Ирина Бушман

Стихотворения разных лет


 ***

Поди, послушай у дверей,

Как рвётся тишина ночная

Весенней песнею гусей,

Призывным криком серой стаи.

 

Несносен юг им в эти дни,

Закон их вечно одинаков:

От вёсен северных они

Благословенья ждут для браков.

 

Но всё ж, покинув мусор гнёзд,

Они опять помчатся к югу,

В сиянье августовских звёзд

Мороз предчувствуя и вьюгу.

 

Они заманчиво кричат,

Но от родимого болота

Напрасно рвётся белый брат —

Он слишком жирен для полёта.

 

Урок великий почерпни

Ты у крылатых пилигримов,

Прими закон их, в наши дни

Действительный для всех гонимых, —

 

Не доживи вовеки до

Привычки к милому болоту.

Душа, душа ты вьёшь гнездо,

Но будь готова к перелёту.

 

                                 1940-е годы

 

 

***

Долго солдаты играли в кости.

Им надоело.

            И начали в карты играть.

 

А полководец,

в бессонные ночи

упорно гадая

об исходе сраженья,

бросает монету:

            орел или решка?

 

Мелкие бесы играли в кости

                                                  (человеческие). 

Им надоело.

              И начали в карты играть

                                                  (географические).  

 

А дьявол ночей не спит,

усердно бросая

то доллар, то рубль —

 

ему любопытно,

какой стороною

земля в его пекло шлёпнется:

орлом Европы

иль решкой Америки…

 

 

***

 

Нет слов ни в прошлом, ни в грядущем —

Любой язык постыдно нем

Пред этим Властным и Влекущим,

От сотворенья к нам идущим

И не осознанным никем.

 

Хитон Незримому не соткан —

Ещё никем не сплетены

Мильярды радужных волокон,

И шум веков сквозь щели окон

Не нарушает Тишины.

 

На всех устах печать поныне.

Я не надеюсь и не жду,

Что в эсперанто, иль латыни,

Иль в речи, мне родной святыне,

Ему название найду.

 

Нет слов без крика и без стона,

Нет в мире равных СЛОВУ слов…

О зов души мертворождённый,

Разбитый башней Вавилона

На сотни  тысяч языков!

                                      1950-е годы

 

  ***

 

Чем память была загружена долго,    

пускай исчезнет, навек иль надолго:

весь мир лежит на большой дороге —

отдельные точки не смеют быть дороги.

 

Я всё забуду:

                        Неву и Волгу,

Царя и хама,

                        орла и иволгу,

чтоб там,

                  где прошли исполина ноги,

иль ниц упасть,

                            иль подняться на ноги.

 

Не знаю,

                 будет ли место Памиру

в осколках мира, пущенных по миру,

иль будет лежать Европа, зияя            

пустыней, рядом с оазисом Азия?

Будут ли

                 кто-нибудь,

                 что-нибудь,

                 где-нибудь,

                 когда-нибудь

                                           и я.

 

Не знаю,

                 будет ли небо сине   

в истоках весны

                             или в устье oсени

и будут ли ждать улыбки погоды

в полях стогов золотые пагоды…

 

Уже не видят глаза — темно?…

Свет слишком спешил

                                        и родился затемно…

Как в зарослях чертополоха осы,

жужжат в мозгу золотые хаосы…

Будет ли этот конец

                                    кому-то,

                                    чему-то,

                                    когда-то

                                    и где-то

                                                     Началом?

 

   ***

 

…кто был рабом, сидит на троне,

а царь скитается в изгнании,

кадит безбожник на амвоне,

специалист скрывает знания:

искал провинции поглуше —

засел в столицы общей камере,            

любил, как жизнь, родную сушу —

волною выбросило за море,

случайных жаждал приключений —

жизнь семьянином быть заставила…

 

        Мир соткан весь из исключений,

        а мы выдумываем правила.

                                                1960-е годы

 

  ***

 

Говорят:

                перейдён Рубикон?

Так не вплавь переплыт он,

                                                 а в брод перейдён —

                                                 ничтожная речка.

 

Говорят:

                сожжены корабли?

Так на старых назад вы приплыть не могли —

                                         в днищах течь.

А для новых так много в запасе лесов —

                                        будем пальмы рубить!

 

 

 

Говорят,

                что пустыня растёт —

                        и в умах

                                        и в сердцах…

                сожжены корабли…

                                   перейдён Рубикон…

 

                                                 1970-е годы

 

 

  ***

 

Когда изгоняют со сцены

за музыку или жест,

     ещё остаётся слово

     в своих четырёх стенах.

 

Когда вырывают скрипку

из пальцев, сжатых в кулак,

     ещё остаётся слово,
     звенящее как струна.

 

Когда из твоей мансарды

выносят прорванный холст.

     Ещё остаётся слово —

     последний твой бастион.

 

Всегда остаётся Слово —

В начале было Оно.

                           1980-е годы

 

 


Песня из поэмы «Джордано Бруно»

 

Когда здоров ты,

имеешь кров ты,

чужда забота,

кипит работа

легко и споро —

                              взгляни на горы!

 

Но если душу

и тело сушит

любовь бесплодная

иль жизнь голодная,

болезнь

               иль горе —

                                    смотри на море…

 

Когда ты знаешь,

что побеждаешь

свои невзгоды,

что счастья годы

настанут скоро, —     

                                 взгляни на горы!

 

Но если в сердце

забота вкралась,

и острой болью

вдруг отозвалось

в его биении

твоё сомнение,

с надеждой споря, —                 

                                     смотри на море…

 

Когда ты молод,

и к жизни голод

ждёт утоленья

от приключенья,

борьбы

              иль спора —

                                      взгляни на горы!

 

Но если сила

перебродила

и отстоялась,

и не минувшее

и не грядущее,

а только вечность тебе осталась,

что вскоре… вскоре —

                                         смотри на море…

 

 

***

Написано Ириной Бушман шариковой ручкой 23 августа 1991 года, гостиница «Россия», Москва.

 


КЛЯТВА РЫЦАРЕЙ КРУГЛОГО СТОЛА (из поэмы «Джордано Бруно»)

 

Кто с ясным взглядом,

                                        кто с хмурым челом,

сидели они за Круглым Столом.

       И встал Ланцелот,

       и сказал Ланцелот:

       Кто верой живёт

       и в правде живёт, —

       сегодня подымет меч!

 

И Эрик встал,

и Эрик сказал,

обратясь к Королю:

                    Сир, Ваш верный вассал

предоставит Вам

                               длань

                                           и меч!

 

И встал Айвэн,

и сказал Айвэн:

Да не вражеский плен —

только совести плен

от удара удержит меч.

 

Так все вставали из-за стола,

и клятва,

                как Чаша,

                                  по кругу шла,

а рука ложилась на меч.

 

И встал Король,

и сказал Король:

За Родину боль

и в истории роль —

вот что означает меч нам!

 

Один —

                дитя среди взрослых мужей —

не встал Юный Принц,     

но мечтал Юный Принц:

Ах, скоро не будет межей

                                              и границ

там,

        где Путь наш проходит…

                                                      Млечный.