Остановись, мгновенье! Рассказы

 ПРОФИЛАКТИКА ДЕМЕНЦИИ ИЛИ ВОССТАНОВЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ?!

            Дина  вышла из дома «по уходу за престарелыми и медленно побрела к трамвайной остановке.

            Только недавно и часу не прошло, как провела она с обитателями этого дома  занятие по «тренировке памяти». Обычно она, окончившая уже здесь, в Германии, университет по специальности психология,  подбирала темы для своих «тренингов» очень осторожно.  Всё же это была не просто страна,  а Германия, где историческая  память была очень неоднозначной,  для людей, старых в особенности, переживших всякое на своём веку…

            Дина родилась в Ташкенте. Отец её был из семьи русских немцев Поволжья, сосланных во время войны в  Среднюю Азию. А мама из семьи  эвакуированных сюда евреев Украины,  так и обосновавшихся  в Ташкенте, как казалось тогда  на всю жизнь.

            У её родных историческая  память  тоже оказалась нелёгкой, как и у других народов Советского Союза.  Такой тяжёлой, что старики часто  и вспоминать-то ничего  не хотели.

            Сегодняшняя тема для  Дининых пациентов была вроде бы безобидной. «Школа, мой первый класс». И в самом деле, люди вспомнили много интересного и трогательного. Но что поразило девушку  в  нескольких «сочинениях», так это то, что многие коренные немцы, пошедшие в первый класс в годы Второй Мировой войны,  с  нескрываемой  гордостью писали о том, что даже и тогда, «в военное время», они не испытывали недостатка в  обеспечении школьников ручками, карандашами, тетрадками и прочими мелкими канцелярскими товарами, часто и бесплатной раздачей их…

Дина недоумевала, ну хорошо, тогда они были маленькими детьми! Но позже, прочитав, узнав историю своей страны,  они  так  не поняли ,  откуда брались эти «бесплатные»  ручки, карандаши, тетрадки?! Ведь после той войны  прожили целую жизнь, состарились, и неужели  до них не дошло откуда?!

В силу своего тогдашнего возраста они не могли быть ни членами нацистской партии или функционерами СС, некоторые, чуть  позже родившиеся даже  таких детско-юношеских организаций, как гитлерюгенд    или  «союз немецких девушек» не застали. Но неужто не знали н и ч е г о ?!

«Но может быть, так работают защитные механизмы психики? Что просто не дают себе задуматься  обо всём отобранном у евреев Германии, а  позже у населения  завоёванных стран?!. !  Удручало то, что они продолжают гордиться тем, что несмотря на войну,  внутри страны была стабильность?!» - думала она.

-Да, - встрепенулась  Дина, - страшная штука  всё-таки,  самообман! Он затуманивает даже внутренний взор человека, не даёт понять самого себя!

            Уже в вагоне, устроившись с библиотечной книжкой у окна, она не смогла побороть свои назойливые мысли! Вспомнилась недавно прочитанная   книжка «Будни под свастикой» да дневник В.Клемперера. и отчего-то вдруг она поймала себя на  мысли, что  покаяния, настоящего в ФРГ не было?! Поначалу была денацификация, что  проходила в зонах оккупации Германии, : США, Великобритании, Франции и СССР!  То есть,  людям, в обязательном порядке показывали фильмы о преступлениях нацизма, организовывали экскурсии в бывшие концлагеря, лекции и всяческие просветительские проекты. Многим приходилось  вызывать  неотложку после просмотра  кино или экскурсии по КЦ… Тогда все узнали, что большинство предприятий, банков, корпораций сотрудничали с режимом, что в НСДАП состояли миллионы, как и в СС и в СА. Что даже такая обыденная организация как железная дорога, в третьем рейхе, не просто запятнала себя сотрудничеством с нацистами, а явилась одним из главных  помощником  СС в истреблении военнопленных и  гражданского населения  всех завоёванных  европейских стран!  Получалось, что в нацистском геноциде участвовало большинство населения  третьего рейха?! Конечно, состоялся Нюрнбергский процесс, осудивший преступные организации третьего рейха, отправивший на виселицу верхушку преступной власти, засудивший на пожизненное заключение или на длительные сроки заключения  военных преступников, виновных в преступлениях перед человечеством, врачей и идеологов… Но опять таки это был международный трибунал, а не немецкий?!

А сколько нацистских военных преступников было и в федеральном правительстве первых лет, и в судебной системе, и в здравоохранении…Это поражало своей несправедливостью по отношению  к жертвам  гитлеровского режима, их памяти, наконец?! Все повторяли знаменитую фразу антифашиста и первого канцлера новой, демократической  Германии Конрада Аденауэра, про то, что, «когда нет чистой воды, то приходится пользоваться той, что есть?!»

Нет, конечно, были отдельные люди, последовательные антифашисты, вроде генерального прокурора земли Гессен – Фрица Бауэра,  который последовательно проводил политику очищения ФРГ от заразы нацизма. Это он помог поймать и судить Альфреда Эйхмана, он   руководил  процессами,  над «Палачами Освенцима»!  И он же так странно и подозрительно, в одночасье умер в 1968 году?! И тогда уж процессы над «Палачами» свернули! А из шести миллионов лиц,  определённых как прямые  преступники  против человечества кто был наказан?  И даже врачи, что были виновны  за преступления в КЦ и в своих институтах  продолжали практиковать до своей пенсии или естественной смерти?!

Так в чём же заключалось  п о к а я н и е? И с чего вообще появился этот термин? С того, что канцлер Вилли Брандт стал на колени перед памятником  жертв  восстания  в  Варшавском гетто?! Или в том, что  Германия расплачивалась деньгами со своими  жертвами? Или в том, что  создала проект «контингентных беженцев» , евреев из республик бывшего  СССР в демократическую страну ?! Тихий такой проект, о котором большинство граждан не знало -не ведало?! Они продолжали считать, что живут в стране «юденфрай»! Да, впрочем, эта  тихая, очень ограниченная  эмиграция  только четырнадцать-пятнадцать лет и просуществовала, чтоб быстро и так же тихо, свернуть её!

В этом, что ли и состояло  - Р а с к а я н и е  и  П о к а я н и е?! 

«Так чего же я хочу от несчастных  своих стариков?! - сама себе выговаривала Дина, - они-то дети были, ничего не понимавшие дети! Не могли они ничего знать, да и позже не узнали, что ручки да карандаши отобрали у тех детей, что вышли дымом из труб крематория!»

-Они не виновны, невинные они! - закричала Дина, и все пассажиры обернулись на её крик…

ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНЬЕ!

«Сколько ж это хлопот навалилось после того,  как семьдесят исполнилось!»- часто думалось Нате.

            Юбилей она не справляла, не с кем: «Одних уж нет, а те далече»

            Ведь и сама не ожидала, что доживёт  до эдакого, возраста.  Во времена перемен пришлось жить!

            Когда распался СССР, периода «развитого социализма», то народилось новое, неведомо и какое общество?! Вон даже премьер  независимой Украины вопрошал  «Скажите мне какое общество я строю?!»

            Многие из уехавших за границу друзей умерли, но кто-то и остался, она в  их числе.  Некоторые умерли  на родине, немногие остались живы….

            А ведь заболела и она, роковой болезнью ещё и с целым «букетом» сопровождающих  болячек. Но выжила, чтобы и дальше, как говорила сама Ната «коптить белый свет»

Месяцами прошедшими после юбилея занималась она делами, что когда-то оставлялись ею «на потом»!

Она пересматривала письма,  что получала от самых разных людей, тех, кто уже ушёл из жизни, и тех, кто ,по её выражению ещё «коптил этот свет».Их следовало пересмотреть, что-то уничтожить, как в некотором роде, «компромат», что-то отправить родственникам, как память.

То же было и с документами. Но они почти все не подлежали уничтожению, кроме почти совсем ненужных, вроде советского ещё образца, профсоюзного билета покойного брата. Следовало все документы   оставить в порядке для  дочери и внучки: подклеенными, отксерокопированными (на всякий случай)! Всё же в европейской бюрократической стране проживали  - родине бюрократии, мало ли что и когда могло понадобиться?!

Но самым  страшным, ещё худшим, чем работа с документами и письмами, был просмотр и уничтожение  вывезенных с родины фотографий!

Старых фото, дедушек-бабушек, дореволюционных и довоенных , было не так уж и много. Некоторых она знала только по фотографиям, умерших или погибших в войну. Да их, как и у других русских евреев, после той войны, осталось родственников немного.

Нате предстояла большая работа по уничтожению фотографий своих  давних знакомых, друзей, подруг, коллег, всех, о ком   нельзя было дать определённую информацию для будущих поколений!  У неё  было много конторских принадлежностей для уничтожения бумаг и фотобумаг. Всё, что касалось родственников во всех поколениях, следовало на обороте надписать имя, фамилию и краткие сведения. Обозначить «кто есть кто»!  Тем самым продлить жизнь этим фото ещё, максимум на 20-25лет! Потом и этим фотографиям «суммы мгновений жизни» суждено забвение…

«И ничего не останется в памяти, да и сама память эфемерна»- спокойно говорила себе Ната.

«Вот взять хоть моё имя – «Ната»! Не сокращение от  Наташа, Наталья!  Ната, это имя дала мама в честь своей  любимой советской киноактрисы тех лет, Наты Вачнадзе! Популярной когда-то! Нынче это имя никому и ни о чём не говорило…»

„Sic transit gloria mundi“,- неожиданно, как когда-то на лекции студентам, сказала  Ната и тоже, будто для них и перевела: «Так проходит земная слава!»

            Внезапно мысли Наты  перескочили к тому дню, когда она со знакомой выбирали для Натиной дочери лёгкий в пользовании фотоаппарат, прозванный по-народному мыльницей. И как четырнадцатилетняя девочка  полюбила свою «мыльницу» и начала ею до бесконечности фотографировать. Теперь жизнь и дочери и матери не просто запечатлевалось, а становилось «кадром»!! Это  занятие  в жизни болезненного, на домашнем обучении подростка, стало основным! И Ната тогда радовалась этому осознанному интересу дочки . Это  занятие стало как бы смыслом существования девочки, девушки, молодой женщины. За этой скромной «мыльницей» последовали ещё фотоаппараты, камеры, и наконец, телефон – смартфон! Смартфон поразил воображение Наты. Это умное устройство являлось не только телефоном, но он мог входить во всемирную паутину, в интернет, в социальные сети, и  даже… фотографировать!  И, если раньше,   сфотографировать себя  было сложно без чьей-либо помощи, то нынче можно было сделать свои фото – «селфи», везде и всюду, от родильного зала или операционной до кладбища или «дома  престарелых»! Это   не представляло никаких трудностей! И даже придумали специальные палки, что помогали сделать «селфи» в некотором от себя  отдалении…

            Тогда, когда впервые услыхала щелчок смартфона, означающий, что «кадр» уже имеется, ей открылся истинный смысл  слов  великого И.В.Гёте: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» Ведь это была всё позволяющая запечатленность  самой жизни, всех её мгновений…

Это чудо появилось во втором десятилетии третьего тысячелетия!  Теперь дочь, у которой подрастала своя дочь, внучка Наты,  только и занималась этим  -  з а п е ч а т л е н и е м!

            Подчас Нате, что выходила из дому несколько раз в неделю,  чудилось, что  жизнь тьмы людей сводится к тому, чтобы фотографируя слушать и слушать бесконечные щелчки смартфонов…Она понимала, что этим они как бы пытались остановить время,  и даже , вероятно, ощущали свою власть над ним?!

Но, для чего создавалась и создаётся эта усовершенствующаяся  техника, что запечатлела людей, которых давно на свете нет?! Людей, от которых не осталось главного – их имён?! И чьи фото подлежат уничтожению каждым  новым поколением?! Эти, пришедшие на смену не ведают, да и не хотят знать о прошлом, и сколько семейных альбомов можно найти на свалках среди кучи старого хлама!

Всё выбрасывается, всё съедается Временем!

А нынешние тысячи, десятки тысяч фото,  хранящиеся в памяти смартфонов,  тоже пойдут в утиль вместе с  быстро устаревающими моделями…

Тут  голову Наты посетила согревающая мысль о том, что  человек, всё же состоящий из плоти и крови полезней для матери Природы, чем вся эта неорганическая чепуха! Через человека, пусть и мёртвого прорастает трава и вся зелень мира! 

            И Ната,  окрылённая этой мыслью, продолжала   надписывать  фото двоюродных и троюродных племянников и племянниц.

И даже, когда подумала, что хоть всё это «суета сует», то налила себе, впервые за двадцать лет, рюмку французского коньяка  и «усилив кайф», не помнимой уже по вкусу сигаретой, стала не по обыкновению тоскливой, а  умиротворённой!

            Подошла к зеркалу и показала себе самой язык!

-После семидесяти всё можно! – громко, будто кто-то мог её не услышать, сказала она.