Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Александр ТатаркинОб авторе: Академик РАН, директор Института экономики УрО РАН, главный редактор... >>> |
Мустай КаримОб авторе: Мустафа Сафич Каримов (Мустай Карим) родился 20 октября 1919 года в д. Кляш... >>> |
Петр ХрамовОб авторе: Родился в Уфе. Окончил Московский государственный художественно-промышленный... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Наталья ЛайдиненСолнечные стрелы* * * По самые плечи заломлены руки. Мечусь исступлённо. Ослепла. Оглохла. От ужаса этой внезапной разлуки, От вопля вселенского, бьющего стёкла И жизни… Набросок летит карандашный, В бреду становясь той последней чертою, Для мозга реальной, как вечер вчерашний, В который — впечатаны вместе с тобою… День завтрашний скрыт уже тенью могильной, Упасть! Через шпалы просыпаться пеплом! Стать мёртвой, не помнящей жизни, стерильной, Покрепче стянуть эту страшную петлю, Пускай вместе с сердцем страданье взорвётся! Всё кончится… Жилы, как реки, застыли… Где ангел сверкал, незакатнее солнца, По самые рёбра обломаны крылья. * * * Не утешена тобою, недоласкана, Я давным-давно живу чужими сказками, Окна тёмные в домах разглядывая: Неужели их любовь такая адовая? А судьба кружит, метёт порошею, Вот ещё одна унижена, заброшена, Стонет, ранит встречных взглядом бешеным — Недоласкана, бедняжка, не утешена… Нежеланные однажды будут — желчные, Недолюбленно-обиженные женщины, Вечно мстят, свои обиды выворачивая, Раздевая, загляни в лицо: не плачет ли? Одинокие, бредём в пурге, бесстрастные — Неутешенные вечно, недоласканные. Тени рваные с глазами грустными — Исковерканные бабы русские. * * * Спазм неизбывного одиночества — Чёрная россыпь цыганских бус! Вспыхивают наперебой пророчества, Даже запоминать — боюсь! Ночь в ожерелье шествует, царствуя, Мир усыпив колдовством и тьмой, А Одиссей, заблудившийся в странствиях, Забыл дорогу домой. * * * Не играть и не притворяться, Покориться — простой закон. Присмотрись: отпечатки пальцев Глубоки. Значит, всё не сон! Вечной страсти, судьбы победа: Кто свободен — душою пьян. Мы с тобою, устав от бега, Солнцем рухнули в океан. Кто бы знал, где любовь догонит! Как в движенье она сильна. Я читаю в твоей ладони Арамейские письмена. В судный день все грехи простятся. Ветры южные солоны. На груди отпечатки пальцев. Я гляжусь в них — как в эти сны. * * * Замысел, мука ли, милость, Только завещано: длись! Десять колен растворились, Десять колен разошлись. Кружит нелёгкое время По миру манну-метель, Всюду развеяно семя Страсти твоей, Исраэль! Сколько нас бродит по свету, Пасынков с искрой в сердцах? Все мы внебрачные дети В поисках Бога-отца. В примесях крови мятутся Мудрость, и память, и плен… Заново где-то сойдутся Вечных двенадцать колен! * * * Пустышка иллюзорной славы И снова бездорожье, дым… Как будто полевые травы — Противоядье от беды; Сбежать от всех и вспомнить радость, Раскрыться солнцу — как цветы! И большей не просить награды, Чем оградить от суеты. * * * Когда будет чужое роздано Или продано с молотка, Я хотела бы жить у озера В доме с окнами в облака, Где открыты края небесные, Очистителен шум дождя… Точно храм был поставлен Нестором Среди острова — без гвоздя! Деревянная память зодчества! Сруб — как парусник на волнах! Позабытое одиночество Горьким привкусом на губах. Сколько воли — и сколько радости! Сердце дальней струной звенит. От младенчества шаг до старости: Через тяжесть земли — в зенит! Задохнуться сосновой свежестью, Слово травам назад вернуть! Горизонт над седой безбрежностью Как зовущий к истокам путь; О любви вспоминать не поздно ли, Когда кистью ведёт Лука?.. Я хотела бы жить у озера В доме с окнами в облака. * * * Звёздами в морозном дыме Судеб миражи. У тебя чужое имя И чужая жизнь. На свою — не обернуться, Даже возраст стёрт, В старом Яффо много улиц, Что приводят в порт… Чувство тайное хранится В сердце узелком. Я к тебе сквозь все границы Пробралась тайком, Оттого что дорог прежним, — В снах и наяву! Именем забытым — нежно Ночью назову, Пробуждая ненароком Память давних дней, Стала огненным пророком Зрелости твоей, Сердца рухнувшим запретом, Белизной снегов И негаданным приветом С дальних берегов. МАТЭ Мне эти сны необходимы! Приди ко мне и завари Матэ, который пахнет дымом, Лист развернётся изнутри, Как струны, связи в гороскопе Все напрягутся, зазвенят, И полетят в калейдоскопе Событья памяти — назад. Незначимые эпизоды Стираются — едва видны… Расплёскивает горизонты Нептунианский блеск волны, Ветров певучая баллада Терзает тростников свирель, Вечнозелёная прохлада Качает сердца колыбель. Часы младенческих пророчеств! Прозрачны мысли — и ясны. Сны! Средоточья одиночеств, Зеркальных отражений сны… Вздох ускользающего танго — Застывший во вселенной звук… Взмах крыл — голубоглазый ангел! Мистический матэ. Мундштук… * * * Ночь чем глубже, тем напевней, Звёзды — среди скал! Я с тобой познала древний Тайный ритуал. Мы шагнули за пределы, Вне земных дорог. Как душа стремится к телу, Ты узнать помог. Были жарче и невинней, Только память — прах! Золото весенних ливней Размывает страх Всех прощаний и прощений — Мы в себе вольны: Над сияющим ущельем Дальний блеск волны. В небесах парит светило И хранит секрет, Для чего судьба сцепила Через столько лет. От тебя не жду ответа. — Руки отвори! Зависть звёзд и смысл света — Ритуал любви! * * * Прощай, мой друг! До встречи на местах, По памяти известных достоверно! Я жду тебя на стрелках и мостах, Где шум волны и запахи таверны; Нас снова занесёт на острова, Пусть умирать до срока стало вздором, Вот только сердце зазвенит, едва Пройдём колонным долгим коридором; К морским ступеням прижимаюсь лбом, Вгрызаюсь солью в потемневший камень И по привычке в городе любом Тянусь к граниту жадными руками; Когда-нибудь всех повстречаю тут, Мой Петербург! Мучительное место! Жива любовь, чьи спазмы душу рвут, Грядущее, как прошлое,— известно; Свидание пьянит и веселит, Как мы вольны и радостны, бродяги! Вновь Млечный Путь летит из-под копыт, И на фрегатах поднимают флаги. * * * Бег времён сжат спиралью и прерван, От раскаяний поздних — отказ! Мы уходим друг в друга, как в первый, Как в последний — единственный! — раз, В незнакомые створки моллюска, В лабиринты подземных пещер! И дрожит каждый нерв, каждый мускул От безмерности внутренних сфер. Нет глубинам познанья предела, Льются импульсы, мысли насквозь, И становится призрачным тело, Точно в вечную близость влилось. * * * Жизнь по своим течёт законам, Меняет лица, адреса, И по знакомым телефонам Вдруг отвечают голоса Чужие — хоть и люди те же, Но что-то в них произошло, По сердцу хладнокровно режет Непонимания стекло. А время переводит стрелки, Меняет градусы орбит, Ежеминутно — ставки, сделки, Кто вне движенья — тот забыт. Попытка постучаться в двери, Над пропастью свершить прыжок Приводит к подлинной потере, Не заживает, как ожог. Порою смерть — не есть разлука: Для памяти страшней места, Где выпуклы приметы друга, А прикоснёшься — пустота. БЕЛИЗ Эта радость душе знакома: Я беспечна и я смела… Слишком много солнца и рома, А земля предельно мала. Время лечит старые раны, Строит новый лад для струны, Слишком много марихуаны, И смешны московские сны. Лунным островом парус бредит, Океанский штиль бороздя, Слишком много мужчин и рэгги, Иногда не хватает тебя. На заре облаков разводы Акварелью бегут с холста, Слишком много шальной свободы, От которой трудно устать. Шторм — ревут и пальмы, и снасти, Дом в дождливых ручьях дрожит, Слишком много соли и страсти… …Слишком сильно хочется жить! * * * На перекрёстках огоньки Дрожат — глаза Гекубы. Порою рыбьи плавники Теплей, чем эти губы; Прошелестела чешуя, На спину — след змеиный! Ты только мой, а я твоя, В истоках мы едины; Пусть пламя рвёт и плавит лёд Колючий ветер невский. Лишь тот поймёт, кто тоже мёртв И крови королевской — голубой… * * * Душа не льнёт к исповедникам: Язычница ли, шаман… Единственным собеседником Становится океан. Молитвенное могущество! Не ровня — земным царям. Над колыбелью сущего Сверкает небесный храм. Назад, к обретенью мудрости Во власти твоих стихий! Волнение изумрудности — Живая епитрахиль. Мне ветер полощет волосы. В пещерах подводных глыб, Как локон, струится водоросль, Дразня разноцветных рыб. Так влажно, тепло и ласково Целуешь колени мне… Я только одна из раковин, Затерянная на дне. * * * Все разлуки тебе простила И ни в чём не хочу винить: Ты из воинства Михаила — Только голову преклонить И коснуться легко ладоней, Горько помнить губам их вкус. Долги дни в одиноком доме, За тебя у окна молюсь: — Вы летите, слова, как стрелы! Будет скоро повержен враг. Защитите и дух, и тело От скорбей и чужих атак. Я не верю плохим приметам, Лишь у сердца есть с небом связь. Осени меня дальним светом, Чтоб ты выжил, я — дождалась! * * * Вся жизнь тревожная моя — Всего лишь вспышка бытия, Луч, соскользнувший на экран, Но дремлет в капле океан, Мужают в предках сыновья — Свершается великий план. Вмещает сто былых эпох Мой к сердцу обращённый вздох; Трудяги, странники, творцы, Смеются в детях праотцы, Задумчив на могилах мох. В снах все начала и концы… Вселенский пламенный покой, Молекул рой и род людской Послушно смелют жернова, Стихия озарит слова; Звенит над шахматной доской Сверкающая тетива; Веков грядущих голоса Поют, танцуют полюса. Вибрации пустых страниц Свет наполняет — без границ. Туманны тёмные леса И сотни промелькнувших лиц. Под кроной мирового древа — Созвездья образов, идей, Спит мудрости великой змей, Кольцо могущества и гнева. В тени раскидистых ветвей Играющая с Богом Ева. * * * Уныло стучат колёса, В стакане — холодный чай. Пошлю в пустоту вопросы, Не хочешь — не отвечай. Кто предок мне, кто — потомок, Все войны — кому нужны? Я только больной обломок Когда-то большой страны. СКАНДИНАВСКАЯ САГА Я заблудилась в пещерах юга, Но только вышла опять в Асгарде, Мне примеряли дар нибелунга, Возили в лодке по синей глади, Кивал ветвями знакомый ясень, И Один руны в ладонях высек. А я смеялась: не нужно власти, Дай хоть немного любви — и смысла! Все тайны мира — твои трофеи! А у меня — искры ожерелья. Я ускользаю путями Фреи, Лови в волне мои отраженья! Ветра с вершин заблудились в струнах, Из облаков — голубая барка. Куются копья, поют колдуньи, Зовёт всё дальше звезда-собака. Я сквозь тебя прорасту травою, Сверкну зарницей багрово-алой. И ты однажды уйдёшь, как воин, Через столетья — назад в Валгаллу. * * * Сонная вечность. Марево мрака. Тихая лодка в бездне Вселенной. Вот и проходим тропиком Рака. Лунами иглы. Фарватеры — вены. Близко паденье. Границы размыты, И облака — лишь пуховки из ваты. Мы обживаем центр зенита, А впереди вздыхает экватор. Северный тропик! Сверканье созвездий Праздник Нептуна, желание бога. Жар поцелуев и звёздные вести. Также, обнявшись, пройдём Козерога… * * * Все тревоги и тайны во мгле, Лёгкость вновь и души безымянность, Нет, не время царит на земле — Сны и странность. На кривых зеркалах пустоты Видят знаки тревожные дети, Да листает, как жизни, листы Вечный ветер. Отпусти себя в тёмную синь, Стань сиянием лунным в пространстве, Ничего у земли не проси, Снись — странствуй… * * * Взмыл кустом неопалимым — Мхом подёрнулся могильным… Смутный времени лимит. Только миг спала с любимым, А теперь — опять с мобильным: — Может, ангел позвонит? ГАВАНА Тихий вечер в гавани. Ветер, Чуть вздохнув, касается башен, Опускаясь, сумерки медлят. В розоватом ласковом свете Город-призрак кажется влажным, От загара долгого — медным. Ночь желанья горькие смоет. Для неё здесь нет преступлений, Даже смерть — сестра карнавала. Всплеск. Волна Карибского моря Верным псом мне лижет колени — Так же я тебя целовала… * * * Я к тебе бросаюсь с высоты: — Руки разведи на три версты, Чтобы ты сумел меня поймать, Так младенца с неба ловит мать. Обожгу, нырнув во тьму глубин! Может быть, тебя узнает сын. Кто причуды мира разберёт: Я стремлюсь назад, а ты — вперёд, Но с морского дымчатого дна В облаках Вселенная видна. …Я лечу, а ты кричишь: вернись! — То ли ввысь зовёшь, а то ли — вниз… К списку номеров журнала «ДЕНЬ И НОЧЬ» | К содержанию номера |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |