Елена Раскина

Холмы над Бугом

Холмы над Бугом

 

Стали мы скифской медью и глиной,
Растворились в ковыльных полях,
Но ведет наши души богиня
В свой далекий, серебряный град.
Артемида, алтарь твой отныне
Свят и грозен для нищей души.
Дай мне сумрак беззвездный и синий,
Но свой суд надо мной не верши!
Наше прошлое стертой монетой
Пусть лежит на ладони твоей.
Ничего нет прекрасней на свете,
Ничего нет на свете нежней,
Чем твоя белокрылая сила,
Чем твоя белоснежная стать…
Ты мне грешную плоть подарила,
Но поверь,  я умею летать!
 

 

По дороге в Крым
Если хочешь – прости, если хочешь – забудь,
Если хочешь, скажи на прощанье
Те слова, без которых мучителен путь,
Как полынь на губах – расставанье.
Я в Тавриде, и с медом мешаю вино.
Тайны Скифии, тайны Эллады…
Ветер с моря, распахнуто настежь окно
В полумрак и беспамятство сада.
Здесь пропитано все тишиной и луной
И охотница бродит Диана.
И воркует фонтан о любви неземной,
Исцеляя сердечные раны.
Но тяжелая эта земная любовь
Славу в кровь обращает и в пену.
Умер Гектор, и Троя разрушена вновь,
И рыдает спартанка Елена.
И уходят от павших твердынь корабли
За иными земными дарами.
И немеет душа оскверненной земли,
И гуляет над стенами пламя.
Но вернешься ты вновь к этим бедным камням,
Припадешь к ним в немом постоянстве.
И построишь здесь новый, сияющий храм
И забудешь о горечи странствий.
Бренной нежностью душу свою утоли,
Ветром, дышащим хвоей и солью.
И оставь в тихой бухте свои корабли,
И с земной обвенчайся юдолью.




Киеву

 



Прошлое, ты стало мне отравой,
Сном печальным и худою славой,
Но твою я не открою дверь,
Я свои потери подсчитаю,
К тем, кого любила, опоздаю.
И откроется дорога к раю –
Памяти нечаянная смерть.
Только город с белыми церквями,
С княжескими дивными садами,
Там, где вод днепровских тишина,
Мне твоим останется подарком,
Боль моя, сиявшая так ярко,
Боль моя, пылавшая так жарко,
Сердце истомившая луна.
До свиданья, я теперь далече!
В новом храме зажигаю свечи,
О покое недругов молюсь.
Господи, открой дорогу к счастью,
Слишком долго тянется ненастье,
Но душа готова к новой страсти,
И ее я знаю наизусть.

Родина


Как ритм, которому причастен
Лишь потому, что им рожден,
Она врывается в твой сон
И ждет, и требует участья.
Ей невозможно отказать,
Как собственному отраженью.
Ты, словно Гамлет перед тенью,
Пред ней не в силах устоять.
Одежды отчие тесны
И пересчитаны заплаты.
Но сладким таинством утраты
Мы от рождения пьяны.
Родство не добродило в нас,
Не воплотилось, не созрело.
Как контур храма, встроен в тело
Его таинственный каркас.
Мы ждем признаний и намеков,
Мы родословной смущены.
Душа, как в прожитые сны,
В свои вживается истоки.
Мой дух бессонница томит –
Пора беседовать с тенями.
Родство не выстрадано нами,
Оно нам только предстоит.
 


Крымские стихи
 


На берегу
Занавес взвился, открыта приморская сцена
Под монотонное пение хора наяд.
С трепетом ждешь: умолчание или измена?
Сердце в груди, словно гулкий любовный набат.
Сентиментальность – нечаянный дар и награда.
И кипарисы надменно взирают с холмов,
Как там, на сцене, влюбленная плачет наяда, -
Знает она, что от страсти лишаются слов.
Сброшена гордость с души, словно тесное платье,
Только смиренная нежность теперь мне под стать.
Веки смыкаются, и не могу рассказать я
То, что смогла на ладони твоей прочитать.
 


Плач Елены
Розы и мрамор, и моря ажурная пена…
Что ты рыдаешь так горько, спартанка Елена?
Город разрушен, но память несчастья прочнее –
Новую Трою таврийской зовут Гераклеей.
Будет она подниматься над морем бессонным,
Будут наполнены шумом победы знамена!
Будь же достойна и трона, и счастья, и славы,
И воскури над землей благовонные травы!
Розы и мрамор нечаянной станут наградой
В сумраке знойном блаженного царского сада.
 


Симеиз, скала Дива
По преданию на скале Дива (Дева) в древности находился храм Артемиды, в котором жрицей была царевна Ифигения.
К храму Девы ведет дорога,
В гордой вырублена скале.
И богиня светло и строго
Улыбается синей мгле.
От улыбки твоей немея,
Не найду приветственных слов.
Артемида, тебя светлее
Только мрамор лунных садов!
Артемида, тебя светлее
Только пенная дрожь волны.
Глаз поднять на тебя не смеют
Ненасытных царей сыны.
Им попутный ветер даруя,
Ты царевну проси взамен.
Отплывают к Трое, и буря
Не возьмет их сегодня в плен.
У ахейской царевны тело,
Словно мрамор лунных полей.
Она в храм твой войдет несмело
И сестрою станет твоей.
Отречется отец, а братья
Отдадут ее в твой чертог.
И луна раскроет объятья
На прекраснейшей из дорог.
Ифигения станет жрицей
В храме Девы, на черной скале.
Взмоет в небо бессонной птицей,
Бесприютнейшей на земле.
Только лунных полей богиня
Ее дочерью назовет.
И подарит свою твердыню
И нектар из небесных сот.