем вагоны Стоят, готовые к разгрузке. Летает ангел полусонный Вблизи ворот, незримо узких.
Там, у ворот, вагонам тесно, И время прошлое клубится... Всё было честно и нечестно, Сквозь правду проступают лица.
Всё было медленно к несчастью, Со скрипом открывались двери. Власть времени и время власти, Учили верить и не верить,
И привыкать к потерям тоже - Друзей, что трудно и не трудно. До одурения, до дрожи, Себя теряя безрассудно,
Терпеть, и праздничные даты Хранить, как бабочку в ладони, Чтобы когда-нибудь, когда-то Найти их в грузовом вагоне.
Найти всё то, что потерялось, Неосязаемою тенью... А что осталось? Просто малость - Любовь и ангельское пенье.
Владимир Спектор. Родился в Луганске в 1951 году. Редактор литературного альманаха и сайта "Свой вариант". Автор более 20-ти книг стихотворений и очерковой прозы. Заслуженный работник культуры Украины. Лауреат нескольких литературных премий. Среди последних публикаций – в журналах «СловоWord», «Новый Континент», «Новый Берег», «Радуга», «Сетевая словесность», «Дети Ра», «Зарубежные задворки», «Этажи», «Чайка», «Золотое Руно», «Камертон», «Литературная Канада», «Особняк», «Интер-Фокус», «Фабрика литературы», «Клаузура», газетах «День Литературы», «Поэтоград», «Литературные известия»... В 2015 году стал лауреатом международного литературного конкурса «Открытая Евразия». В 2017 году стал серебряным призером Германского международного литературного конкурса «Лучшая книга года на русском языке» в номинации «Поэзия». С 2015 года живет в Германии.
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |