Дмитрий Замятин

Небожидарность. Стихотворения

 

природа


в предзакатных пылинок пылающем плаваньи

дёгтя запах и леса

мёда и тёса

на потемневшем маяков огни

небе

 

в образах бытия бастующих

антикизированные

страха

         фигурки

                            урок

 

природа это

как дерево

как животное

наг-хаммади койне нагой

 

* * *

на морока кромке

палево-стального

окраинного

микрорайона

шального

сном византии внезапные паузы

с томиком младшей эдды

пифагорейства фарфором

симфоническим

 

тел влюблённых

в лесах невырубленных

подражай если можешь строеньям пчелы

наркотическим рокота автором

нарративного

 

в глубочайшей печальнейшей

бочке ночи

не понимаю

почему тела погибают

приписные граждане неба

 

из каскадов безмолвия словно

пейзажей лихорадкой пораженье

и римом осаждён со всех сторон

как (по)бедами

собственными

 

мы

 

в ушей кувшинах шмон

психосоматики арктической

синтаксис

 

не жди былых речей о белизне снегов метелей белемнитов

в архео-арта

ауре

 

глаз волгой лезгинка

(и)згой

в враждебности овражной

затаённой

 

и трудно ум отвлечь от глаз:

фэншуй ошую

фанерный

 

валенок фетву скифских

к поверхности снов сведенборга свести бы

твой чёрный киммериец королева

глаголет вежд движеньем и вождей

 

кристалл полёта тёплый

в столетьях стебля синевой

и облакопрогоны не помогут -

на лёгких пневмы колесницах:

-

 

бог-бег

 

проза зычная ль

голосовая

на ожиданьи дождя дежавю

зиждится

из тридцати стихий и четырёх слогов

вся громада телесного мифа этого

как поражений книга развивающихся

большая

шевелящихся жестов

                                      гирлянда

сжимающихся -

цедит лица лицей и цейсом

целит

ся

 

вотще он кроется в хламиду

 

участи чести бегучесть чистая зыбкая тающая

в багрянце солнца отцветающего

в удела блуде и труде ударного

бог ничем не отличается от

бега

 

вьюга


арктических гетеротопий терапия

в нагорьях крови чёрмных снегирей

дремота томной темноты

на мелях облачного млека

 

погода нелётная

отец

ты государствуешь пространством

речений ратью и равнений

и разночинцев

разночтений

 

(мягче чем запаха звук)

 

уединён осанист и свободен

в больших теорий сумерках померкших

и всяческой овечьей вечностью (в)лечась:

нежна ужо важна пропажа снежнестана

как женско-(вь)южная звезда

 

вполоборота

 

топофилия

 

трепета чоботами

тёпел и груб

топоса гиппопо-

там

 

шихан

 

в пахте и пахоте пехоты травяной

кругозора янычар комариный

пихт кнехтами

эхо

ха

 

зауралье

 

гулага пустельгой

герцена негоцианствует

биоценоз

 

енисея ферязью

калымом колымеет

туменов темень

ферзём

 

на рее снезирём си(м)бирясь

язём по-

зёмка

 

юзом

 

побег

 

сосредотачивая

мягкость медлительно-ёмкую ё

более боли бел и бегл

 

обо

 

 * * *

сплавляя полутемь и

голытьбу

евразью

морось

мраз

и

 

рок

 

окороком мрака

заката зорро

зорок и

розов

рока

лак

 

* * *

в нетлеющем бегстве небес холодеющих

похищены сны семи самураев

как те

перроны вокзальные первого

утра небытия

бога почерком слёзно-чёрного

и мимо -

         синь гусаров мая

а бойней сизо

 

солнце плачущее

ассинибойнов

 

пегтымель

 

рытвинами нервно мающее

оленеводом бредущих улиц

семи железных лыж людьми

вырастающее из мира тело меня

 

в бессамосущности вещей вещей существующих

зорь ордою роз резь

и пёстрых вер секущий систр

валгаллу в галлию влагает

 

карандашом выцветающий шёлк угасающим

рано утром прочёл я о

твоей осени

 

пепла листочками лепестками

тепло горячее гоголя зрячее

лис точками во снегу

горящими

 

гилея пепел гоголь

лигейя и -

пегтымель

 

лик

 

елеем александрийским

льётся алея аллея

алетейей скользя

летою леденея

яликом я -

лика

 

сквозь небо бегством

 

романтика мне хищных недоступна птиц

и плоти грусть густая

науку ищите хотя бы в китае

душегрейку распахивая

метафизическую

 

уткнувшись очёчками в

мелкий шрифт информации дополнительной

животиком тёплым на протёртом ковре

в энциклопедизм провалиться

домашний

 

ведомостей и вед видимостью

свечением мест теология

как тело серебра воды тугое

сквозь небо бегством

 

* * *

кызылбашей незыблемых уставов

восточных облаков небожидарность

как тихим дыхание

голосо-

вое

 

когда лелеют нас магические сны

ты строишь свой бивак из снега

и летто-

слоёв

         литовских

слойки и спайки

 

молчанье вдов и слов священные дубы

и терпентинные деревья

сё бородинский хлеб бонапартизма

 

и в кашемировом пальто

в кашне

ушёл

 

(не обернувшись)

 

 

как будто всё случилось вчера

 

пейзажей дружины бояре и отроки

природы строки полуотцветшия

исчезновенья спокойная пространства простота

в усталости симультанной

семантике

 

стекло село в ключа стекло

 

село

 

в рощах каких

в каких вы ущельях наяды

в каких

подмосковно-селянских кущах

 

прелестно-быстрое виденье

без содержанья внутреннего обещаний

новой примкнёшь ли звездой к медлительным месяцам лета

 

полётом ангела летят

твои младенческие годы

кофей уже простыл

в одиночеств зимних лесах

шерстью мягкой

белеющих

ш

 

как будто всё случилось вчера

и воздуха лютость

яко лествицу вменяюща

 

тундрово-

 

в гиперборейских льдах

по степям танаиса

снежным

наветов ниспадаешь ветошью

золотое солнце

философов

 

средь дорожников малого идриси

как понта лук киноскефалов скифский

гроза настигала этой прозы меня

 

(о нахтигаль - )

неотвратимая

 

в позолоте сизоватой

тонущего в темноте приозёрного тальника

едва уловимый характер

встреч путешествий

 

и вёдер шум

расплескавшийся

 

огня оленьим гнётом

всей жизни превращай прыжок

в своеобразную походку

зырянина нудящего в нощи зудящего: -

 

беспомощно-

тундрово-

 

беломошной