Голограмма. Стихотворения

пчёлы

 

Дошло до нас, о великий царь,

что пчелы не стали давать мед.

Тосклив показался осенний ценз

тому, кто пережил этот год.

 

Кувшины у пасек стоят пусты,

бортники бродят по праздным лесам,

не видя прозрачной их красоты,

напрасно прислушиваясь к голосам.

 

Дошло до нас, о великий царь,

что пчелы не стали давать воск,

в смятеньи волхвы и великий жрец,

ропот в рядах пограничных войск.

 

Дошло до нас, о великий царь,

что пчелы не стали давать яд,

молчат целители и лекаря,

змей и жаб по ночам доят.

 

Дошло до нас, о великий царь,

что пчелы отказываются вылетать

из хрупких, пахучих своих светлиц,

ни дымом, ни пеньем их не достать.

 

Но если прислушаться – чуть гудит

притихший рой сквозь узкий леток,

и что-то поет о том, что грядет,

их хор, выдыхающий холодок.

 

2008

 

***

 

ядовитые травы восходят на этих полянах

ядовитое пламя пылает на этих болотах

ядовитые оводы здесь копошатся в ранах

ядовитые души витают в скальных пустотах

 

здесь отравлен воздух земли смертоносны туки

слабоумное море грызет и лижет предметы

только птицы ещё мелькают в полётной натуге

и позёмкой бегут измученные газеты

 

2012

 

Тениерс-сын

 

Путник не выдержал перипетий дороги,

упал на обочину. Вероятно, умер.

В порядке экзистенциальной тревоги

грозовая туча запускает зуммер,

может быть, звон колоколов. В колорите больше коричного,

чем груз каравеллы, входящей в ближайший порт.

Пахнет навозом. В порядке благодеяния личного

крестьянин, отирая пот,

подтаскивает бочонок воды

на помощь болезному.

Этому действию бесполезному

можно удивляться, ведь за прошедшие четыреста лет

никто из персонажей не сумел бы выжить.

Ну, сколько можно из бессмертия выжать?

Десятка два-три. Ну, четыре. И привет.

 

2013

 

на завалинке

 

Прекрасной Елены не было, – хмуро сказал Менелай, –

Моя жена – вздорная, малопривлекательная баба,

Но утром я слышал вещий вороний грай –

Как раз перед заседанием штаба.

 

Молись Афине, Астарте иль Артемиде –

Циничный бриз подвевает пространства холод.

Информационное прикрытие грабежа в Колхиде

Оказалось успешным. Требовался новый повод.

 

Блазнят сокровища левантийских портов,

Золото, стекло, пряности, мускус тамошних красоток,

Нос по ветру, вдохнешь – ты уже готов,

Ахеец не может круглый год быть настолько кроток.

 

Напомню: женщин, как водится, не берут на борт.

Легенда обрастает живописными подробностями,

За дело берутся сказители, побери их чёрт,

И вот – полился гекзаметр, со всеми своими неровностями.

 

Когда отправляешься надолго к чужим берегам,

Становишься эротоманом и клептоманом...

В деревянном коне прятался один мальчуган,

Лазавший в форточки, дока шмонать по карманам.

 

Всего-то и надо было – стянуть ключ от ворот,

Под утро засунуть в скважину, сделать два оборота,

А этот – понарассказывал, что в утробе таился взвод,

А то, затаив дыхание, и целая рота.

 

2009

 

теории

 

Ужель он прав, и это – голограмма,

добытая каким-нибудь NN

в клермон-ферранской антикварной лавке?

NN возьмёт латунную дощечку,

едва качнёт – и вот собор качнулся,

и голуби шарахнулись, и солнце

споткнулось, словно при попытке к бегству,

спиной вбирая неизбежный выстрел.

 

NN идёт по улице Паскаля,

по переулку тайной синагоги,

хранит в руке заклятую дощечку,

стараясь ничего не повредить...

О, мастера исходного пространства,

чеканите ли вы свои изделия –

или устали, потеряли навык,

забыли нас в последнем из миров?

 

2013

 

поэт и летняя ночь

 

Мегаломанией тронутый деловитый люд,

словно матерый поэт, перекраивает ранний этюд,

заметая следы – свои или прежнего мира

 

Между тем он вынес постель в приусадебный сад –

отходить ко сну, не спуская взгляд

с небес, дабы не прозевать грядущих событий

 

Ступни его, будто стрелки неких часов,

подзаведенных энергией, сквозящей меж полюсов,

указывают звездам, куда им вращаться

 

Равный среди равных на форуме коллег,

ждёт он: прощальное потепление, снег...

и восходит созвездие (как он выражается) Вега

 

Засыпая, он представляет себя луной,

перебирающей подробности по одной

в диспозиции на обозримых территориях

 

Происходит нечто, происходившее всегда,

о чем ведает каждая отдельная звезда

благодаря медлительности своего мышления

 

Но что остается загадкой для червяков,

обожающих трение своих оков

о щиколотки и запястья

 

2010

 

***

 

То эта боль, то другая...

Пространство оберегая

от прибытия боли,

образумимся, что ли.

Обзаведёмся разумом –

рискованным, одноразовым,

слыша, в полную грудь дыша,

шорох тушующего карандаша.

 

2013

 

I m Nobody

 

Я никто, – сказал Улисс Полифему –

и закрыл неприятную тему.

 

Никто не будет принят в расчёт,

никто, как вино, утечёт.

 

Пей, Полифем, пей и Улисс,

оба вы не за то взялись,

никто – на остров вернись.

 

У тех, кто не раздобыл руна,

отнимутся имена.

У тех, кто пас, и пахал, и плёл,

отнимутся ложе и стол.

 

Я никто, – Полифем говорит Улиссу,

провожая взглядом мелькнувшую крысу;

Я никто, – отвечает Улисс Полифему –

И с утра закрывает проблему.

 

2014

 

наводка

 

необозримые

таблицы стрельбы

необоримые

таблицы судьбы

 

гаубица

сто двадцать два

взрыватель осколочный

слова слова

 

поправка на ветер

и на грозу

на чёрта на ведьму

и на слезу

 

уровень меньше

ноль один

в порядке мести

из-за гардин

 

ода к радости

рад что ад

в моде ражесть и

рыбий взгляд

 

главное

не видеть куда

падает

эта звезда

 

2014

 

инструмент

 

Предположим, что некто дует в свою дуду.

Дуть в дуду ему написано на роду.

Кто-то пляшет, кто-то плачет под эти звуки,

не подверженные никакой науке.

 

О дуда моя интровертная, окарина,

ты души моей бессмертная половина,

ты мой ангел жестокий, змий, перо подающий,

соловей в неволе, только от боли поющий.

 

2014

 

баллада истин напрямую

 

В банке лежат деньги.

Деньги лежат в банке.

В полдень дрожат тени

Даже у тех, кто в танке.

 

Волга впадает в море.

В Астрахани арбузы.

Лук вызывает горе.

Бард дожидается музы.

 

Снега зимой ждите,

Летом же ждите вишен.

Рухнул колосс на Крите –

Гул далеко слышен.

 

Родина – мать, едри ё.

Псарь не берёт борзыми.

По Иудее Мария

Шла, поминая имя.

 

Лучше всего иностранки.

В бурю руби стеньги.

Деньги лежат в банке.

В банке лежат деньги.

 

2014

 

осенний патриарх

 

Труп патриарха плывёт по осенней реке.

Море ещё вдалеке, и туман вдалеке.

Труп патриарха в листве отряхнувшихся ив.

Нынче спокоен, а раньше, бывало, гневлив.

 

Сабли осок – салютуют ему берега.

Хладен висок, и дорога до моря долга.

Тянет карман запасённый на случай дукат.

Тесен сапог, но мундир ещё великоват.

 

Труп патриарха плывёт по холодной реке.

Обременённый, теперь он почти налегке.

Нивы не встанут, сады уже не зацветут.

Труп патриарха вбирает последний уют.

 

Горе народу – он брошен, он осиротел,

Сколько бы до безымянных ни выплыло тел.

Плачут младенцы, медведь в зоопарке ревёт.

Труп патриарха к последнему морю плывёт.

 

2014

 

сны

 

Время любви вычитается из пропажи,–

Рассуждает майор Ребров,

Избавляясь от страшной поклажи

Неотвязных снов.

 

Вся надежда на сны майора.

Мы влачим свои бедные дни,

И рассчитываться нескоро.

Так что тяни.

 

2014

 

антропогенез

 

Общий предок крокодилов и птиц

Отказался быть предком Адама.

Он явился в отдел разработки лиц,

Где и развернулась драма.

 

Там Главный Художник на дело рук

Глядел с прищуром любовным –

Но ящер-пращур явился вдруг,

Свистя дыханьем неровным.

 

Он ознакомился с новым лицом –

Беспечным, наивным, наглым.–

Нет, не хочу. И дело с концом.

Ни безналичкой, ни налом.

 

Спросят при свете такого-то дня:

И этих тварей родил он?..

Нет, не хочу. Оставь меня

Птицам и крокодилам.

 

2015