Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ |
Центр |
Надежда БурановаОб авторе: Родилась в Гомельской области Белоруссии. Окончила Белорусский... >>> |
Евгений ГрачёвОб авторе: Евгений Алексеевич Грачёв в эфире ГТРК «Саратов» почти три десятка... >>> |
Юрий АлтайцевОб авторе: Юрий Алтайцев – псевдоним. Настоящее имя – Немчинов Юрий... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
Нина Воронель«Меня пугает власть моя над миром». Воспоминание о встрече с Анной АхматовойЯ не была близко знакома с Ахматовой. Я видела её один раз, но она цельно и художественно раскрылась даже в этой единственной встрече. Не помню, кто меня к ней привел или замолвил словечко, но было мне позволено переступить порог сумрачно-петербургской комнаты, где у правой стены, на полдороге между дверью и окном - окно было против двери, за окном моросил дождь – возвышалась, именно возвышалась, а не стояла резная кровать красного дерева, на которой возлежала Ахматова, бледная, грузная, в распахнутой на груди ночной сорочке. Её только на днях выписали из больницы после сердечного приступа, и лицо её на фоне смятых подушек было желтовато-серым, но это не только не снижало её царственного статуса, а, скорее, подчеркивало его. Подавив естественно возникшее желание поцеловать ей руку, я подошла и остановилась в ногах кровати. - Что вы, собственно, хотите? - спросила она. - Я хотела вас увидеть, услышать ваш голос, - лживо пробормотала я, смущаясь объяснить ей, что я вовсе не стремлюсь послушать ее стихи, а одержима эгоистическим желанием почитать ей свои. - Я теперь всегда спрашиваю, зачем люди ко мне приходят, - объяснила Ахматова, - а то один нахал на днях ворвался ко мне в больницу, чтобы выяснить, кто лучше, я или Цветаева. Узнав, что я поэтесса, она сразу догадалась, чего я хочу. - Вы небось хотите почитать мне свои стихи? - спросила она. - Прочтите одно, которое вам особенно нравится. Срывающимся от волнения голосом я прочла ей своё стихотворение:
Меня пугает власть моя над миром, над разными людьми и над вещами, Не я, конечно, шар земной вращаю и управляю войнами и миром, Но есть во мне таинственная сила, исполненная прихотей и каверз, Чтоб на паркетах люди спотыкались, чтоб на шоссе машины заносило...
Прикрыв глаза рукой, Ахматова полусидела среди высоко взбитых подушек, и мне было неясно, слушала она меня или просто пережидала, пока я закончу. Потом она открыла глаза и властно указала мне на стоящий возле кровати стул с высокой спинкой: - А теперь садитесь, я вам тоже почитаю. Она взяла с прикроватной тумбочки рукописный листок и, приподнявшись на локте, начала читать, - как ни странно, голос ее тоже прерывался от волнения:
Плывёт в тоске необъяснимой Среди кирпичного надсада Ночной кораблик негасимый Из Александровского сада...
Закончив читать, она устало откинулась на подушки и спросила: - Ну как? И хотя я заранее готова была восхититься всем, что она прочтёт, и хотя завораживающая музыка стихотворения так соответствовала полумраку комнаты и дождю за окном, чёткий внутренний голос сказал мне: «Это не её стихи!» И я выпалила, немедленно ужасаясь неловкости возможной ошибки: - Это прекрасные стихи, но они не ваши, правда? Она вся засветилась от радости, что мне понравилось: - Это стихи Иосифа Бродского. Чудные, чудные стихи! Имя Иосифа Бродского мне ничего тогда не говорило - я его слышала впервые. И потому спросила, опасаясь прозвучать, как тот нахал, что выяснял в больнице про Цветаеву: - Он хороший поэт, этот Бродский? Она прикрыла глаза, но не устало, а сладострастно: - Он такой рыжий! У него такая нежная кожа! Когда он читает мне свои стихи, мне всё время хочется погладить его по щеке! В дверь заглянула сморщенная сиделка, выразительно намекая, что моё время истекло. Я покорно поднялась, удостоившись царственного кивка - знаменитый горбоносый профиль отбросил на подушки крылатую орлиную тень, и я пошла к выходу. Когда я дошла до двери, Ахматова окликнула меня: - Погодите! Я остановилась, хотя рука сиделки, вцепившись в мой рукав, настойчиво волокла меня прочь из комнаты. Из белизны подушек на меня глядели всё ещё блестящие, полные любопытства глаза: — Скажите, а что, у вас и вправду есть такая власть над миром?
|
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКАШТАНОВЫЙ ДОМСИБИРСКИЕ ОГНИВРЕМЕНАКыштым-ГраниСОТЫВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕБАЛТИКА-КалининградНОВЫЙ СВЕТНАЧАЛОСлово-WordКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовСВОЙ ВАРИАНТГРАФИТИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:Пятью пятьКочегаркаРусское вымяЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтОСОБНЯКСЕВЕРЛИТЕРАЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕЮЖНЫЙ УРАЛИЛЬЯСеверо-Муйские огниАРГАМАК-ТатарстанСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИГВИДЕОНИНФОРМПРОСТРАНСТВОСорокопутДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬТело ПоэзииБАШНЯБЕЛЫЙ ВОРОН22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬДЕТИ РАФУТУРУМ АРТАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЧЕРНОВИКЗАПАСНИКЗИНЗИВЕРЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЛИКБЕЗЗНАКИ11:33ВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬАЛЬТЕРНАЦИЯ |