Сейчас. Стихотворения

СЕЙЧАС

я был когда-то пионер
мальчишка – руки в брюки
я жил тогда в СССР
теперь живу в фейсбуке

я был когда-то ловелас
камаз витальной плоти
ну а сейчас ну а сейчас
на тренерской работе

я был задира и амбал
я был подстать Мамаю
я раньше много понимал
теперь не понимаю

*   *   *
Не одинок.
Один.
Со всеми.
И с Ним – рождённым в Вифлееме.
Ты сам избрал такую жизнь.
Избрал – не жалуйся, держись.
Избрал – забудь пути иныя.
Тебе с дорогой повезло.
И соловьёвская София
Обретена тобой светло.

*   *   *
запада плоть измочалена
жёлтый сгущается цвет
мальчик похожий на сталина
пишет автопортрет
бес улыбается тщетно
видно что это бандит
так притворяется этна
мол утомлённая спит
кроткий стою как ягнёнок
вижу наш мир без прикрас
Господи дай нам силёнок
выстоять в тяжкий час

*   *   *

Я навьючен, точно верблюд, тюками,
Тюками контрактов проблем – напасть.
Я поддерживаю сердце руками,
Иначе оно может упасть.

Двадцать лет кряду – офис, работа,
Галстук, точно удавка, сорочка, пиджак.
Я хочу, как Мюнхгаузен, вытащить себя из болота.
Вытащить себя из болота я не могу никак.

Я люблю Наташу – она далече.
Прогоняю Машу – она со мной.
Получается так: судьбе невозможно перечить.
Получается так: жизни не будет иной.

*   *   *

начинается нечто такое чему
ни к чему ни слова ни дороги
прикоснусь и пойму посмотрю и пойму
не пойму слишком много в итоге

вознесётся воздушный над офисом шар
упадёт на лепешку коровью
точно дракула кровью упьётся комар
и умрёт переполненный кровью

а росточек который зимою зачах
разомлеет в объятиях лета
и в обычных свинцово-пунцовых глазах
заневестится унция света

я покаюсь за спешку стихи и грехи
я засну как трехлетний мальчонка
и приснится деревня поют петухи
петухи кукарекают звонко

ОТРАДА

корова в илистой реке
и лес – одной со мною крови –
и дочь моя на чердаке 
в домишке на Лесном Тамбове

отрада – нежность – и восторг
восторг – и нежность – и отрада
какой Париж какой Нью-Йорк
мне больше ничего не надо

ПРОКУДИН

Плачет Егорка Прокудин –
Счетчик удач на нуле.
Не было, нет и не будет
Рая на грешной земле.

Плачет мужик горемычный,
Феней бранит этот мир.
Пьет по старинной привычке
Черный, как вечер, чифир.

Воспоминаньям заслона
Нет – не уймутся никак.
И вспоминается зона,
Шконка, больничка, барак.

Острая, как пилорама,
Память крошит мужика.
Мамочка, мамочка, мама,
Участь его нелегка.

Плачет Прокудин Егорка –
Радости нет ни на грош.
Что ж ты, судьба-крохоборка,
Слезы ему не утрешь?

1996

россия осень бунюэль
темно и пасмурно и склизко
и бредит пьяный как бордель
дурак прикормленный бориска

целебный корень на луне
растёт людей не воскрешая
и боль как молния во мне
летает дура шаровая

я сам дурак я не пойму
зачем живу на свете белом
зачем судьбу как бастурму
ножом кромсаю заржавелым

в отце легко прочесть мальца
лицо в лице крепка матрёшка
россия слякоть у крыльца
а на крыльце мяучит кошка

*   *   *

слушаю «Эхо Москвы»
узнаю какая плохая у нас власть

смотрю телеканал lifenews
узнаю какая мерзкая у нас оппозиция

но все это ерунда
лишь бы не очень стыдно было смотреть в зеркало

*   *   *
у меня есть холодильник
он большой и белый
он мой лучший друг
а другой мой друг диван
а за окном деревья синицы
и снег

ОКТЯБРЬ

закрывают озябшие дачи
засыпает мой сад-огород
и душа потихонечку плачет
хоть она – говорят – не умрёт
плачет точно предчувствует лихо
точно холод нездешний в груди
точно острая как облепиха
замаячила жизнь впереди
ничего-ничего – всё в порядке
очень скоро здесь будет тепло
я вернусь – эти вечные грядки
я вскопаю всем бедам назло

*    *   *
приближается крах точно кранах
приближается краской огня
я забыл о совдеповских ранах
но они не забыли меня

я забыл про любовь и улыбки
я забыл как играл в карамболь
точно цепкие детские цыпки
донимают и страхи и боль

и за что это блин наказанье
и зачем позабыты пиры
и не пить нам уже мукузани
и не пить нам уже хванчкары