Вокзальность бытия. Стихотворения

* * *
Развлекалочка осени, мокрая поступь весны,
Что-нибудь об Альенде, о Чили, о Кубе, Геваре…
Что-нибудь обо мне: может, книги, пластинки ли, сны, –  
Что-нибудь, что ты выменять сможешь у баб на бульваре.

Кто меня не хранил, как булавку, копейку, листок!
Кто меня не листал, вырывая на память страницы!
Я – бумажный божок, знаю свой невысокий шесток.
Я – бумажный журавлик, нелепая, слабая птица.

Я – дурацкий посланец, я только твержу: «Миру – мир,
И готовься к войне, para bellum, и смажь парабеллум…
Землю – пахарям, небо – пилотам, лады, командир?
Звезды – нам, стихотворцам, но это я так, между делом…»



* * *
Эмигрировать в прозу, пожалуй,
Из летучих небесных краев…
Там живется спокойней – без жалоб
И пронзительных плачущих слов,

Там раздумчиво фразы ложатся,
Там надежда, что в части второй,
Где-то эдак страниц через двадцать,
Обретет свое счастье герой.

А у нас, хоть светлее и выше,
Хоть нам ангелы Божьи трубят,
Но последнее четверостишье
Выпивает до капли тебя –

То дрожит над холодною бездной,
То нахально пролезет в печать,
То молчит и сгорает бесслезно,
Не хотя ни за что отвечать.



* * *
За безупречность и наглость меня люби.
За тишину и нежность меня люби.
За холодок и смех мой меня люби,
За полуночные «здравствуйте» и «прощай».
За не-звонки, за приезды так редко, за
Спешку такси в аэропорт-вокзал,
Вечную спешку из пункта А в пункт Б.
И за всё то, что я не дала тебе.



* * *  
Презирайте меня, ненавидьте меня, если что, -
Видит Бог, заслужила и это, и большее даже.
Хитрый мартовский ветер влезает ко мне под пальто
И уносит тепло, будто я не замечу пропажи.
Хитрый мартовский ветер… Обида моя и тоска,
Блеск дешевых стихов – всей их пошлости и позолоты…
Обнимите меня, прошепчите хоть что у виска,
Ну, пожалуйста, Боже, тихонько, хоть кто-то, хоть что-то…



* * *  
…Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
С.Есенин

Вот пришла обещанная встреча,
Вот сыграли «Мурку» на заказ.
Лентою пурпуровой отмечен,
Вот за горизонт скользит закат.

Ресторанчик. Водка и котлеты,
Маленький оркестрик. Ты да я,
Оседлав у стойки табуреты,
Молча пьем коктейль небытия.

Вот и всё, и музыка по кругу:
«Вологда», «Владимирский централ».
И не надо говорить друг другу,
Что при жизни каждый не сказал.



* * *  
…Так призраки звонят по телефону:
Бесплотен голос, руки невесомы,
А мы в молчание и легкий шелест
С тревогою кричим: «Алло, алло!
Кто это?» – Тихо. Призрачные стоны
Проносятся по суетному дому.
«Ах, что за шутки, право! Неужели
Заняться нечем?» - говорим мы зло.

И, положив захватанную трубку,
Идем курить или читать газету,
Молчать, смотреть футбол, прогноз погоды,
С детьми уроки делать, водку пить.
Но, даже взяв любимую за руку,
Мы вздрагиваем; страшно нам без света –
Как будто окликают через годы
Нас те, кого вовеки не забыть.




* * *
Ругаться с бабками Лукерьями
И с дворничихой тетей Фро,
Рядиться к ночи в шляпу с перьями,
Чтоб выйти вынести ведро,

Идти задворками, помойками,
Смотреть на звезды и грустить…
В домах скрипят дверьми и койками.
И мчат за водкой во всю прыть

Подростки, пацанва дворовая,
Шалавы самых юных лет.
Проходишь мимо ты, суровая,
Как будто их тут вовсе нет,

А после пальцами распухшими
Картошку чистишь, варишь суп
И наизусть читаешь Пушкина,
Почти не разжимая губ.



* * *
Да божечки ж ты мои!
Да вот же Оно о чем! –
О времени, о любви,
Об ангеле за плечом.

О бурой, как кровь, листве,
Отдавшейся сапогу.
О ветреной голове,
О песенке возле губ.

О ветре – всегда в лицо.
Чернильной разметке строк.
Не Слово, а так, Словцо,
Творящее сей мирок.



* * *
Инне Домрачевой

Наугад заполняю пробелы,
И страница уже не бела.
Знаешь, я никогда не умела
Жить по принципу меньшего зла.

Дело в ней, в невозможной привычке
Рваться к свету из тьмы и тоски.
…Знаешь, как на копеечной спичке
Погибают в ночи мотыльки.



* * *
На дорожках парка, на аллеях –
Лиственниц песочная хвоя.
Если я о чем-то и жалею,
То о чем – не понимаю я.

Серый дождь накрапывает робко.
Серая, молчит в пруду вода.
Кажется, свернешь на эту тропку –
И не возвратишься никогда.



* * *
Вокзальность бытия. Бельканто тепловоза.
На сутки задремать. В отключку – телефон.
Паршивые стихи. Наверно, лучше прозой.
«Не лги себе». Не лгу. Включите микрофон!

Я вам еще прочту, я вам еще посмею!..
«Не лги себе». Не лгу. Мне нечего прочесть.
По-старому – нельзя, а лучше – не умею.
«Виновна, ваша честь». Согласна, ваша честь.

Мы валимся во тьму. Как дурни, мы похожи.
Кому приспичит знать всех нас наперечет?
Колеблемый светиль… нет, всё-таки треножник.
И что-нибудь еще. Да, что-нибудь еще.