Стихи

ХРАМОВЫЙ БЕРЕГ

Ложилось солнце в облачную вату.

Ещё созвездий дым голубоватый

Не затянул июльский небосвод

Над волжским городком заря пылала

И не жалела золота и лала

Для тихих берегов и мирных вод.

Закатный блеск нещадно стёкла плавил,

И свет вечерний, против всяких правил,

Казался чище, ярче и теплей.

На гладких куполах лежало пламя,

И бор алел сосновыми стволами,

Точёными, как мачты кораблей…

Ничто не нарушает в нас покоя

Таким восторгом и тоской такою,

Как солнце, уходящее за край!

И прошептать хотелось: «Боже, Боже,

Когда Ты так украсил землю, что же

Тогда такое Твой небесный рай?».

Пройдём ли мы с водой дремотной – или

Сверкнёт на дне души, в житейском иле,

Твой образ – драгоценные черты?

Так вот зачем прощаешь нам вину Ты

И в смертном мире даруешь минуты

Такой неизреченной красоты!

ВСЁ ХОЛОДНЕЕ…

Всё холоднее на свете, всё холоднее…

Голая площадь – и голое небо над нею.

Голые ветви берёз в потускневших аллеях,

Только боярышник невыносимо алеет.

Кончилась бабьего лета обманная нега.

В небе витают нежданные голуби снега.

Их опереньем укрыта земля золотая.

Но, говорят, они скоро растают, растают –

Робкие вестники долгого зимнего лиха…

Огненно-рыжим на ветках горит облепиха.

Юный морозец прицелился, снайперски меток, –

В пятнышках пороха кожица поздних ранеток,

Но по-гусарски бравирует бархатцев россыпь.

Утром на травах тяжелые, ртутные росы.

Выдохнешь, дунешь – и мир перед взглядом мутнеет.

Всё холоднее на свете, всё холоднее…

Осень бредёт по земле одиноко, без свиты.

Беличьи игры хозяйственны и деловиты,

Рыжие шубки как будто в сгустившемся дыме.

У магазина сгружают узбекские дыни

В сеточке трещинок, словно старинные фрески.

Ветер капризен, его нападения резки.

На остановке толпа прозябает немая.

Мальчик подругу, закутав в пальто, обнимает –

И не боятся ни взглядов чужих, ни озноба,

Греют друг дружку, и явно довольные оба.

Первые голуби холода, первая вьюга…

Вместе стоим, но уже не глядим друг на друга.

Щёлкнула дверца маршрутки – курком пистолета.

Всё как положено: просто закончилось лето.

Просто тепла не осталось в нас даже на дне, и

Всё холоднее на свете, всё холоднее…

***

Катятся, катятся белые дни.

Дымно клубится позёмка густая.

Ветви искрящимся мхом порастают,

Каждый сугроб – что алмазный рудник.

Зимняя песня подобна струне –

То ли стихи, то ли чаячьи крики.

Белые дни быстротечны, безлики.

Что же на память останется мне?

Не сомневаюсь я, правда, в одном:

Всё, что творится внутри и снаружи –

Льдистый цветок, нарисованный стужей,

Мутные вихри за белым окном,

Гибкие трещины беленых стен, –

Как фотографией, строчкой хранимо.

Вьюжные птицы проносятся мимо –

Но замирают на белом листе.

Ближе позёмки танцующий шаг.

Двери заприте! Не поздно ли? Поздно…

Так января вдохновенье морозно,

Что от него застывает душа.

И очарованно смотрит она

В окна глазные на мир белоснежный:

Чистый, хрустальный, мерцающий, нежный,

Ясный, бесстрастный до самого дна.

Пень под сугробом – диковинный гриб.

Хмурит карниз наметённые брови.

Выпьешь холодной искрящейся крови

Зимнего ветра – и вовсе погиб.

Даже в тепле – сновиденья одни.

Жизнь потерялась и плачет негромко.

Хрустко ломается льдистая кромка.

Белые-белые катятся дни.