Предшествие

Евгений Туренко (1950–2014) — поэт, литературовед,  педагог. Родился в городе Венёв Тульской обл. Окончил Тульский  политехнический институт. С 1986 по 2008 гг. жил в Нижнем Тагиле, где  стал инициатором и вдохновителем «Нижнетагильской поэтической школы».  Автор многих книг стихотворений. Стихи и проза публиковались в журналах  «Воздух», «Крещатик», «Несовременные записки», «Урал», «Уральская новь»,  «Черновик». Лауреат премии «ЛитератуРРентген» (2005) в номинации  «Фиксаж» за создание в Нижнем Тагиле полноценной литературной среды.  Воспоминания молодых нижнетагильских поэтов о Е. Туренко см. в этом  номере журнала.

Восьмое время
Поэма

о. Константину Кравцову
1
Остранение

Разве различно — зачем и о чём:
Взгляд возвращается, миг бесконечен…
Ни возразить, ни отнекаться — нечем.
Прошлая суть откровенна потом.

Как на вселенных подворьях твоих
День нескончаем, и вымысел весел…
Гоголь гуляет, как радостный псих,
В паре с Платоновым — вдрызг… и не вечер,

А чуть поодаль стоят Мандельштам
И Гумилёв, а правее Поплавский,
Блок и Цветаева — многие… Там
Благо и блажь человеческой ласки.

И Ходасевич молчит по строкам.

2
Безвременье
Солнечный циферблат
В памяти дня и жеста —
Крест и Святое место,
И одинокий взгляд.

В склянке песочных лет,
Не проронив ни звука, —
Снов и времён докука,
Перевернул, и — нет…

Праздно дразнить себя
Жалостью безответной,
Как побрякушкой медной, —
Совестно и нельзя.

Падает ли вода,
Светят ли блики внятно…
Числа — текут обратно,
Не повторив следа.

Остров мой золотой,
Радужный днём и нощно,
Свыше — светло и точно,
Даже земной зимой.
……………………………
Плачусь — уже без сил,
Каясь, греша, но веря!
Что ли? — восьмое время
Мёбиус сочинил…

3
Снег

Это не цвета спектральная штука,
Ежели падает плотно, а лёжа
Будит вовне вспоминание звука…
Татуируя румянец, и всё же

Что-то стыдливое в нём, и однако
Как-то бессовестно радостно тоже,
Будь то снежки, или пьяная драка,
Или с посмертным веселием схоже.

Вот он и стёк по апрельскому утру,
Временной вечностью канув во влагу,
Снежною бабой, нарезанной в «куклу»,
Краденный в смысле сырья на бумагу.

И ни следа наперёд, ни намёка!
Курочка Ряба — где всех обманули…
Как Велимира с Митуричем — втуне!
Снег — это правильно и одиноко.

4
Святое место

Было полвосьмого
Или без пяти…
Потерялось слово —
Весело идти.

Вот и вся столица
Краденой земли,
Пыжится и мнится,
Поедая дни.

А Святой Иосиф
Букву не назвал,
Как бы между прочим, —
На какой вокзал…

Не по нашим весям,
Вдаль и поперёк,
По крутым созвездьям
Иордан утёк?

Прозревая ночи
Ото дня до дня, —
Где же, Авве Отче,
Отчая земля?

5
Ангелы

Ангелов стало в окрестностях… — врозь
И наяву, а то слитно витая,
Слышимо, словно пернатая стая.
А на страницах — картинки авось…

Вот он парит однобоко вблизи,
Кровно печалится Божия птица,
Словно с Отечеством должно случиться
Страшное… или со мной — не пойми…

Завтра январь, а сегодня среда,
А он крылато молчит, сострадая,
И мне всё кажется правдой беда.
С каждого сиюминутного края…

Нет ни того, ни сего по плечу…
И захудалую книжку листаю —
Пёрышки около строф прилепляю
И, от себя отвернувшись, молчу.

6
Взгляд

Ты знаешь, мы станем когда-то понятны
Кому-то и всем,
И звёзды молярные будут полярны —
Полярнее, чем…

Но за исключеньем немного иного,
Того, что уже не ещё, —
Что было и есть в нас живого, людского
Всего — а чего же ещё?..

7
Дорога

Есть такое бремя —
Эхом наперёд,
Искренностью вея —
Откровенно врёт…

То шуршит шагами,
И гундит молвой,
И дразнит словами
С лысой головой…

Шла однажды Таня
С Женей набекрень,
Искренно ругая…
А за ними тень.

Сорок лет ругала —
Дескать — пере…ять!
Вдруг — полтени стало…
Некого ругать.

8
Пресновидение

Каменных слёз иудейской земли
Горсточку малую хоть
Не поленись, привези, принеси,
Дай… и спаси, Господь!

Пальцы мои онемелые пусть
Солоно расшевелят.
А и оставят, уже наизусть,
Молитвослов и взгляд.

Абы, идя к неизбежному сну
Медленно наяву,
Слышать Всевышнюю тишину,
А не всею божбу.

Предшествие
…даждь нам днесь…
Молитва Господня

Прохожие шли навстречу
Друг другу — самим себе,
Похожими на Предтечу,
Вот именно при ходьбе.

И только один приезжий,
Как будто… смотрел вослед,
Стараясь увидеть прежний
Неовеществлённый свет.

Потом, не касаясь слога,
Поправил полы пальто
И перекрестился строго,
Как был — никому никто…

Сентиментальное плавание

Субмарина троянского типа и cap на корме:
Я плыву к тебе, милая, по океанам и яузам,
ускоряя движение (ибо не терпится мне)
и весла?ми, и ластами, и триколором, и фаллосом.

А окрест тишина — ни людей, ни страны, ни страниц...
Только муха какая-то вьётся по ходу движения.
Я стараюсь, плывя, но тщедушно, и тщетно, и — ниц,
расплескав по заклёпкам лица своего выражение.

Что мной движет — вот так неподвижно, стремительно так,
безответно почти что и даже почти безответственно?
А всё тот же незримый и невыразимый пустяк —
то единое чувство, что более бедствия бедственно.

О несбыточный остров, заочный избыток земли…
Несмешная любовь и заржавленный гвоздь под форштевень…
Продолжается вечность, витает кромешная темень,
И нечестная память мерещится внутрь изнутри.

Без кивков на Жуковского, он это всяко канал…
Предположим, Итаку, поверив Гомеру доподлинно.
Ну, понятно — Отчизна и даже, наверно, прародина…
Но бардак несусветный, и нужен конкретный скандал:

Замочить всех козлов, что толпились у ложа сего,
Отодрать Пенелопу зело, но с известным приличием,
Отлупить Телемака, согласно данайским обычаям,
И потом приписать:
Happy end без окна — вещество!

Возвращение

Ходит тень не за спиной
И не по пятам
А то днём то стороной
И по сторонам
Всюду каменный пейзаж
Травы и древа
Разговор прекрасен наш
Ты всегда права
А бывает что дождём
Смоет взгляды с глаз
Постоим и подождём
И пойдём от нас
Мы пойдём не по грибы
А не по грибы
Начинается июль
Чистый как январь
И бесснежные следы
Удалятся вдаль
Уж такое бытие
Было наяву
И ещё такая боль
Буква невпопад
Не печалься ангел мой