*

Книга за книгой

Антон Бахарев-Черненок. Стихи. Серия «ГУЛ»,Челябинск, 2014 г.

 

В поэзии Антона Бахарева есть и трогательная детская нота, и сентиментальность, и бесконечная любовь к родному краю. Но есть и фатализм, грусть и боль. Удивляют нежные мотивы русских народных сказок:  «Мурлыкал кот, и булькала река, Что не издалека, а свысока Раскатывалась, как дитя на горке. Не разделялся запах сладкогорький, И свет был цвета медомолока», –  под которые сразу вспоминаются  нянюшкины «молочные реки, кисельные берега», а к концу этого стихотворения мы уже видим, как проглядывают мотивы, отсылающие нас к печальным сказкам Андерсена: «Дитя летит, светла его душа; То засмеется, в варежку дыша, Замерзший ручеек согрев, как пальчик, То вверх глядит, и волки по-собачьи У ног его стареют, не спеша».

Много стихотворений посвящено повседневной жизни, и в них есть спокойная созерцательность, иногда безысходность, но и любовь к этой безысходности, меланхоличное любование ею: «...Продмаг закрыт и рядом ни души, Ну, что ж – тогда за брагой к бабе Вере; И лишь видны в акациевом сквере Бетонные горнисты-алкаши. А ты вздыхаешь и звонишь жене, Чтоб забрала ребенка из детсада…» 

Поэзия, которую тонко замечает автор в самых простых будничных вещах и явлениях, есть также и в смене времен суток, каждое из которых окрашивает детали окружающего пространства в новые, неповторимые краски, и все это хорошо видно в стихотворении «Время»: «Пожалуй, в этот час ничей Печально и великолепно Проходит время человека Среди обыденных вещей». И эхом отзывается в следующем стихотворении: «Гроза, огромная как остров, За горизонт, гремя, ползет…Так все обыденно и просто-И так невероятно все».

Однако часто внутренний покой автора переливается в глубокую боль одиночества, как своего собственного, так и внутреннего одиночества других людей, хорошо им ощущаемого: «Десерт припудрен февралем—Но мало сладости в десерте, Когда очнешься перед смертью И вдруг себя узнаешь в нем» (стихотворение «Званый Ужин»). В другом стихотворении без названия одиночество становится тотальным, морем-маревом тоски: «Всех позвал—никто не пришел. Остается копать в себе. И заноза стучит в стопе – Сам не вырвал, и не прошло. Но увидишь, идет звезда, Ледяную вскрывая мглу, – И заплачешь в своем углу…Раз. До смерти. И навсегда».

Хорошо ощущается, что автор, как и большинство людей творческого, поэтического склада то поэтизирует каждую мелочь окружающей его жизни, ощущая в эти моменты внутренний покой и единение со всем, то вдруг резко ощущает трагедию глубокого одиночества, а иногда в своих стихах он сомневаясь, вопрошает: «А что – не знаю, И как – мне тоже невдомек. Но-кажется-не умираю И-вроде бы-не одинок». Однако неизбывно – и в грусти, и в боли, и в тумане тоски остается вместе с автором его нежная любовь к природе: «И прикрыла сосна золотые глаза, и янтарные слезы бегут по коре», «И мышь летучую не носит, она еще мешочком с ночью на чердаке моем висит».

Но при описании некоторых дней и состояний природы встречается также и онтологическая оппозиция, парадоксальная гармонизация, когда несмотря на резкость и излишнюю натуралистичность написанного, появляется ощущение прекрасного и гармонии, красоты дня: «Здесь неразличимо дно колодца, И хрустят ракушки на зубах, Южное безоблачное солнце Вялит падаль кошек и собак. Не дыша проходишь, как андроид, К улице, где дом твой и твой сад – И стекает с крыши рубероид, И цветы безумные стоят».

В описании поселкового быта Антон Бахарев часто касается разнообразных маргинальных тем, вот в стихотворении «Герои» он открыто заявляет: «А мой герой – он забулдыга, Он матерится на соседку С женой дерется за бутылку И пьет сердечные таблетки». Любовь и жалость к этим людям следует затем в строках: «И я пишу, чего от боли, чего от радости и горя…»

Но описывает он также и более мрачные аспекты маргинальности, резко, жестко, натуралистично: «Глаз выколи – густая ночь. Задворки Барачные: сарайки, гаражи…Стремительно в недвижимой глуши Вершатся молчаливые разборки. Нечаянно во тьме попали в глаз Отверткой. Но на фоне дырки в ребрах – Все пустяки. Тем более, для мертвых. Какая жизнь проходит мимо нас!» (стихотворение «О Вечном»)

Автор чутко чувствует пересечение реального мира и потустороннего, его волнует тема времени, смерти, а также углубление и расширение духовно-энергетических плоскостей, и их видимые и невидимые просветы в окружающую реальность: «Шаткий столик, клетчатая скатерть, Монитор, колонки, микрофон. Ходит смерть в запачканном халате, Наводя везде привычный шмон. ...Люди спят. И все у них в порядке, В строгом положении вещей. В антресолях школьные тетрадки, На столах каракули врачей».

В стихотворении «Бла-бла-бла», глубоком и философском, окутанном, словно дымкой, светлой грустью сентября, автор продолжает тему пересечений реальностей и прикасается к теме Вечности – прошлое, настоящее, будущее соединяются в одной точке ощущений, и выливаются в горизонт и перспективу вечности – безвременья: «А за окном сентябрь грустный Как историческая мгла, Скрывал земные силуэты, И мы какого-то поэта Твердили хором: «Бла-бла-бла… Был вечный вечер..»

В стихотворениях Бахарева  есть также перекличка ощущений – равнодушие реки времени и зияние бездны в буднях автор ощущает также, как и равнодушие зимы и ее внутренней тиши, как времени года:  «Я думаю-прости, какая чушь, обозревать бессмысленное время!» и  «...Свет белес и зыбок. И висит над миром бестолочь снежинок».

В целом поэзия Антона Бахарева  самобытна и вместе с тем очень многогранна : как если бы в маленькой музыкальной шкатулке пряталась одновременно панорама Вселенной.  «Тихая лирика» переплетается с лирической экзальтацией, а иронично сниженный пафос уходит в жесткий реализм—и все вместе это создает объемную картину мира, неустанно разворачивающуюся, как бесконечный рулон, где читатель может находить новые горизонты и осмысливать их.

Ольга Кириатти

 

Георгий Цеплаков. Ангелы и торговля. Стихотворения.

Изд-во "СТиХИ". Москва, 2018.

 

Во времена, когда стихи читали чаще, чем рецензировали, кто-то из тогдашних гениев сказал, что невозможно днём стоять за прилавком, а ночью писать стихи. Времена изменились – многие литераторы, и Георгий Цеплаковв том числе, доказывают: можно. И офисный стол ничуть не уступает торговому прилавку. Ну, сами посудите: когда большая часть мира оказывается офисным бытием – что делать поэту? Если приход вдохновения

…я органикой чувствовал

И оргтехникой всей.

 

Нет, ну можно, конечно, попытаться разделить составляющие разной плотности, следуя завету горлана-главаря: "Землю попашет, попишет стихи", как иные и поступают в сходной ситуации. Но не уход ли это от ответственности?Блажен, кто в этой ситуации способен подобно автору признаться:

Я клерк поэзии.

 

И писать офисную лирику, вводя в лирический контекст:

форматы а4

а2

а0

стандарты gsm 

dampscdma.

и другие рано

или поздно

исчезающие буквы

эпохи LTE, 4G и 3D

 

Требуется недюжинный характер не прятать голову в песок, когда

твой взгляд… скользит в outlook

чу в чате стучат: пора

ответить на стук

 

Вольно ж было лет 300 назад вешать бирочки: этот язык "чтобы ходить строем", а этот "чтобы любить". А в наш век глобализации, постмодернизма и торжествующегоконсьюмеризма не для поэта ли задача писать

на языке, который вокруг,

на котором только считают,

но никогда не рассказывают.

 

А как по-другому – "выиграть вчистую у пустоты в молчанку"?

И прежде чем морщиться, как один мой знакомый, мол, офисный планктон и т.п., подумайте, действительно ли

В ожидании кончины каждый клерк – трагик

Я вчитывался в строки, написанные между факсом и сейфом, и думал: вот АртюрРембоперестал писать талантливые стихи и поехал торговать пряностями и кофе, а если бы попробовал совместить?

 

Я завещаю в Отчизне / каждому клерку по найму

в горький коктейль жизни / маленький ломтик лайма.

 

Константин Иванов. Нарспи. Поэма. Чебоксары. Чувашское книжное издательство, 2018.

 

Давненько не брал я в руки ша… ну, то есть поэм. Да ещё при столь сложных обстоятельствах. Национальная поэма (лиро-эпическое предание), первая в чувашской литературе, а к таким произведениям подходить без должного пиетета возбраняется, филологический перевод (подстрочник, проще говоря), время создания – начало прошлого века. Плюс перевод на 16 языков, театральные постановки, опера мюзикл фильм, школьная программа… Словом, классическое: она уже стольких повидала, что сама решает, на кого производить впечатление, а на кого нет.

 

Вечный, как мир, сюжет о девице-красавице("На  полевой жёлтый цветок / Кто не посмотрит тёплым взором?"), выданной за немолодого богача ("Плоский нос, узкие глаза, / Рыжий весь: и волосы и борода; / От быстрой скачки / Вид у него недобрый.") Не удалось убежать с любимым – пришлось выходить за постылого, терпеть побои, а потом всё же отравить мужа и сбежать к избраннику сердца….

В поэме есть всё: пляшущий, пьющий, временами работающий народ, любовь и страдания, плодородные поля и тёмный лес в качестве колоритного фона, народные обычаи, седой мрачный знахарь-шаман (куда без него?!), по-шекспировски кровавый финал… Прекрасное либретто для оперы или мюзикла.

Кто-то на сходный сюжет пишет "Леди Макбет Мценского уезда", а кто-то – лиро-эпическую поэму о тяжкой доле молодой женщины в обществе наживы.

Что касается меня, то попытка прочесть поэму на языке оригинала доставила мне самое большое удовольствие при знакомстве с этим произведением. Это музыка народного танца, поэтика незнакомого говора, мелодия – диковатая, страстная – сама собой возникает в голове. Нечто подобное доводилось слышать в исполнении удмуртского этно-ансамбля "Птица Тылобурдо". С этой стороны мне ближе всего удалось подойти к осознанию таланта Константина Иванова, автора "Нарспи".

Дни холодные придут, / Остынет кровь горячая. / Дни жестокие придут, /

Очерствеет мягкая душа. / Дни горячие придут, / Разгорячится кровь

замёрзшая, / Отвердевшая душа растает, / Сгорит мягкая душа.

 

Юрий Москалёв. Поэма о Пушкине. Биография в стихах.

Авторское издание, 2019.

 

Вряд ли я буду оригинальным, назвав эту поэтическую попытку странной. При этом совсем не пытаясь оценивать работу автора с позиций эксперта. Я – читатель. Как читатель и смотрю.

Ничуть не умаляя стихотворных способностей автора, назвал бы "Поэму о…" поэтическим комиксом. То, что вместо рисованных – рифмованные картинки, сути не меняет. "Рождение Пушкина", "Пушкин в лицее", "Пушкин и Дельвиг", "Пушкин и царь", ну и т.д.

Непонятна сверхзадача. Выхода за плоскость обыденно-школьных представлений нет. Наверное, этот текст органично бы слушался со сцены актового зала какой-нибудь средней школы, году так в 77-83-м. Нынешние школьники, не говоря уже о студентах, боюсь, пропустят это мимо ушей, нечем их зацепить, язык архаично-вязкий. Читатели от 50 и старше (как я, например) скорее всего, сочтут текст банальным, хотя некоторых, возможно, привлечёт атмосфера кроссворда: "А, это о знаменитом предсказании ", "Ага, разговор с царём", "Вот история с зайцем – дурной приметой"… 30-40 летние – из тех, что читают время от времени – если пропустят предисловие от автора, возможно даже решат, что поэма написана в советские времена: старательно, подробно, последовательно, с многочисленными сносками-примечаниями, которые более старших читателей насмешат (кто же не знает о Жуковском, Чаадаеве и Сперанском, не говоря уже о Данзасе и Дантесе?).

Возможно, в каком-нибудь провинциальном литобъединении поэтически-деятельные пенсионеры после зачтения автором поэмы вслух, окружат его, поздравляя, похлопают ободряюще по плечу: "Ну, ты, брат, того…", "Ай да Москалёв, ай да сукин сын!" Автор будет скромно, но весомо говорить, что главной задачей было сделать из Пушкина нашего современника. И я порадуюсь за него.

Цветок правдивости! Культура

Не боится никакой кувалды,

Когда живёт и дышит только правдой!

Сергей Пиденко

 

Сумин Сергей. Кольцо. Тольятти. 2019г. 160 с.

 

Большинство тольяттинцев знают Сумина-культуртрегера. И значительно меньше людей – Сумина-поэта и Сумина-философа.

И для тех тольяттинцев, кто до этого не был знаком с его поэзией, наступило время познакомиться. Тем более, есть повод. Выход сборника стихов «Кольцо».

Если бы меня попросили охарактеризовать эти стихи одним словом, я бы сказала – они мягкие. И вовсе не от того, что автор боится затрагивать трудные темы, нет. Здесь Сумин-поэт размышляет о вопросах жизни и смерти, творчества и вдохновения («Вдохновение – это благодать»). Затрагивает тему небезызвестных нам всем событий в Сирии – «В Алеппо созревает виноград, не виноград, а всполохи и взрывы». Однако в самой мелодии стиха присутствует, на мой взгляд, какая-то особая мягкость. В них нет агрессии, нередко присущей современной постмодернистской поэзии. О чем бы ни шла речь.

Сергей Сумин то предлагает читателю прогуляться вместе по родному городу – Набережной 8 квартала, улице Степана-Разина, заглянуть к гостинице «Вега», то размышляет вместе с ним об общечеловеческих вопросах или…о простой солонке!

Да, как говорила Ахматова «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Для обычного человека в солонке не может быть ничего необычного, а для Поэта в ней может быть все, что угодно. Даже ангел с белым кувшином («Ангел с кувшином соли») и печальным лицом. Может, действительно «лишь художникам, Ангелам земного мира, Могут быть доступны Мелодии высших сфер»?

 

 

Юлия  Новоселова. Заклятье реализмом. Стихотворения. Серия Срез. Книга пятнадцатая. Москва. СТиХИ. 2019 – 80 с.

 

В наше время в России поэтов не много. А очень много. Достаточно уметь срифмовать «кровь – любовь», и можно выкладывать свои стихи в интернет – благо он, как и бумага, стерпит все. Но в отличие от бумаги не заканчивается никогда.

Но подчас поиск среди них истинных Поэтов оказывается труднее, чем поиск золота в песке.

Но золото есть – что лишний раз доказывает читателям московское издательство «СТиХИ». Одна из их находок – Юлия Новоселова.

«Эта женская логика – шить, а стихов – не писать», – иронизирует она, намекая на извечный вопрос женского творчества. Хозяйство, не оставляющее времени на творчество поэтическое (хотя и шитье, и приготовление обеда можно назвать творчеством). Хотя это заблуждение не только и не столько женское.

В сборнике «Заклятье реализмом» Юлия Новоселова отображает самые простые вещи – вот она и ее дочка делают «ежиков из пластилина и вермишели» («Вермишель»), вот весна за окном («Вести с кухонь 1»), а вот – светофор или просто рыба – кефаль, которую она готовит к обеду («Кефаль не думает о нас и в море ином плывет»).

Стихи Новоселовой о простом, но не просты. За простыми на первый взгляд образами скрываются непростые и философские темы. «Зеленые глаза светофоров плыли навстречу: один – изумрудный, другой – травяной, третий – зеленый от Бога». Разве это строчки только о светофоре?

Но нет. Эти стихи требуют знакомства наедине. Потому умолкаю.

Когда однажды мы умрем стихами/Паря на междометиях восторга, /Нам восстановят ангельское зренье/И выдадут предметы разговора…

Алина Науменко

 

 

Сергей Морозов. Устная речь. Стихи 1965-1985гг. 2018г. , 232 с.

 

В произведениях Сергея Морозова ("Устная речь") я в первую очередь подмечаю классический подход, основанный, вероятно, на зрелом взгляде человека мудрого и опытного.

 

Я не вижу здесь недостатков, такое ощущение, что стихотворения эти чуть ли не идеальны. Единственное, чего мне не хватило – это какой-то страсти, пылкости..., чего-то более личного.

 

Но в остальном – я полагаю – тексты прекрасны! Тонкий анализ. Глубина и красота мысли. Оригинальность слова, образа. Хорошая рифма, почти всегда идеальный ритм. Это тот автор, которого мне хочется почитать ещё раз.

 

"Жизнь, одумавшись, проста/и почти не виновата,/что печаль и красота

перепутались когда-то,/что, от нитки фонарей,/отступить не смея в темень,/вечер старится скорей,/чем его приходит время./Вот в лицо ему пахнёт,/искру Божию задует,/каплю тёплую смахнёт,/злые губы поцелует"

 

 

Артем Верле. Хворост. Книга стихов. 2015 г.

В произведениях Артёма Верле ("Хворост") я нахожу как достоинства, так и недостатки. Начну, пожалуй, со второго.

 

Подчёркивая то, что это лично моё создавшееся ощущение, хочу отметить, что произведения автора несколько однотипны в плане стилистики, все они как бы на одной волне. Кроме того, я наблюдаю в них слишком много меланхолии, то есть здесь мы тоже видим однотипность – а ведь хочется ещё и радости, воздуха, огня...

 

Но, безусловно, я нахожу и плюсы. Серьёзный подход автора к своим текстам. Склонность к размышлениям, анализу, и здесь я подмечаю определённую долю оригинальности. Явно есть о чём задуматься.

 

"стреляли все/но многие попали в молоко

/не пей то молоко/но и не пролей"

 

Любовь Денисова

 

Елена Грачёва. «По сценариям снов» г.Тольятти, 2018 – 96с.

 

Я часто слушаю в уличном потоке, в маршрутке, магазине, очереди людские истории без начала и конца. Выдернутые из контекста. Случайные, тоскливые, с надеждой... А с надеждой на что? Что их услышат, поймут, о них расскажут? Своеобразное подглядывание в замочную скважину на обнажённые эмоции, чувства, на бесконечный монолог с невысказанными вопросами, которые не требую ответа. Такие же ощущения я испытывала. читая сборник стихотворений Елены Грачёвой "По сценариям снов". Открывала книгу с мыслью: " А что я нового в ней найду? Сейчас примерно все одинаково пишут."

Смутилась. Яркие картинки, списанные с жизни, как документальный фильм. Читаешь и видишь, ту самую девочку-баристу, того убитого горем отца или перешептывающихся проходящих мимо соседок. Ловишь "розовый ветер" или зимнее утро августа. Некоторые тексты так и просят: "Включите музыку". Длинные скоростные строки, которым нужно сопровождение для полноты восприятия. По-другому никак. Что-то ускоряющееся, замирающее и обрывающееся в конце.

Подслушанные истории, вырванные из контекста, зашифрованные в стихотворения, словно написанные письма ни к кому и в никуда. Такие ощущения оставила у меня поэзия Елены.

ему жить за троих теперь нужно до ста /но вот только зачем?! ну не плачь, перестань

Екатерина Лунина

 

Современный русский свободный стих, Антология, том 1 и 2, Москва, 2019 г.

Антология свободного стиха – это солидно. Составители книги из 2-х томов заранее и планомерно собирали тексты участников фестиваля свободного стиха. Итак, антология верлибра  или свободного стиха?  Не будем спорить с учеными умами, в том числе и видным теоретиком верлибра Ю.Орлицким – назвали свободным – значит так и оцениваем. Свобода от чего? От рифмы – это само собой. Еще от узости, от сюжета, от сентиментальности. На самом деле – стихи  почти 250-ти  авторов – крайне разнообразны. Есть тут и абсолютные классики – В.Сидур, В.Бурич, И.Жуков, В.Куприянов, А.Макаров-Кротков, есть очень молодые поэты. Питерская школа верлибра очень давно и плодотворно работает в русской поэзии – в книге и Д.Чернышев, и А.Мирзаев, и В.Земских. Их стихи существуют уже как бы в подкорке, помнишь из них и строки, и целые стихотворения. Москвичи – лидеры по количеству, но это и понятно – больше всего фестивалей прошло именно в столице. Приятно также, что волжских авторов тоже много. Одних только тольяттинских поэтов 5 человек. В общем, полноценная антология верлибра для любителей такового.

Учусь/ говорить/ в школе/ немых (А.Мирзаев)

 

Живые поэты. Москва. Издательство «Э», 2018 год,  248 с.

 

    Антологии всегда субъективны. Вот и эта книга представляет собой эклектичнейшую смесь различных поэтических школ. Но автор составитель Антологии «Живые поэты» поэт и журналист Андрей Орловский констатирует – сейчас действительно появилось много разных поэтов. В эпоху соцсетей, когда у каждого появилась возможность высказаться, с одной стороны, нашли свое место многие талантливые люди; с другой — всплыло столько графомании, что при словах «молодой поэт» часто бессознательно скептически усмехаешься.

   Ну, а правда! Кто имеет большее право считаться поэтом — Джим Моррисон или Аллен Гинзберг, Жак Брель или Жак Превер? Вопрос, конечно, праздный – у каждого своя шкала предпочтений, а значит, и свой вариант правильного ответа.

    Для этого у читателя Антологии есть самые различные предпосылки, начиная с предпочтений. Каждый поэт – представитель какой-либо ниши современной поэзии: интеллектуальная поэзия, рок-поэзия, рэповые стихи, театральные зарисовки, минимализм, сетевая поэзия.

    Выбор за читателем. В книге – Ольга Седакова и Хаски, Диана Арбенина и Дмитрий Воденников, Леха Никонов и Вера Павлова. Все эти люди имеют практически культовый статус  в некоторых субкультурах. Ну, а в целом объем книги просто впечатляющ. Поэты из 80 городов и 15 стран собраны под одной обложкой. Приятно, что среди них и тольяттинец – Поэт без Усов – Артем Моргунов.

     Что ж, поэзия антологии «Живые поэты» противоречива и спорна, но в этом может быть и ее плюс – современная поэзия сегодня именно такова, и данная книга это демонстрирует.

 

"…мы уверены, что несовместимость – социальная, возрастная, тематическая, какая угодно – только поможет антологии "живых поэтов" показать, насколько разной и необычной может быть современная поэзия…  А. Орловский.

 

Сергей Сумин