Обморок в электричке. Рассказ

Накануне прошел дождь проливной, и Рожков решил, как обычно, не рисковать, поберечь автомобиль и ехать на свою любимую заокскую дачу на электричке. Время было полуденное, свободных мест предостаточно — не то что утром, когда припозднившиеся дачники стоят в проходе.

В душноватом разогретом июльским солнцем вагоне пассажиры нетерпеливо ожидали, когда уже электричка тронется и освежит ветерок, захваченный приоткрытыми окнами. Рожков листал газету-толстушку, помахивая ею время от времени перед лицом, как веером. Всего час и он окунется в дивный хвойно-березовый аромат, смягченный протекающей недалеко рекой. Благодать! Вокруг усаживались новые вошедшие. Окидывая их любопытствующим взглядом, за-метил восточную женщину лет сорока, одиноко сидевшую в соседнем ряду у окна. Не мог не обратить на нее внимания — ведь родился, вырос, долгие годы жил и работал в Средней Азии и лишь пять лет назад переехал в Россию в числе многих тысяч русских, вереницей потянувшихся на земли дедов и отцов после того, как Советского   Союза не стало. Все восточное непроизвольно привлекало.   

Присмотревшись к ее лицу, предположил —скорее всего, это узбечка с северо-запада Узбекистана: глаза у нее слегка раскосые. Обитатели тех мест издавна соседствовали с каракалпаками и казахами, роднились, переселялись на сопредельные земли, возвращались обратно. Скрытно вглядываясь, продолжал изучать женщину, анализировать и размышлять: «Одета строго, но современно, едет одна — значит, вряд ли из домохозяек — у них наряды попроще и не поедут в одиночку в общественном транспорте: язык неважно знают, побаиваются — пристанет кто, обидит. Нет, эта, видимо, сама зарабатывает... Может, на рынке вещевом торгует? Хотя не исключено, что по служебной надобности здесь или в гостях… Неуютно и ей, похоже, одной пускаться в дорогу, черноволосой и черноокой — вон уставилась в окно, не отворачивается. А что там глядеть — люди по платформе снуют да поезд на противоположном пути стоит проходящий. Эх, времечко — столько опасений и недоверия посеяно между людьми, недавно еще жившими в одном большом доме, уютном и дружелюбном, чтоб не врали про него».

Электричка отправилась. После второй остановки в салоне вагона появился машинист и быстрым шагом, с видимым беспокойством на лице, прошел в следующий, хвостовой вагон. На очередной станции, во время остановки, пассажиры увидели того же машиниста, бегущего по платформе назад, в голову электрички. Стало понятно — что-то случилось. Это подтвердило объявление, раздавшееся почти тут же из салонного динамика и затем еще раз повторенное: «Граждане, в последнем вагоне мужчина потерял сознание. Если есть среди вас медицинские работники, просьба — пройдите туда».

Электричка двинулась дальше. Рожков и другие пассажиры стали переглядываться: «Может среди нас есть медики?» В первые мгновения выходило, что нет. Неожиданно поднялась та самая узбечка (по догадке Рожкова) и направилась в тревожный вагон.

«Вот те на!» — изумился Рожков и в напряжении стал ожидать развязки.

Через минуту туда же торопливо прошли два сосредоточенных возрастных парня. «Тоже наверняка на помощь; пробирались, видимо, из дальних вагонов,— подумал Рожков».

Вскоре они прошагали по салону обратно, а вслед за ними вернулась и узбечка. Она заняла свое место так же тихо, как и удалилась.

— Как там? Вы ж к нему, к мужчине тому ходили, что сознание  потерял?— поинтересовалась пожилая дачница — соседка, ерзавшая на сиденье от неведения.

— Судя по пульсу, похоже на сердечный обморок, аритмический,— живо откликнулась узбечка, выговаривая слова со слабым акцентом.— Под голову ему куртку подложила — иначе язык в глотку западет. Шею и грудь протерла влажным платком, холодным — присердечную область взбодрить. Хорошо бутылка минералки ледяной оказалась у соседей.

— И что он?

— Очнулся. Правда, слабость еще не прошла. Но в Терехово — там, машинист сказал, больница есть — ни в какую не хочет сходить. И раньше, говорит, случалось такое, на природе пройдет… Зря упирается. Кардиограмму нужно обязательно. Давление померят, уколят. Тем более, позвонили уже в больницу, скорую вызвали.    

— Вы, наверное, кардиолог?

— Нет, я терапевт. Муж у меня кардиолог.