Перевод с английского Кирилла Васюкова

СЕЛЬСКАЯ ЯРМАРКА

Если ты не видел шестиногого пса,
Все равно.
Мы видели. Он лежит себе в уголке.
К его добавочным ногам

Привыкаешь довольно быстро
И переключаешься на другое.
Эх, что за промозглая ночь
Нынче на ярмарке.

Сторож бросил палку
И пес поковылял за ней
На своих четырех, а другие две шлепали рядом,
Вызывая у дивчины приступы смеха

Она выпила со своим пареньком,
Лобызавшим ее в шею.
Пес палку взял и оглянулся на нас.
Такое вот представленье.

ПРИШПИЛЕННЫЕ ГЛАЗА

Тяжела ли у работа смерти,
Никто не знает, сколь долог ее
Рабочий день. Ее домо-
Хозяйка всегда одна.
Гладит бельишко для смерти.
Ее прекрасные дочери
Сидят на вечере со смертью.
Соседи на заднем дворе
Играют в пиноль
Или сидят на ступеньках
Потягивая пиво. Смерть же
Выискивает
В подозрительной части города
Того, кто уже кашляет кровью.
Но иногда ошибается,
Ведь смерть не может прозреть
Всего, что творится за сомкнутой дверью…
Вот и дождь зарядил.
Впереди промозглая ночь:
У смерти нет ни газеты
Чтобы прикрыться, ни мелкой монеты
Чтоб позвонить умирающему.
Медленно раздеваясь, сонно,
Укладывается смерть
На своей части постели.

В БИБЛИОТЕКЕ
                 для Октавио

Вот книга с названием «Словарь ангелов»
Ее не открывали ни разу за пятьдесят лет,
Уверен, ибо когда я открыл ее,
Обложка скрипнула, страницы
Раскрошились. Из нее я узнал

Что ангелы были так разнообразны
И многочисленны, как мухи.
Сумеречное небо
Кишело ими.
Нужно было махать руками
Чтобы отбиться от них.

Ныне же сквозь высокие окна
Светит солнце.
Библиотека – глухое место.
Боги и ангелы попрятались
Во мраке неоткрытых книг.
Великий секрет покоится
На одной из полок. Мисс Джонс
Ежедневно проходит круги свои.

Она высока, поэтому всегда
Склоняет голову, как бы прислушиваясь.
Книги шепчутся.
Я не слышу, но слышит она.

ПОЗДНИЙ СЕНТЯБРЬ

Почтовый фургон тащится к берегу
Везя одинокое письмо.
Уставшая чайка снова и снова подымает лапку
И забывает опустить ее.
Что-то зловещее в воздухе
От происходящих трагедий.

Прошлой ночью как будто доме поблизости
Бормотал телевизор.
Как будто передавали очередной ужастик.
Ты вышел, чтоб разобраться.
Босоногий и в шортах.
И только море вяло плескалось
И множество прожитых жизней
Словно куда-то стекалось
Без адреса и без смысла.

Это утро режиссировалось как воскресный день
Небеса, зная роль,
Не затеняли бордюра.
Вот покинутые коттеджи,
И среди них церквушка
И дюжина серых могил, словно озябших
Столпилась вокруг нее.

МОИ ТУФЛИ

Туфли, тайный облик моей внутренней жизни:
Два зевающих беззубых рта,
Две полуободранные животные шкурки
Пахнущие мышиным пометом.

Мой брат и сестра, умершие в детстве
Продолжают существовать в вас,
Направляя мою жизнь
К своей недостижимой невинности.

Что мне пользы от книг
Когда я могу читать по вам
Евангелия моей земной жизни
И всегда за спиной того, чему быть?

Я хочу возвестить религию,
Основанную на вашей великой кротости.
Я творю странный храм
С алтарем из вас.

Вы терпите по-матерински, аскетично:
Родство с быком, со святостью и со шпаной,
Покорно и беззвучно вы создаете
Правдивое подобие меня.

НА ТОЙ САМОЙ УЛИЦЕ В БЕЛГРАДЕ

Твоя мать выносила тебя
Из дымящих развалин
И посадила тебя на этом тротуаре
Как куклу, завернутую в опаленные шмотья,
Где ты стоишь теперь годы спустя,
Беседуя с бездомным псом,
Приют нашедшим под автомобилем.
Его глаза, лучась надеждой,
Продвинулись вперед, готовясь к худшему.