Наталья Аришина

Не надейся, Харон

НА ЭТОЙ СТОРОНЕ

 

На берегу, на гальке, возле скал

огонь в костре метался и сверкал,

почти не грел, но был необходим.

И в сторону сносило горький дым.

Я все еще на этой стороне,

но прошлой ночью, всё еще во сне,

прощалась… С кем?

                                   Припомнить не могу.

На гальке, возле скал, на берегу.

 

 


ОВРАГ

 

Заглохший сад. Черешневый овраг.

Калитка под замком.

Ходил сюда твой лютый друг

в тельняшке, босиком.

Он ветку для рогатки выбирал

и ножиком играл.

И шквал, что по оврагу пробегал,

пути не выбирал.

 

По облаку поблекший бродит взгляд,

боясь спуститься вниз.

Неутомимо горлицы гудят,

садясь на твой карниз.

Гудят, гудят с утра и дотемна.

И сквозь дверной проем

легко чужие времена

заглядывают в дом.

 

 


ПРИЧУДА

 

Ходили морем до Батума,

дельфиньим стадом любовались,

грустить, что подвела фортуна,

в заштатном городе остались.

Остались в ящике комода –

кому же их извлечь оттуда –

стихи неназванного года,

его нежнейшая причуда.

Луна над палубой бродила,

намеренно ныряла в тучки.

А он растрачивал чернила

от паркеровской авторучки.

Предвидя радости иные,

она ждала его подсказки

и надевала кружевные,

чуть тесноватые подвязки.

 

 


КЕДРОВАЯ АЛЛЕЯ

 

Старческим беспамятством болея,

тянется кедровая аллея,

вправо от незапертых ворот

к боковому флигелю ведет.

Чем-то от серебряного века,

от грехопаденья человека,

чем-то от колымских лагерей

запросто пахнуло из дверей.

Из дверей, чей мраморный порожек

ждал прикосновенья женских ножек,

но никак не ждал и ждать не мог

тяжести подкованных сапог.

Венский стул, убогий хромоножка,

никогда не покидал порожка,

и, в чулане пряча свой недуг,

флорентийский старился сундук.

Старческим беспамятством болея,

тянется кедровая аллея,

под незрячим взглядом из окна

к горизонту тянется она.

 

 


УЗЕЛОК

 

С почтой вам не повезло. Затерялся след

отделенья, где тобой куплен сей предмет

с маркой за четыре коп., отправлялся чтоб

аж за тридевять земель твой доставить треп…

Никакой меж вас давно нежной связи нет.

Написать тебе письмо, положить в конверт?

В обтрепавшийся футляр спрятан мой бювар,

упразднен, как самовар, как печной угар,

как за гривенник – в кино, в дом – через окно.

Лишь на память узелок завязать дано.

Завязать – не развязать. На сердце хранить,

через всю шальную жизнь протянувши нить.

 

 


ЭТО РЯДОМ

 

Это рядом визжат тормоза,

это старые стонут полы.

Никому не мозолишь глаза,

забираясь в медвежьи углы.

     Нет вопросов про столп соляной,

     про исход, про отвязанный блуд.

     И приветливой скромной семьей

     за стеной содомиты живут.

 

 


ПЛАЖ

 


     …идем на плаж, но и там дышать нечем.

                                             Марина Цветаева


 

Как МЦ говорила: плаж…

А по возрасту эта блажь

впопыхах и с дырой в кармане?

Словно тащат нас на аркане.

Пошути: ветеранский стаж.

 

Вырывается вздох протяжный:

пойман пинией зверь бумажный,

рвется в небо… Прорвешься, змей?

День не пляжный, сезон не пляжный.

Крыша выбрана без затей.

 

Как МЦ говорила: плаж.

Чайка, галька. Любой пейзаж.

Отголоски портовой брани.

Ей, хоть плавало все в тумане,

было ведомо, в чем кураж.

 

Море морщится. Дети спят.

Ровно пять. Облака. Накат.

Кувыркаются два дельфина.

Приближаясь, слепит машина.

Фары выключи, психопат!

 

 


ПОСЛЕДНЯЯ МИЛЯ

 

Напоследок морская отмерена миля.

В показной красоте –

воронцовский дворец мавританского стиля

на рекламном щите.

Все стремительней клонится солнце к закату.

Тьма уже на носу.

Не надейся, Харон, что обильную плату

я тебе поднесу.

 

 


РОМАНТИКА

 

Но как была романтика в чести! –

вживлялась, как заморская лоза.

Но ежели стихи, томясь, плести –

не попадайся графу на глаза.

Он крепкий был хозяин, этот граф,

всего вокруг – но не своей жены.

Мальчишку на посылках придержав,

не ждал, что дамы будут сражены.

 

Несется взгляд по склону Могаби.

Шмели толпятся в розовом кусте.

Не торопясь по строчкам пробеги,

набросанным в дорожной суете.

О жалобах дорожных – ни гугу,

за кадром – штормовая кутерьма.

На ялосе, на южном берегу

наступит молчаливая зима.

 

 

К списку номеров журнала «Кольцо А» | К содержанию номера