Главная | Журналы | Персоналии | Книги | Медиа | Проект АРЕаЛ | ГЕОЛОГИЯ | Только для своих | ПОМОЧЬ МЕГАЛИТУ | Спонсоры | Связь с координатором портала |
Центр |
Евгений РеутовОб авторе: Поэт, прозаик, режиссер. Родился в 1966 году во Владивостоке. Печатался в ... >>> |
Анастасия Орешкина-НиколаеваОб авторе: ... >>> |
Александр БойниковОб авторе: Член Союза писателей России, Союза журналистов России. Родился в 1960... >>> |
РегионыЦентрРоссияАбаканАнадырьАрхангельскАстраханьБарнаулБелгородБлаговещенскВладивостокВладикавказВладимирВолгоградВологдаВоронежЕкатеринбургИжевскИркутскКазаньКалининградКалугаКемеровоКраснодарКрасноярскКурганКурскЛенинградская областьЛипецкМоскваМосковская областьНарьян-МарНижний НовгородНовосибирскОмскОрелОренбургПензаПермьПетрозаводскПетропавловск-КамчатскийПсковРостов-на-ДонуРязаньСамараСанкт-ПетербургСаратовТверьТулаУлан-УдэУфаХабаровскЧебоксарыЧелябинскЯкутскЯрославльЗападная ЕвропаАвстрияАлбанияБельгияБолгарияБосния и ГерцеговинаГерманияИзраильИрландияИспанияНорвегияПольшаРумынияСловенияФинляндияКавказАзербайджанАрменияГрузияАзиатско-Тихоокеанский регионАзиатско-Тихоокеанский регионАфрикаАфрикаВосточная ЕвропаБеларусьМолдоваУкраинаЦентральная АзияКазахстанКиргизстанТаджикистанУзбекистанСеверная АмерикаКанадаСШАСтраны БалтииЛатвияЛитваЭстония |
*«А я и вовсе иная птица». Поэтические подборки финалистов 2-го поэтического турнира имени Игоря Царёва «ПТИЦА-2014»В поэтическом турнире имени Игоря Царёва «ПТИЦА-2014», организованном на лит.портале «Клубочек», приняло участие 25 авторов из самых разных уголков страны и зарубежья: Москва, Санкт-Петербург, Казань, Тольятти, Владивосток, Тула, Свердловская область, Усть-Илимск, Старый Оскол, Димитровград, Сыктывкар, Житомир (Украина) и др. В составе жюри были: ИРИНА ЦАРЁВА (Москва) – супруга и соавтор Игоря Царёва, член СПР, Академик Академии российской словесности; БОРИС КУТЕНКОВ (Москва) – поэт, критик, автор книги «Неразрешённые вещи». Организатор литературных чтений «Они ушли. Они остались»; СЕРГЕЙ СУМИН (Тольятти) – поэт, прозаик, журналист, редактор журнала «Графит», организатор 1 и 2 фестивалей поэзии Поволжья; СЕМЁН КРАСНОВ (Тольятти) – поэт, член СПР, зав. лабораторией литературного творчества в ТГУ, автор 7 книг стихотворений; ГАЛИНА БУЛАТОВА (Тольятти – Казань) – куратор конкурса, автор 4 книг стихов, редактор-составитель 13 книг поэзии и прозы.
По итогам голосования жюри (подборки были анонимными) I место занял Эдуард Учаров (Казань). II место – у Виктории Бурцевой (Москва). III - IV место поделили Юрий Лифшиц (Санкт-Петербург) и Наталия Прилепо (Тольятти). Поощрительные 5 и 6 места у Дмитрия Бобылева (г.Серов, Свердловская обл.) и Максима Шумкова (Казань).
Куратор конкурса сердечно благодарит главного редактора журнала «Графит» Сергея Сумина, делающего немало для сближения поэтического пространства городов и предоставившего в качестве призов финалистам возможность публикации в этом номере.
Куратора конкурса Галина Булатова
Эдуард Учаров (Казань)
Небо на вырост
В кашемировом небе на вырост Чтобы в детстве, костром обожжённом, И на Млечном Пути без ошибки
Возвращаясь с войны
Так брести, как грести по воде. Либо стать мудрецом, в маску скомкав лицо. Мысль на цепь посадить, словно пса.
Лядской сад
Мы выжили, спелись, срослись в естество плывущим к Державину, выполнить чтоб а ливень полощет у сосен бока и голос фонтана от капель дождя
Дятел
Дятел – разведчик звука, Сколько, вещая птица, Чёртова колотушка Проклятыми листами
Озеро Кабан
Ощетинился волнами стрижеными Чрез Романовский перешеек От бензиновых выхлопов И «Алтыном» впивается в небо Не буди же гребками
Виктория Бурцева (Москва)
Rara avis
Зверь невиданный
В зажмуренной июньской лени От мохноногого балкона Берёзы над глухим погостом, Спружинившийся для ловитвы Едва ли всматривались предки, Дичится он, боясь огласки – Застыли ирисы на марше, Они одни признать готовы:
* * *
Конец лета – не конец света.
Желтеет флагманским корабликом С неровным грохотом по крыше.
Метельный вальс. Зарисовки в парке Еле проснулись рассвет приболезненный,
Мимо хозяйка хромает нестарая
Юрий Лифшиц (Санкт-Петербург)
В небе отражается окно…
Моей Тане
Ты никогда такою не была, такой желанной, солнечной и страстной, что ворон уронил свои крыла, а значит, то, что было, не напрасно.
Того, что было, не было вовек, а если было, ничего не значит. Пусть всё засыплет подвенечный снег и первозданный дождь – переиначит.
И пусть выкаркивает вороньё завистливо-крикливые мотивы, мы всё-таки возьмём с тобой своё, необратимо счастливы и живы.
Я буду петь, ты будешь танцевать, наш дом не будет никогда простужен, и нам с тобою будет наплевать, что делать утром – завтрак или ужин;
когда нам лечь – сейчас или вчера, когда вставать – сегодня или ночью. Ни в юности, ни в грусти, ни с утра счастливые не размыкают очи.
Не головой, а бурями живём, небесный купол возложив на пяльцы, и, окольцован нами, окоём, сжимает наши сцепленные пальцы.
Кирилл и Мефодий
Епитимью наложил игумен: десять раз переписать Писанье. Старый хрыч воистину безумен – подвергать такому наказанью.
Не добрался я и до пророков, завозился на Второзаконье. Будет мне и таска, и попреки, – это все отца Кирилла козни.
Это всё отца Кирилла дрязги: слова сам не скажет без баклажки, а меня за то подвёл под розги, что хлебнул я тихомолком бражки.
Бражка хороша! Нацедишь плошку – благорастворение воздухов! И, цедя из плошки понемножку, грезишь всласть... до первой оплеухи.
Ты опять, Кирилл, старик спесивый, уши мне надрал, инда опухли! А не у твоей ли Ефросиньи под рубашкой титечки набухли?
Не спущу я ей, попомни, отче, завалю её на сеновале. Лучше б ты, Кирилл, следил за дочкой, чтобы однова не потрепали.
Хорошо, что есть отец Мефодий, не скажу о нём худого слова: он и в службе, он и в огороде, право же, походит на святого.
Весь в делах, в заботах благочинных, в келье шагу не ступить от книжек; спросит наколоть ему лучины и до зорьки пишет, пишет, пишет.
И со мной Мефодий тоже ладит, даже за провинность не ударит, призовет, по голове погладит, леденцом иль яблочком одарит.
Видит – плачу, оботрёт полою мне глаза – и всё не так обидно. Только покачает головою, перекрестит, даже станет стыдно.
А порой к нему Кирилл приходит и вопит, как будто слабоумен. И чего с ним говорит Мефодий? И чего их слушает игумен?
Говорит Кирилл, руками машет, горячится, брызгает слюною, а Мефодий кротко слово скажет и глядит с улыбкой пред собою.
В чём их спор – не ведают и братья, только знай кивают головами. Мне же и вовек не разобраться, что стоит за теми словесами.
Но уйдёт Кирилл, и вот что странно: сколько вздора он ни набуравит, а Мефодий думает изрядно и всю ночь написанное правит.
Наложил игумен епитимью: за всю жизнь исполню ли – не знаю. И чего-то жаль мне Ефросинью. Это что ещё за наказанье?
Наталия Прилепо (Тольятти)
Маша
Камень
В немоту небес, застилая ночь, Выдыхают птиц горы горлами. Небо прячет дно, небо мглой больно, Красной лентою да по чёрному Перечёркнуто.
Сквозь морщины стен прорастает день, Словно старый дуб. Корни корчатся. Птицы пробуют голоса людей. Стал мне сыном сон. Одиночество Стало дочерью.
Было – не было. Горы горбились. Горы грезили камнепадами, Звукам имени гулко вторили, В небо целились тридевятое, Рвали надвое.
Был тягуч пещер заповедный зов. Антрацитом кос между пальцами, Неживым цветком, слюдяной слезой На ветру в песок рассыпалась я, В руки падала.
У дурман-травы малахитовой На ладонях дождь стынул каплями, Серебристыми рвался нитями. Было – не было. В вечность кануло. Что мне, каменной…
Так не умирают
Хрупкую зиму пряча За белизною век, Спит безымянный мальчик И выдыхает снег.
Ночь по земле горбатой Рыщет бродячим псом, До немоты истратив Голос на горький зов.
До глубины прозрачный, Призрачный, словно дым, В чёрных зрачках собачьих Снег тяжелей воды.
Крыльями птиц незрячих Дерево к небу льнёт. Спит безымянный мальчик И выдыхает лёд.
И выдыхает иней Медленней и страшней. Лёд прорастает синим В тёмный гипноз корней.
Спит безымянный мальчик, Не разжимая рта. Господи, так не плачут. Не умирают так.
Дерево
Тяжесть ветвей истончая до чёрной воды, Горькое дерево пьёт неподвижную ночь. Но тридесятую зиму внутри утолить Неба не хватит, останется скомканный дым. Некуда будет печалью кричать ледяной. Дерево, дерево, что у тебя болит?
Некуда петь обожжёнными горлами птиц, Прятаться голосом, что горячее, чем кровь. Мёртвое дерево ствол пересохший кривит, Будто не может уже ни простить, ни спасти, Копит нетающий снег под сыпучей корой. Девочка, девочка, что у тебя болит?
Дмитрий Бобылев (г. Серов, Свердловская обл.)
*** Я живу в этом городе, Одурманенном трением Шелестящих троллейбусов О фасады домов.
Я дышу в этом городе, Выходя в воскресение Поглядеть на собравшихся Под грибком стариков.
Я люблю в этом городе С ледяными карнизами И проваленной кнопкою В лифтовой пустоте…
В неозлобленном холоде, Молодой и расхристанный, Птичьей тенью распластанный На осеннем зонте.
К картине Г. В. Сороки «Рыбаки»
Спадает жар. Прощальные лучи – Тем ярче, и желтее, и продольней. Ещё чуть-чуть – и заискрится донник Росой, и где-то стадо замычит.
Удильщик, как загадочный Харон (Темнеющий с потрепанной гравюры), Висит над небом, в небе отражён, Веслом выводит плавные фигуры.
И тихо так, и ясно, и тепло, И босоного, и штаны чужие, Спасённым будет Спасское село И мы, за то, что в нём когда-то жили!
Такое небо – будет ли ещё? Несётся время бешеным аллюром. Весло толкает лодочку под счёт, Желтеет облако, и рвётся кракелюром.
***
Рисовать – заключать в темницу, Приковать и держать на весу, Урезонить резной границей. Если видишь, то – не рисуй.
Вольной стаей раздались тучи, К полюсам устремились реки. Чтоб остались быстры, летучи – Не лови, не рисуй вовеки.
Приручивший огонь, чуму, Альбатросов с прибрежных скал, – Не рассказывай, почему Лишь Её ты не рисовал.
Максим Шумков (Казань)
Проливалось молоко
Летели облака, летели далеко,... Как рыбы-корабли, как мысли дурака. Юрий Шевчук
Серой марью осенней хляби Заболотились небеса, Ветошь рваную заправляя В жёлто-лиственные леса.
Стала сказочным океаном, В мыслях бедного дурака, В просяном киселе тумана Растворившаяся река.
Бились крупной простудной дрожью От промокшей насквозь ноги, В луже слякотно-придорожной Расходившиеся круги.
Мысль запутывалась и рвалась В поржавевшей густой траве, Всё расстроилось, всё смешалось В глупой маленькой голове.
Ветер брызгал дождём колючим, А над ним, где-то далеко, Проливалось в смурные тучи Солнца тёплое молоко.
Якоря
Буду тоску лелеять, Буду бродить бесконечно в выдуманном лесу, Заберусь в недра тёмной, Самой чащобной дикой норы. Перестану бисер метать И кости бросать перестану голодному псу, Выползать буду лишь, Чтоб росу на губах ощутить от древесной коры.
Я пойму всё, не думай, Что я зачерствевший камень, забывший тепло, Я кусаю ночами подушку, Слёзным шёпотом-криком с ночной темнотой говоря. Но наутро лишь тускло скребёт под ногами Разбившееся стекло, И назад возвращают, уплыть не давая, Обыденности якоря.
Озеро Коцит
Когда я в вечность перешёл, В пустыню мёртвой тишины, Воспоминаний был лишён, Не мог, как прежде, видеть сны.
И скаля сгнившие резцы, Швырял я снежное пшено В табличку: «Озеро Коцит! Купание запрещено!»
Гнедой копытоногий бес, Замуровав меня во льду, Съязвил, сказав: «Христос воскрес. А ты останешься в аду». |
ГолосованиеВыберите название/тему следующего раздела проекта "Вещество"ЖурналыКыштым-ГраниПятью пятьКочегаркаСОТЫРусское вымяВЕЩЕСТВОАРТИКЛЬЕВРОПЕЙСКАЯ СЛОВЕСНОСТЬЕВРЕЙСКАЯ СТАРИНАЗДЕСЬЛитСредаЗаметки по еврейской историиСемь искусствЛиФФтДАЛЬНИЙ ВОСТОККОВЧЕГОСОБНЯКМОСТЫМЕНЕСТРЕЛЬПриокские зориВИТРАЖИДОНСЕВЕРДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕЛИТЕРАЮЖНЫЙ УРАЛБАЛТИКА-КалининградСеверо-Муйские огниНОВЫЙ СВЕТСлова, слова, словаЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИНАЧАЛОКАЗАНСКИЙ АЛЬМАНАХПять стихийЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАПИСКИСлово-WordГВИДЕОНКольцо АЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРАСорокопут [Lanius Excubitor]ДЕНЬ ПОЭЗИИЖурнал ПОэтовТело ПоэзииГРАФИТБЕЛЫЙ ВОРОНИНЫЕ БЕРЕГА VIERAAT RANNATЮЖНОЕ СИЯНИЕЛитературный ИерусалимДЕТИ РАФУТУРУМ АРТЧЕРНОВИКЗИНЗИВЕРЛИКБЕЗВАСИЛИСКДЕНЬ И НОЧЬУРАЛ-ТРАНЗИТНОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬЖурналы, публикация которых на сайте прекращена:ЧЕЛОВЕК НА ЗЕМЛЕИЛЬЯАРГАМАК-ТатарстанИНФОРМПРОСТРАНСТВОДЕРИБАСОВСКАЯ - РИШЕЛЬЕВСКАЯСТЕРЖЕНЬСВОЙ ВАРИАНТБАШНЯ22ВОЛОГОДСКАЯ ЛИТЕРАТУРАНАШЕ ПОКОЛЕНИЕУРАЛРУССКАЯ ЖИЗНЬАРТ-ШУМЛИТЕРА_DNEPRТРАМВАЙЗАПАСНИКЫшшо ОдынПРЕМИЯ ПБЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫЗНАКИ11:33АЛЬТЕРНАЦИЯ |