Михаил Окунь

И наступит последнее лето. Стихи

***

 

«Офицерская линейка»,

Треугольник-транспортир…

Это вовсе не ремейки,

Это мой ушедший мир.

 

Циркуль, авторучка мамы,

Кнопки в глубине стола…

Вот, любовь к святому хламу,

До чего ты довела!

 

Всё — в мешок и на помойку,

И о прошлом ни гугу.

Жить стремительно и бойко!

…Но, конечно, не смогу.

 

 

***

 

Загаженный подъезд, балкончик кривоватый,

И под ногой не лёд, а гранулы стекла…

Пришел домой и спи — ведь ты не виноватый,

Что молодость прошла —

Таинственно прошла!

 

Плотней уткнись в диван, укройся одеялом,

Попробуй затянуть ту спячку до весны.

Бухая каждый день, живешь без идеалов —

И бог тебе не шлет, как встарь, цветные сны.

 

Хотя в иную ночь и снов таких не надо —

Проснувшись в два часа, полночи у окна

Глядишь на чудеса небесного парада,

И музыка тебе из высших сфер слышна…

 

 

***

 

Мягкотелый алкаш свиноокий,

Ну зачем тебе эта квартира?

Что ты замысел портишь глубокий? —

Без тебя обойдется Пальмира.

 

Что цепляться за утварь и стены? —

За окном предпоследнее лето,

Где найдет тебя всенепременно

Обходительный черный риэлтор.

 

Он войдет с утешительным словом,

В ослепительных белых одеждах.

Что нам нужно, когда нам хреново? —

Ничего, кроме слова надежды.

 

Ну а дальше — барак на сто первом,

Зимний холод, цирроза приметы,

Этанол, собутыльники, стервы,

И наступит последнее лето…

 

 

Еда

 

Что сегодня будешь хряпать,

Гришка-старичок?

Ковшик щец пустых из хряпы,

на окне — лучок.

 

Пробавлялся не краюхой! —

Всё позавчера…

Жаль, не помнит злое брюхо

старого добра.

 

Ливерною колбасою

поделись с котом.

Наша жизнь — крахмал да соя,

не жалей о том.

 

 

***

 

К «приращению смысла»

прираститься хочу, —

как исправил Жуковский

«учу» на «ищу»,

как соленые кельты

друг на дружку стучат —

возле озера Эльтон,

озера Баскунчак.

 

 

 

 

***

 

Зеленая трешка,

синяя пятерка, розовый червонец,

фиолетовый четвертной,

десятилетия, сложенные в гармошку, —

всё ушло в подзол, в перегной.

 

Ну а мы, компост бесполезный

для всеохватных планов,

размашистых затей, —

едва просунувшись робко

в очередной век железный,

уже хорохоримся,

канаем

под свободных людей.

 

 

На ёлке

 

Фонограмма из колонки

Оглушает без затей.

Почему ж застыл в сторонке

Самый умный из детей?

 

Он смекает осторожно,

У него один вопрос:

Настоящий или ложный

Этот самый Дед Мороз?

 

Взвешивает «за» и «против»,

Мучается: прав — не прав…

Дед Мороз — не тетя Мотя,

У него разгульный нрав.

 

Поворачивайся живо,

Чтобы праздник не проспать.

Подлинный или фальшивый —

А подарок надо брать!

 

 

Парк им. 50-летия Великого Октября

 

Там, где в пруду карась дебильный

имеет обреченный вид,

на всхолмии, вполне могильном,

бетонный серый столп стоит.

 

На нем укреплена табличка,

где ложь и молодости мёд…

Но тот, кто нынче «пишет в личку»,

едва ли что-нибудь поймет.

 

 

А мне — не горько и не сладко…

Где столп стоит, суров и гол,

теперь устроена площадка,

таджик играет в волейбол.

 

 

***

 

Гордилась балетом, и космосом,

и песней кипучей-могучей,

и шахматами, и Осносом

(для рифмы — Ботвинник был круче).

 

Засраками1, цирком, завгарами…

Но нас отравил сладкий яд,

где барышни, старые-старые,

в велюровых шляпках стоят.

 

 

Пионервожатая

 

Июльский воздух, пряный, клейкий,

ее волнующая грудь…

А мы на утренней линейке

перемогались как-нибудь.

 

Её воркующее слово

послаще было всяких слов.

Я повторял: «Всегда готовы!»,

но оказался не готов…

 

 

Limesmuseum2

 

Здесь веками длилась «Санта-Барбара»:

возникая из-за гор и дол,

малообразованные варвары

портили добротный частокол.

 

И, слегка германцами подрезанный,

появлялся, как из-за угла,

сам себя вообразивший Цезарем,

крепкий мужичок Каракалла.

 

Поглазеть на вражеские линии

лично залезал на каланчу.

Всё было всерьез — вестготы, римляне…

А теперь музей, где я торчу.

 

 

***

 

Плачет, комкает платочек,

убивается зазря,

всматривается в листочек

старого календаря.

 

Приголубишь мимоходом:

«Что, бабуленька, хандришь?» —

Порасскажет год за годом…

А теперь мне — тишь.

 

 

***

 

Лес, проталины сухие,

Птичка гнёт своё пью-ить…

Говорят, что в дни такие

Надо жизнь благодарить.

 

Ей за то скажу спасибо,

Что не сунула в мешок,

На башку не пала глыбой,

Не истёрла в порошок.

 

 

 

1  Засрак (сокращ.) – заслуженный работник культуры (примеч. автора).

2  Музей границы Римской империи в немецком городе Алене (примеч. автора).

К списку номеров журнала «УРАЛ» | К содержанию номера