Лев Григорян
Как Потап Христофорыч на медведя ходил. Рассказ
Родился в 1980 г. Рассказы, сказки и стихи публиковались в журналах «Дарьял», «Веси», «Литературная Армения», «Северо-Муйские огни», «Нижний Новгород», «Огни Кузбасса», «Доля», «Истоки», «Русское эхо», «Изящная словесность», «Балтика-Калининград», «Юный техник», «Огни над Бией», «Молоко», «Северный вестник», «Великороссъ», «Наша улица», «Южный островъ», «Стражник», альманахах «Земляки», «Атланты», «Подсолнушек», «Восхождение», «Новый Континент», сборниках издательства «Бёркхаус» и др. Финалист конкурса «Новые сказки» (2017) издательства «Союз писателей». Работы автора входили в шорт-лист премии «Молоко волчицы» (2017) и в лонг-лист конкурса «Короткое детское произведение» издательства «Настя и Никита» (2016).
Раз пошёл Потап Христофорыч на охоту, медведя валить. Дело было зимой. И настроение было безрадостное: уж очень работа заела. Работал Потап Христофорыч в ЖЭКе электриком. Когда вдохновение посещало – трудился усердно. А без вдохновения – спустя рукава.
В эту зиму вдохновение запаздывало. И начальница ЖЭКа, инженер Закабанчикова, смотрела на Потапа Христофорыча с укоризной, понемногу сменявшейся возмущением. В последнюю неделю дела пошли совсем туго. Лишённый вдохновения, Потап Христофорыч стал манкировать службой. Пропустил три дня по уважительной причине, два по неуважительной и ещё день безо всякой причины. За это инженер Закабанчикова пригрозила ему увольнением. И Потап Христофорыч совсем захандрил.
Но потом подумал:
– А... Вздор всё и пустяки. Пойду-ка я на медведя, развеюсь. Глядишь, вдохновение нагуляю.
Взял ружьё, санки, чтоб сподручнее было медведя везти. И зашагал в лес.
В лесу было морозно, снежно, на ветвях деревьев поблёскивал иней. Потап Христофорыч вспомнил волшебные строки Пушкина, и хандра начала уж было отступать. Как вдруг, посреди утоптанной поляны, он заметил две торчавшие из снега лыжные палки. Словно кто-то воткнул их поглубже, а сам растаял в воздухе.
Потап Христофорыч огляделся по сторонам и в трёх шагах от себя увидел стройное дерево. А на дереве, высоко над землёй, руками и ногами ухватившись за ствол, дрожал лыжник.
– Добрый день, – поздоровался Потап Христофорыч.
– Ах! – воскликнул лыжник знакомым голосом, и Потап Христофорыч понял: не лыжник это, а лыжница, и не простая, а самая настоящая инженер Закабанчикова, его начальница.
– На помощь! – продолжала меж тем взывать инженер. – Люди! Где вы?
– Анна Мефодьевна! – воскликнул Потап Христофорыч. – Вы ли это? Как же вас туда угораздило?
– О! Потап Христофорыч! – обрадовалась инженер Закабанчикова. – Вы посланец судьбы. Я боялась, от страха умру.
– Что стряслось?
– За мною гнался медведь! Большой такой, бурый, мохнатый. Я как увидела его – перепугалась, аж земля ушла из-под ног. И вот я здесь... Одна... беззащитна...
Потап Христофорыч преисполнился рыцарских чувств:
– Не бойтесь, Анна Мефодьевна. Сейчас помогу вам спуститься.
– А как же медведь?
– Чепуха, – отмахнулся Потап Христофорыч. – Вам, наверно, привиделось. Здесь медведи не водятся.
– Откуда вы знаете?
– Так я ж каждую зиму, уже двадцать лет кряду, хожу на медведя. И ни разу его не встретил. Не живёт он здесь вовсе.
– А зачем тогда ходите? – усомнилась инженер Закабанчикова.
– Традиция, – пожал плечами Потап Христофорыч.
Он воткнул ружьё в сугроб рядом с лыжными палками и отправился на выручку к Анне Мефодьевне.
Впрочем, помощь его не понадобилась. От облегчения, что медведь примерещился, инженер Закабанчикова ослабила хватку и соскользнула по стволу вниз, благополучно приземлившись на обе лыжи. Потап Христофорыч даже моргнуть не успел.
Тут-то и появился медведь. Большой, мохнатый и бурый. Он вышел из чащи и воззрился на людей с безмятежностью хозяина леса.
– Ох! – простонала инженер Закабанчикова, терзаясь муками выбора: то ли почву вновь утерять под ногами, то ли спрятаться за широкую спину Потапа Христофорыча?
Потап Христофорыч молниеносно протянул руку – схватить ружьё. Наставил ствол на медведя, хотел уж спустить курок – да вот незадача: нету курка. Щёлкает пальцем – впустую. Пригляделся Потап Христофорыч и понял: вместо ружья держит лыжную палку.
А медведь между тем подошёл поближе, встал на задние лапы, из снега вынул ружьё – и протягивает Потапу Христофорычу:
– Не это ли ищешь?
Потап Христофорыч опешил слегка, но виду не подал. Выдержка у электриков – вторая натура.
– Спасибо, – сказал он медведю и ружьё из лап принял.
– Что же вы! – зашептала инженер Закабанчикова. – Стреляйте скорее! Или палкой его – штрык, штрык!..
– Погодите вы, Анна Мефодьевна, – проворчал Потап Христофорыч. – Некультурно как-то – стрелять. Только-только диалог наладился.
– Правильно, – сказал медведь басом. – Стрелять – это не по-товарищески. Мы же с вами вроде не ссорились?
– Когда поссоримся, поздно будет, – проворчала инженер Закабанчикова.
– Зачем ссориться? – удивился Потап Христофорыч. – Я, может, этого медведя всю жизнь искал.
– Меня? – обрадовался медведь. – Лестно слышать. Что ж, раз такое дело, давайте знакомиться. Евграф Евграфыч моё имя-отчество.
– Очень рад, – кивнул Потап Христофорыч. – Это – Анна Мефодьевна. А я – Потап Христофорыч.
– Настоящий Потап Христофорыч? – изумился медведь.
– Самый, что ни на есть, – отозвался Потап Христофорыч. – А что?
– Вот удача! – воскликнул медведь. – Двадцать лет на Потапа Христофорыча хожу, и всё зря. Думал уж, не бывает его в природе. И вот – повезло!
– Погоди-ка, Евграф, – озадачился Потап Христофорыч. – Двадцать лет – чтобы что? Съесть меня собирался?
– Вы не вздумайте, – вмешалась инженер Закабанчикова и строго нахмурила брови. – Потап Христофорыч ценнейший сотрудник. Его есть нельзя. Без него у нас ни тепла, ни света. Другого такого электрика вовек не сыщешь. Съедите – я вам такой штраф выпишу, что мало не покажется.
– Что вы... – медведь махнул лапой. – Примета у нас, медведей, в ходу. Кто Потапа Христофорыча встретит, тому целый год будет сопутствовать счастье.
– Что ж, это другое дело, – успокоился Потап Христофорыч. – Жаль, у людей такой приметы не водится.
– А обо мне приметы нет? – поинтересовалась инженер Закабанчикова.
– Пока нет, – сказал медведь Евграф. – Но вы не отчаивайтесь. Быть может, однажды вас воспоют в стихах. Это вопрос вдохновения.
– А вдохновение – дело тонкое, – заметил Потап Христофорыч. – Оно не терпит рутины. Поэтому давайте-ка веселиться! Приглашаю вас всех к себе в гости. Выпьем сидру за встречу, закусим эдамским сыром. И друг друга поочерёдно воспоём. Согласны?
– Отлично! – улыбнулся медведь. – А завтра прошу ко мне. Берлога тёплая, прибранная, добро пожаловать. Чай, самовар, баранки, малиновое варенье. Я ещё на гармошке умею. Придёте?
– Вообще-то завтра рабочий день, – заикнулась было инженер Закабанчикова.
Но Потап Христофорыч с медведем даже ухом не повели, и она примолкла. Ведь в глубине души ей очень хотелось, чтобы её воспели. Пусть даже безыскусно и в прозе.
Медведь усадил новых знакомых на санки и повёз сквозь заснеженный лес. А Потап Христофорыч, указывая дорогу, размышлял неотступно о причудах судьбы, подарившей ему этот день.
Он знал теперь, что его не уволят. Знал, что вдохновение вернулось и не покинет его ещё долго. Но ему было грустно, оттого что мечта, став реальностью, перестала навек быть мечтой. Он встретил медведя, и медведь оказался таким же, как люди. Может быть, даже лучше. Но манящее неизведанное, необычное, иное – растворилось, как туман поутру.
– Заведу лягушку, – сказал вслух Потап Христофорыч. – Будет зверь непонятный и удивительный. Амфибия.
– Жениться бы вам, Потап Христофорыч, – откликнулась Анна Мефодьевна с пониманием дела. – Жена лучше всякой амфибии. Удивления – на всю жизнь хватит. Это я вам гарантирую.