Сергей Главацкий

Кардиограмма канатоходцев. Стихотворения

***

Кукловоды расступились перед лоскутами шторма.
От оазиса Вселенной днесь отчалив, пилигримы,
Мчимся наважденьями по телескопам на простор мы,
В – беcконечность. Мимо всех идём мы и проходим мимо…

Рекламируем и кладбища, и бешенство зачатья.
Отжили все жизни всех людей мы, их седые жизни…
Мимо нас летят обломки лиц, пульсирующих платьев,
Столкновенья рук, миниатюрных звёзд и чернокнижниц…

Эхо памяти о мире – утихающая мука.
Континенты света, белые трепещущие пятна,
Так беззвучно наплывают днесь на континенты звука!.. –
Нам же всё равно – куда идти: вперёд ли иль обратно…

Мы – не За и мы – не Против. Равнодушные молитвы
Множат равнодушие богов и прочих, многих прочих…
Нам привычны пир – с врагами, меж союзниками – битвы.
Убивая будущее, об ушедшем мы пророчим.

Здесь – космическая нежность, здесь – земные листопады.
У вокзалов в Равнодушье захмелели окоёмы.
Мы целуемся руками, дышим пылью, тянем яды.
Нам – что падать, что взлетать, что врозь мы будем, что вдвоём мы…


***

НЕРАСТОРЖИМЫЕ

Из дебрей уюта, космической дрёмы,
Задворок Вселенной – летят миражи.
Богини и боги спешат на паромы –
Искать на Земле половинки души.

Богини, рождённые бездной кочевьей
На том берегу безмятежной реки,
На землю пришедшие в облике девьем,
В себе никогда не узнают богинь.

Вселенная, зверь-одиночка, петляет,
Линяя, среди их мерцающих лиц,
А души их мчаться к Земле, накаляясь,
Спешат к бессердечным, в обитель Земли.

Они приземляться и здесь обнаружат
Людей миллиард с миллиардом сердец,
Мохнатые тропики, птиц неуклюжих,
Приливы и замки в сквозной немоте.

Когда обнаружат, что люди – с сердцами,
Забудут тотчас, что богини они,
И вскоре привыкнут они быть и сами
Обычными дамами, павшими ниц.

И будут на пальмах вить гнёзда тайфуны,
И год юбилейный настанет луне,
И дети узнают, что значит быть юным,
И ты безнадёжно понравишься мне.

Ты тоже такая, одна из немногих
Богинь, позабывших себя в ворожбе
На хаосе, ты не уложишься в сроки,
И ты – не узнаешь богини в себе.

И ты не поймёшь, что способна быть чудом,
И боль не будить в околевших сердцах,
Но я свою душу в тебе – раздобуду,
И будет душа – тяжелее свинца.

Ты станешь грустить по краям незнакомым,
Где тысячи лет ты жила, и теперь –
Пойми, что земля тоже может быть домом,
И я – безнадёжно доверюсь тебе.

И в это мгновенье сольются стихии,
Живые и мёртвые станут – одно,
И ты не узнаешь, что ты и другие
Богини – пускай неосознанно, но –

Найдут для себя в этом мире бездонном
На роль своих спутников в этой тени –
Богов, в человеческом теле рождённых,
На время забывших, что боги они.


***

НЕ ТАК ЛИ?

Спасутся все – от клякс Заката,
От едкой трапезы войны –
И минотавры, и дриады –
А мы не будем спасены.

Ведь мы нашли, блуждая сонно,
Следы Медведицы Большой
На льдинах, к стуже пригвождённых
И к Ловчим Неба – нагишом…

*

В часовне сада - голубятне –
Покой нашла тахикардия.
И на лугу пасётся Всадник,
Срывая блики золотые.

А в Стратосфере Мирозданья
Хитросплетенья – однозначны.
Лишь присмотрись ко мне с вниманьем:
Прозрачен я. И ты – прозрачна.

Не нужно лишних оправданий.
Искрят глазастые фанфары.
У юных душ бывают тени.
У спелых есть ещё и фары.

Увидишь их, когда в иконах
Я спрячу их, а я их спрячу.
Передвижные рубиконы
За горизонтами маячат.

У темноты есть подмастерья.
Нас полутьма перетасует,
И встанет маревом за дверью
Весна, танцующая всуе…

А утром выдохнутся бури,
Утихнут траурные вьюги,
И в этот миг, от солнца жмурясь,
Мы всё узнаем друг о друге.

*

А над ракетной ордой колоколен
Звёзды прошли безоружным парадом…
Табор росы остановится в поле.
Пламя и солнце всегда будут рядом.

Даже по разные стороны ада.
Даже участвуя в разных спектаклях.
Даже отсутствуя в списках пернатых.
Мы всегда вместе и рядом, не так ли?..

… Это ирония, вмёрзшая в вопли…
Ночь опровергнута и невозможна.
Лёд был растоплен, чтоб в нём был утоплен
Выстрел отчаянный, выкрик тревожный…


***

ПОМПЕИ

Мы побежим, словно первые люди,
Дикие люди, в неистовстве диком,
Всех махаонов в траве перебудим –
Цвета маренго и цвета индиго.

Мы окунёмся дельфинами в лоно
Пыльных Помпей – с затуманенным взглядом.
Мы перейдём через все рубиконы
И переступим любые преграды.

Мы препарируем мрак ежедневный
И, притворившись, что – бубны шамана,
Чётко услышим, как нервно и гневно
Дышит взрывная туника Вулкана…

Землетрясение вводит тревогу
В жабры ночных субмарин и корветов,
Хвастает мне поднебесье ожогом
Алым под самой лопаткою… Это –

Сердится звонкая Девочка Нега,
Солнце моё – на меня, потому что –
Я не ищу её всюду, с разбега,
В городе N, безнаказанно чуждом,

И не бегу по следам в Межгородье,
И не звоню, прорываясь сквозь зуммер,
И не спешу обменяться с ней плотью
В городе, недосчитавшемся мумий.

Солнце моё безнадёжно сердито
Из-за того, что сейчас же, сегодня,
Я, всех забывший и всеми забытый,
Не украду её из преисподней,

Не обниму её раз и – навеки,
Скомкавшись в паранормальное «Близко»...
Поезд швартуется к берегу Неги,
Веруя землетрясения брызгам…

Сквозь инфантильную ярость Везувий
Странно сигналит мне алым на чёрном:
Я, измождённый в его хищном клюве,
Должен судьбу свою встретить – покорно.

Тонкие мускулы антициклонов
Жадно боксируют шквалы морские,
Чудища обескуражено стонут,
Тонут в шипеньи чернильной стихии…

Это – волнуется Девочка Нега,
Солнце моё - оттого, что – мечтает,
Чтобы сейчас же, пока не растает,
Я отыскал её в городе снега…


***

КАРДИОГРАММА КАНАТОХОДЦЕВ

1

Я снюсь тебе? Ответь и я – приеду.
Куда-нибудь отсюда. В Атлантиду?
Пускай! Как называется планета,
Где тонет Атлантида? – будь мне гидом! –

Земля? Я – на Земле уже. Приехал.
Здесь – перекличка двух вулканов эхом.

Совсем недалеко и ты отсюда.
Каких-то пару тысяч километров
Буранов, где шаманят чуда-юда,
Муссонов, прочих судорожных ветров…

Я всё ещё, как прежде, снюсь тебе?.. Но –
Каким я снюсь тебе? Свободным? Пленным?..

Ты всё ещё, как прежде, спишь?.. Сегодня
Мой бриг отчалил от большой земли.
По курсу – ты. На небе. В преисподней.
Во всём, что здесь, и в каждой, кто вдали.

2

Мёртвые площади палуб угрюмы.
В них отражаются коконы-тучи.
Тысячи лет не меняет костюма –
Брига безлюдного взрывчатый кучер.
Тихие заводи шепчутся льдами.
Льдины – их губы, их горла, гортани.
Мы никогда не стареем с годами.
Только с минутами, в миги свиданий…

Есть лишь мгновения в ритмике ретро…
В эти мгновенья стареем безбожно,
С точностью пешек, со скоростью ветра…
В эти мгновения мы осторожны,
Держимся за руки, за сердце словно,
И тупиками обходим проспекты.
В алых травестиях мигов церковных
Все кроме нас – лишь абстрактное Некто…

Не доверяют сердца экспертизам.
Повелевает и болью, и страстью
Иноходь пульса по крохким карнизам
Многоэтажного кратера счастья.
Точное время спешит, запинаясь
О кораблей безъязыкие свечи…
В эти мгновения мы вспоминаем
Все наши жизни и все наши встречи.

3

В колючем небе Будапешта
Циклон сплетает темнота
В улыбки с привкусом надежды
И поцелуй со вкусом льда.

И нашим душам обнажаться
Гораздо проще, чем телам…
И если б им без нас встречаться,
И обжигаться, и пылать,

Забыв о наших межсезоньях,
Ночных бессонницах и снах,
О том, что зыбко лишь – спросонья,
И том, что мнимо только – нам!..

Ведь нам привычней отражаться
В ночной змеящейся реке –
Не парой, за руки держаться
К реке пришедшей налегке,

А фонарями и рассветом,
И птицей, спящей на лету.
От нас останутся монеты
На самом дне промокших душ.