Ибо я не надеюсь. Стихотворения

ЭТИ  ДАЛИ

К майским рамы, проклеенные на зиму, отрывали;

в эти дали, сияющие синим пустоты

на четвёртом в мальчишеском запускали

из тетрадей в полоску и клеточку самолёты;

напролёт перемены, вечно опаздывая на уроки,

чтоб ещё хоть один – мой! – заскользил над домами –

выше! выше! – на восходящем потоке

в тридесятые вестником государства, кругами

над хрущёвками приинститутскими,

                                       инженерной Москвою,

над планетой задачек, решабельных в идеале;

не видать со двора, где, глухие к соседскому вою

авиамоторному, произрастали

по подъездам да кухням зелёные человеки, –

сколько было своих! – были споры пространны,

были дружбы взахлёб, были ссоры навеки,

а потом порассеялись в разные страны;

эти страны бумажные в странном азарте

рисовали старательно так, что едва дышали,

на школьной географической контурной карте

по бледному голубому цветными карандашами.

БАНАНОВЫЙ  СТАРЕЦ

(Из  цикла  «Сонэцки»)

Новолуние!

С той поры я ждал – и вот

В нынешнюю ночь…

                                Басё

Бывало, в полнолунье шли к холмам

стихи слагать… Все слыли знатоками.

Раз – нищий мимо… – Эй, любезный, с нами

давай! Не трусь! Мы судим по стихам…

Прочёл… Своим не верили ушам, –

и нас вспомянут с этими строками! –

мы посмеяться собирались сами,

ан, знамо, с нами был Учитель сам…

О, хижина под веером банана!

Плащ из соломы треплет обезьяна.

А плечи мнёт угля угластый куль…

Луна – вся в трещинах – за сеткой кроны,

на голых ветках кляксами вороны.

            Запруда старая.

            Лягушка.

            Буль!

ИЗ  ТИЧБОРНА.

ЭЛЕГИЯ,  НАПИСАННАЯ  ИМ

19  СЕНТЯБРЯ  1586  ГОДА

НАКАНУНЕ  КАЗНИ

Мою весну сковал мороз тревог*,

мой счастья пир – одно лишь блюдо мук,

я сеял хлеб – и вот сжал плевел стог,

и весь мой скарб – тщета надежд: а вдруг?

Мой минул день – не видел солнца я,

ещё я жив, а жизнь прошла моя.

Рассказ к концу – не начат мой рассказ,

мой плод созрел, но зелен мой бутон,

уже не юн, ещё не стар сейчас,

я видел мир – меня не видел он.

Вот нити срез – её не брались вить,

ещё я жив, а мне уже не жить.

Искал я смерть – нашёл во чреве плод,

искал я жизнь – она лишь тени след,

шёл по земле и знал: лежать мне под,

сейчас умру – едва рождён на свет.

Мой полн стакан – испит в один глоток,

ещё я жив, а жизни вышел срок.

* В переводе односложность лексики оригинала

условно передана использованием

только одно- и двухсложных слов.

ИБО  Я  НЕ  НАДЕЮСЬ

По Т. С. Элиоту

                           Because I do not hope...

Ибо я не надеюсь вернуться опять,

ибо я не надеюсь вернуться;

не мечтаю о даре людском, что ж мечтать

в человечий удел окунуться;

больше я не забочусь об этих вещах:

пожилому орлу что за счастье

разворачивать крылья на полный размах,

морщить волю увядшую к власти;

ибо я не надеюсь по новой узнать

славы той, что на час возносила,

ибо знаю, ко мне не вернётся опять

эфемерная, властная сила;

ибо в майском саду, где деревья цветут,

с гор потоки сбегают проворно…

ключевою водой не напиться мне тут –

ничего не бывает повторно;

ибо время есть время и место всегда

только место, и оба два вместе,

протекает действительность, словно вода,

лишь во времени данном и месте,

наслаждаюсь вещами я, как они есть:

вот одна, а за нею другая, –

лик блаженный и о воскресении весть

всё поэтому же отвергая;

ибо даже мечтать не могу, чтоб опять

мне вернуться; кружа в заблужденье,

следовательно, вынужден сам создавать

я объект своего наслажденья;

и я Богу молюсь, чтоб был милостив к нам,

чтобы смог позабыть навсегда я

всё, о чём столько спорил с собой по ночам,

столько раз себя не убеждая;

ибо я не надеюсь вернуться опять,

дай ответ на мои вопрошанья,

чтоб свершённое более не повторять;

тяжесть нам облегчи наказанья;

ибо этим крылам больше не полететь,

тарахтеть только, тщетно взбивая

вентилятором воздух, дырявый, как сеть,

мельче, суше, чем воля сухая;

научи же внимать невнимающих нас,

научи нас сидеть плотью падшей

тише мыши; молись о нас грешных сейчас

и молись о нас в час смерти нашей;

помолись о нас в час смерти нашей.

СКЛАДЕНЬ  МЕНТОВСКОЙ

1. ПРИНЦИП НЕОПРЕДЕЛЁННОСТИ

Вот идёшь своей Москвою ты.

Видишь – мент стоит, как мумия.

Приглядись к нему внимательней,

и начнёт он оживать.

Потемнеет зрак безмысленный,

затрепещет бровь надмордная,

в поясной петле дубинушка

шевельнётся будто вверх…

            Принцип неопределённости!

            Вот о чём бы призадуматься:

            как умом мента измерить нам,

            свой не изломав аршин?..

Но не тормози мгновения,

споро в да ль загоризонтную

правь чело индифферентное –

цел пройдёшь, коль повезёт.

2. НА ТЫ

Пока полковник ментовской

не вышел на покой,

к нему течёт со всех сторон

река щедрот рукой.

(Иль нет, рука рекой?)

И молвит он:

– Зане менты

и с Господом на ты:

«Сторицей – нам, своим ментам,

сказал Он, – Аз воздам!»

ИЗ  ЦИКЛА  «О,  ЗВЕРУШКИ»

1. ТРУП

Посмотри на данный труп.

Труп – он состоит из труб

разных: кожных, костных,

нервных, кровеносных.

Ежли труп трубит, дыша,

знать, сифонит в ём душа.

Вишь, в трубе у трупа

недокрут шурупа.

Кто ж скрутил сякой шуруп,

знаем только ты и труп.

2. БЫЛЫНЕТ

Был поэт.

А теперь его нет.

Хоть он и жив ещё, тута,

но не пишет стихов почему-то.

Вот поэтому-то и не поэт.

Был и нет.

КРУГОВОРОТ

На небе Бог, а под землёю чёрт;

а по земле река людей течёт,

из неба изливаясь, чтоб упасть,

журча и извиваясь, чёрту в пасть;

а те, кто отжурчал свой срок недаром,

назад на небеса восходят паром.

***

О, знаю наверно – умру я не весь,

останется лёгкая взвесь –

искрящим снежком покружит на ветру…

Нет, весь не умру.