Нина Злаказова
Аптекарь
совершенно кроткий
к одиночеству можно добавить размазанную луну,
неприлично длинную ночь, позднее утро
это февраль оставляет меня одну-
одинёшеньку -
дни выложены на блюдо
какой тебе? - голос бумажный и скучный
не говори, молчи, зачем человеку такой голос
к чему притворяться: ты масляный и воздушный,
и не любишь пирожные, и уважаешь гордость
и любишь время — между собакой и волком,
между теплом и холодом, два длинных-один короткий,
голубой и зелёный, между Камой и Волгой
и — ночью отчетливо видно — ты совершенно кроткий
и совершеннолетний, и любишь бродить один,
и никогда не знаешь, какую выберешь руку -
предложенных много
будет много талой воды,
весною летящей в белую мою реку
владелица времени
владелица времени богаче, чем самозванка -
сотни её имен, тысячи львиных зрелищ...
она не имеет возраста
столетние пьяные ели
охраняют дорогу к дому да ветер-гуляка
она не жестока, не милосердна, не хороша
зеркала — не её стихия, скорее камень
она разгребает закатные угли живыми руками
не знает — детей хватает — надо ль ещё рожать
дети живут далеко, они смертны, как все
время к ним милосердно, что значит — жестоко
но солнце приходит взглянуть к ним в окна
чаще, чем прежде, спасая от гиблых стен
они, так устроено, не знают ни роду, ни племени
им роздано поровну, без зависти и судов
наследники ничем не владеют — вот так суров
обычай,
давно заведённый владелицей времени
но в час единственный
ни по чьему велению,
когда размыкают оковы блюстители вечных снов,
они поют что-то такое про божественную любовь -
счастливого смертного времени
недалёкие гении
семилетнее небо
-1-
ну слава Богу, пережили зиму,
на Сретенье по грудь стоят снега
а дальше вогнутого неба берега,
и тишина, и запах керосина
и с болью в мышцах вширь растут дома,
придерживая белое на крышах,
звук переходит в боль, пространство дышит
на переходе — день, жара, зима
и кто тут в лихорадке виноват,
кто обнимает холодом за плечи
и говорит: тебе по вкусу вечность,
она как зиму в губы целовать
кипенье цвета, переплавка снега,
бродильный чад закатного стола,
и рвётся градусник, и льётся ртуть - пора
расти во времени, не изменяя века
на Сретенье все говорят о встрече,
о сомкнутых рядах сугробов и плотин,
о том, что тяжело и скоро срок родин,
об этом не кричат, но день уже намечен
домишки щурятся подслеповато,
гуськом идут, и шапка тяжела,
и птичье время собрано в крыла
гусиных стай и будущим богато
на переходе — день, жара, зима
-2-
Всю-то зимушку письма твои из хлопчатой бумаги,
расплываются буквы,
дрожит оперением звук -
ничего не прочесть, здесь избыточно смысла и влаги,
а шершавого воздуха порох ослепительно сух.
И тонет графитное время в сизом снегу,
семилетнее небо сжимает костяшки пальцев,
цикл завершен.
Воспоминания стерегут
осчастливленного земного скитальца.
Алмазному небу радуйся,
синей древесной молве,
пиликанью двух синиц, полощущих в клювах
песню двух полушарий.
Солнце плещется в голове,
пережившие зиму от времени убежали -
на целую вечность...
им теперь чёрт не брат!
Синица-сестра разыщет себе равновесную пару,
жизнь заведёт, как шарманку:
пиликай, горлань, сестра,
выживший моцарт без стеснения высокопарен.
время медленной крови
Слышишь ли, слышишь, как медленно мёрзнет дорога,
становится серебристой рыбой, вытягивает хвост,
плещет лениво...
конец обозначенным срокам -
надолго замедлил сердцебиенье
лекарь мороз.
Придвинулись сумерки - будто в соседнем доме
вставлены синие стекла, дух веселить и глаз,
это надолго,
и хладнокровных устроило, кроме
особо горячих голов,
любителей жарких ласк.
Для них и задумано время медленной крови,
чтобы смотреть с далёких высотных мест
на белое в серебре,
капли вишнёвых кровель,
стерильного года аптекарски точный замес.
С пдф-версией номера можно ознакомиться по ссылке http://promegalit.ru/modules/magazines/download.php?file=1522609818.pdf