Владимир Никифоров

Новые стихи

***

 

Лицо мне щекотали травы,

шепча: о времена, о нравы.

Покуда горячо - железо

ковал кузнечик. Бесполезно

искать резон в его работе.

Хоть расшибитесь, - не найдете.

О безымянные козявки

крестовой масти! Знаю, вы -

бездомные домохозяйки

густой бесхозной муравы,

где трауром по волейболу

проковылял навозный жук,

где шмель играет в радиолу

античную (расцветка, звук).

Когда-то это было, где-то,

не в этой жизни, так в другой…

Оберткой шелестни ответа,

вопроса прошурши фольгой!

 

 

***

 

В еловой шишке больше интеллекта,

чем в Вас, мадам.

Ужасна с чемоданами тележка.

Я не Адам,

 

а Вы - привет, инерция! - не Ева,

но райский сад -

аэропорт… Я буду изгнан в небо!

Кто виноват?

 

 

***

 

Сосновый бор

играет в баскетбол,

немой

подобный сцене.

Полдневный зной.

И тени центровых.

Их путник ценит,

прилегший здесь,

и карлики травы.

 

 

***

 

Из Намибийского цикла

 

Атлантики эмульсия

из соли и песка

очки покроет. С музыкой

ветров придет тоска.

 

И что, поведай, мидия,

мне в имени твоем?

Невидимо Намибия

скользнет за окоем.

 

 

     Свакопмунд

 

Переулок Бисмарка.

Улица фон Мольтке.

Вот красавец писаный

подошел к молодке.

Улыбнулся бисером,

ошарашил пирсингом.

Не иначе тут пути

все ведут к помолвке!

 

 

 

     Заповедник Этоша

 

 

Не сапфир ли сафари,

как сухарь на зубах?

Каждой твари по паре, -

знаю, не о скотах, -

о туристах, что в джипе

прутся на водопой.

Что за диво, скажите? -

Мы с тобой, мы с тобой!

 

*

 

Вот гранитные скалы -

горизонта ремень.

Школярами шакалы

по шкале перемен

 

*

 

В пересохшем русле

реки павиан

размышляет: напьюсь ли?

Отыщу ль провиант?

 

*

 

Словно вызов пространству

бросил балет,

в отдалении страус,

суперлегкоатлет.

Стайер? Спринтер? Иль танец

маленьких лебедей

исполняет поганец

для заезжих людей?

 

*

 

Даром что, как матросы,

расклешенно пылят:

патриарх и матроны,

подростки, детсад.

 

Упустил носорога

и прошляпил слонов.

Но припомнились Гоголь,

Ионеско, Крылов.

 

*

 

Антилоп алебарды.

Зебр армады. Увы,

лишь за кадром гепарды,

леопарды и львы.

 

 

***

 

Мобильники -

романтики телефонной

могильщики.

Канули в Лету

двухкопеечные квазимодо -

одно из общих мест

бесхитростной лирики.

Я тоже

накручивал диск

айфонного антипода:

«Пепел в трубке

шуршит, шалава.

Коротких гудков набат.

Краткость - сестра таланта?

Дело, похоже, табак».

 

 

***

 

За годом год, за игом иго

проходят чинной чередой,

а бандерлоги в бундеслигах

за кубок бьются золотой.

 

***

 

Коль говорить откровенно,

то я абсолютно пуст.

Пленительное полено.

Фитнес-центр «Прокруст».

 

Я говорю без утайки,

колюсь как на духу.

Повторяют дневные собаки

ночных собак чепуху.

 

Из зеркала смотрит пустыня

во все глаза на меня.

Мне под ноги гадит гусыня

неугасимого дня.

 

Любил я вас, Пруст и Борхес.

Ценил я вас, Рильке и Джойс.

Хоть слово о пустобрехе,

о пустомеле без свойств

 

замолвите в зазеркалье,

куда беда ни ногой.

Под райскими козырьками

бубенчики, как под дугой.

 

 

***

 

Негашеные марки в альбоме,

как в гареме, интриги плетут.

А в аквариуме-алькове

рыбки мерно хвостами метут.

 

Отставной грозы барабанщик -

дождь незрячий со всех сторон.

Видит синий почтовый ящик

о бутылочной почте сон.

 

Почтальона на велосипеде

вижу я. И доносится вдруг

чей-то голос: «Не по себе-де,

сударь мой, вы рубите сук.

 

Вам стишок вовек не закончить…», -

он Кассандрой пел в заоконный

океан с островками мглы.

И рассыпался в прах колокольчик,

серебристый колос золы.

 

 

***

 

Плевал я на дары данайцев,

волхвов дары мне ни к чему.

Проедусь на трамвае «зайцем» -

и ладушки. По кочану

 

и по капусте мне, кидалы,

весь ваш подарочный угар.

Привык довольствоваться малым.

Вот знак судьбы, вот божий дар!

 

 

***

 

Завязывал долго

шнурки.

Выпрямился:

две темноты из колодца -

глаза.

С ведрами,

полными звезд,

перейди мне дорогу,

день.

 

 

 

***

 

Почему не вечереет

дорианово окно?

Потому что все чернее,

все квадратней полотно.

 

Где под куполом Малевич

на трапеции летит,

где пантера на манеже -

с динамитом антрацит,

 

там впотьмах какой-то зомби

ест с черникою пирог

и аукциона Сотби

предлагает каталог.

 

 

***

 

Первой лекции в темя -

утро казни стрелецкой.

Век серебряный - тема.

Вдруг: прохладой простецкой -

 

меж ахматовской челкой

и стихом гумилевским -

тот, с нехитрой защелкой,

твой портфель с «жигулевским».

 

Над туманным оврагом

полумесяц наклейки.

Поднимите шлагбаум,

опустите мне веки.

 

Не маши на процессе

синежалкой зачеткой.

Знай: ее перевесит

тот, с нехитрой защелкой.

 

***

 

Был приказ ему: от мамы

прочь, без строчки, мол, ни дня.

Уходили графоманы

на войну, судьбу кляня.

 

И желали офигенно

(в смысле всей больной душой):

если славы, - то мгновенно,

если смерти, - небольшой.

 

 

***

 

Тот календарь

еще не сверстали боги, -

с красным листком

тем самым.

Еще зима

нашей тревоги

следом свежа

санным.

 

Ты занята еще,

я - страшно занят.

Ни одной свободной

секунды.

Позже отправимся

за призами,

когда иголку

в стогу ты

 

найдешь, и нить неразрывную

вденет

в нее - с золотой катушки -

кот, круглосуточной вахты

Дельвиг,

кругосветного плаванья -

Пушкин.

 

К списку номеров журнала «МОСТЫ» | К содержанию номера