Владимир Батшев

Весной на берегу. Рассказ

С утра приличные люди идут на море купаться или смотреть на тренировки футбольных команд. Когда Забродин жил в Casino Poyl он смотрел на них просто с балкона. Но я его перетащил в наш отель, и он стал разглядывать девчонок в бассейне, меланхолично попивая «Ламанческое». Точно, Забродин не приличный человек – его не было ни на трибунах стадиона, ни на пляже.

— Забродин пропал, - сказал я жене.

Она переводила - рядом лежал словарь и блокнот с записями.

Но давайте вернемся к самому началу.

 

 

Жена Галина сидела на перевернутой рыбачьей лодке в тени старой крепостной башни и читала воспоминания снохи известного еврейского философа. Воспоминания касались того периода, когда воспоминательница была женой члена политбюро германской компартии. Вы, конечно, понимаете, что имя автора Маргарет Бубер-Нойман, и ее несчастная судьба – притча во языцех, которую до читающего по-русски донесла моя жена.

Книгу, написанную элементарным журналистским языком, читать легко. Рядом с Галиной уселась неизвестная женщина. Она несколько раз взглянула на книгу в чужих руках.

— Холла, - сказала она жене.

— Буэнос диас, - осторожно поздоровалась жена, закрывая кни-гу и по интонациям узнавая соотечественницу из Страны вечнозелёных помидоров.

С присущей россиянам бесцеремонностью та спросила:

— А на каком языке у вас книжка?

— На немецком.

— Вы разве немка? – удивилась женщина со следами бурно прожитой ночи на лице.

— Нет, русская, но живу в Германии.

— Очень приятно, - кивнула женщина и протянула руку. – Меня зовут Тереза.

Жена назвалась и сказала, что мы живем в отеле.

— Знаю тот отель! У меня в нем горничной подруга работала. Сюзолетта. Не знаете?

— Нет, - пожала плечами жена.

— Очень приличная женщина. Даже по-русски понимает. А я рядом живу. У меня квартира в доме, где магазин Dia. Знаете его?

— Знаю, - сказала жена, отметив про себя, что в этот магазин мы с Забродиным ежедневно ходили за вином. Забродин обитал в том же отеле, на нашем этаже, только в другом крыле.

— А вы тоже в отеле работаете?

— Нет, - заявила Тереза, - я проституткой работаю.

— Боже мой, несчастная женщина! - кивнула жена Галина, - Это же тяжелая работа. Я вам сочувствую.

Тереза чуть не заключила ее в объятия.

— Вот! – обращаясь к невидимым собеседникам, крикнула она. – Первый человек, который понимает тяжесть моей работы! Пойдёмте, выпьем по стаканчику, я угощаю.

— Я не пью,- возразила жена.

— Да немножко! – уговаривала Тереза – По бокалу кавы. Не хотите кавы, выпьем сангрии.

Жена согласилась, хотя кто откажется выпить отличного испанского сухого – брют! – шампанского? Дураков нет, все они в соседнем доме, как говорит мой старый друг писатель Виталий Скуратовский.

Так мы познакомились с Терезой.

Она жила здесь давно – лет пятнадцать назад вышла замуж за испанца, он увёз ее из родного Житомира в Каталонию, но здесь карьера его не сложилась, и он бросил Терезу на песчаном берегу де Мара, где последнее время работал продавцом в магазине кожаных сумок, принадлежавшем египтянину Анвару. Сам же он  отправился в поисках счастья в столицу – Мадрид. Тереза не имела о нем известий уже года четыре, если не больше.

Из ее отрывочных фраз стало ясно, что после отъезда законного мужа, она увлеклась другим испанцем, затем он разонравился, его сменил венгр, потом злобный арнаут, который не расставался с ножом («Но какой это был мужик - пять раз за ночь! это был мужик!Хотя мерзость необыкновенная…»)

Тереза поскучала пару дней, а потом, посмотрев на девушек с крашеными и распущенными волосами, что толпились на 2-й торговой, присоединилась к ним. Девушки были испанки, только одна из Франции, сексуальным ремеслом занимались, в основном, во время курортного сезона, местными оказались двое – остальные приезжие – из Жироны, Барсы, а две подруги даже из Хихона сюда прибыли на заработки!

Она быстро освоила испанский, чтобы объясняться с клиентами и полицией, тем более, что высокий и моложавый, несмотря на свои сорок лет, сержант Пабло после тесного знакомства обещал ей всяческую поддержку в бизнесе, разумеется, при своем участии в деле. Участие стоило 25% прибыли, но бизнес на то и бизнес, чтобы платить кому-то налоги и не знать забот. Тереза и не знала.

— Пойдемте на кинофестиваль, - предложила жена Терезе после того, как они выпили по бокалу.

— Какой кинофестиваль? – удивилась та.

— Обыкновенный. «Мир приключений». Идет уже второй день.

— У нас, в де Маре? – не поверила Тереза.

— Ну, да, в театре. У меня есть пропуска, возьмите.

В театре мне как раз вручали почетную грамот участника фестиваля, и со сцены я наблюдал за своей женой, которая с незнакомой женщиной усаживались в полупустом зале, чтобы затем посмотреть осточертевший ей фильм.

Тереза меня зауважала и потащила нас в кабачок БАДЕГА МАНОЛО, в тот, что на улице Арены. Дело в том, что под этим названием в де Маре существует еще несколько похожих заведений. Но на улице Арены превзошло все!

На следующий день, после первого посещения, мы с женой явились в кабачок попробовать поразительного засола оливки, и опрокинули на стол целый бокал превосходной риохи, чем потрясли хозяев и сами были потрясены. Но об этом я уже писал и не стану повторяться. Скажу только, что хозяин немедленно заменил пролитый бокал на полный (и не поставил в счет!), мы были благодарны, и потому каждый раз, уходя из кабачка, просили бутылочку с собою. И он (или хозяйка) подходили (а) к бочке и наша бутылка наполнялась замечательным легким вином.

 

***

 

Знаете ли вы что такое Голливуд? Нет, вы не знаете, что такое Голливуд. Если вы думаете, что это американский киногород, то ошибетесь. «Голливуд» – это в де Маре известная дискотека, са-мая шумная, самая вместительная и которая работает с 8 вечера до 2 часов ночи.

Не дай Бог, если вы обитаете в окрестных отелях, а вы все равно обитаете в окрестных отелях, потому что боснийские или английские школьники все равно живут у вас за стеной, в лучшем случае в коридоре – и вы всю ночь слушаете безумные крики, эротические всхлипы и крики, крики, крики!

Поэтому, если вы собираетесь отдыхать в замечательном де Маре, том самом городке, на котором кончается Коста Брава, а дальше начинается Коста Маресма (более изысканное побережье), то не снимайте номера в отелях вблизи «Голливуда».

Мы не снимаем, мы имеем опыт.

Имея опыт, я отговорил своего старого товарища, еще по институтским временам снимать номер именно здесь. Хотя, изучив план города, он сообразил, что отель рядом с автовокзалом – очень удобно. Но просчитался.

Я уговорил Забродина переехать в наш отель.

 

 

***

 

На другой день мы с Забродиным зашли в Dia за коньяком. Спешу сообщить вам, любезные читатели, что я пью только испанский коньяк Veterano фирмы Osborn. Но коньяка любимой марки в магазине не оказалось. И вот почему. Все нефранцузские коньяки носят название бренди. И правильно, и справедливо. Но дело в том, что новая владелица Veterano несколько лет назад пошла на странный шаг – из одного напитка сделала два. Один – 30 градусов, другой – 38.

И даже изменила бутылки – для 30-градусного – старой формы, для 38 – стандартной формы, но с цифрой 8 на этикетке. Из одного бренда сделала два бренди, простите за каламбур. Как понимаете, масса поклонников классического Veteranо попала впросак. Автоматически покупая бренди, у них в руках оказался не бренди, а неизвестный напиток под старой маркой но – 30 градусной крепостью. Меня это просто потрясло. Возмутился даже мой сын, живущий в далекой северной стране, которому я по ошибке послал этот 30 градусный дефективный бренди. Он-то привык, как и папа, к нормальному напитку!

Итак, мы с Забродиным нигде не могли найти то, что искали.

На выходе мы столкнулись с Терезой и какой-то молодайкой. Хотя, какие молодайки? По сравнению с нашим возрастом – да, а так – лет сорок, не меньше. А то и пятьдесят, но выглядят прилично. Хотя, кто их, испанок разберёт – все крупные, загорелые.

— Это Сюзолетта, - представила Тереза, - она в вашей гостинице раньше работала, а теперь рядом, в «Париже».

Сюзолетта кивнула мне и оценивающе осмотрела Забродина.

— Хороший город Париж, - пошутил я, понимая, что Сюзи работает в гостинице под названием «Париж» - по-соседству с на-шей. Мы в нашей гостинице обитали уже десять лет, весной и осенью, и нас в ней знали, и мы в ней всех знали.

— Что, больше платят? – почему-то встрял Забродин.

 Сюзолетта кивнула.

— На пять евро и выходные через день. У меня сегодня как раз выходной. Я даже без мотороллера. Подождите нас, - перевела Тереза.

Они зашли в магазин, купили рыбных деликатесов, вернулись и пригласили в гости – отведать дары испанского моря. Я отказался, заметив взгляды, который Забродин бросал на Сюзолетту.

— Вас проводить? – элегантно предложил Забродин байкеру в юбке, а точнее в шортах и кедах.

— Может, и вы пойдете? – спросила неуверенно Тереза,

— Нет, нет, в это время дня я не пью, - фальшиво отказался я, не желая мешать рождающейся на глазах эротической связи.

А Забродин, разумеется, согласился, ибо как каждый российский писатель, хотел узнать новое в окружающей его действительности. Может, там будет нечто новое, неизвестное, какой-то местный колорит, тем более женщины приглашают, и, кажется, мужиков не будет… Ибо курортная реальность – курорт, отдых, а гости – другое дело, и какое вино или коньяк они предпочитают, доставая кошелек поинтересовался он, но дамы неожиданно ответили, что не в деньгах счастье, выпивки у них достаточно (хоть залейся – в переводе с испанского), но без интересного мужчины, особенно издалека, скучно….

С тех пор я Забродина не видел, сказал бы автор увлекательных романов и киносериалов Олег Приходько. Но он так не сказал, ибо находился за 2 тысячи километров от своих бывших однокурсников.

 

***

 

Совсем ранним утром, когда только местные птицы, как и у нас дома, во Франкфурте, жена еще спит, а они уже орут, и город только-только просыпается, я вышел на балкон, чтобы сфотографировать проснувшуюся улицу. Прекрасный сюжет - «Ллорет утром».

 Треск мотороллера привлек мое внимание. Вцепившись в спину подруги, мой однокурсник Забродин прибывал или отбывал от нашего отеля в неизвестном направлении. Скажу больше – он не вцепился в нее – прошу за неправильный образ! – а обнял Сюзолетту, чем доставлял ей, если не ошибаюсь, удовольствие. Хотя я едва ли ошибаюсь.

Потом она сделала круг по маленькой площади перед отелем, Виталий слез, поцеловал ее в щеку, она ответила более страстным поцелуем (от которого мой друг не отказался) и умчалась, как… как… я бы сказал, как валькирия, поскольку обитаю в стране их происхождения. Забродин, будто так и полагалось, даже не пожал плечами, а принял все, как должное, и поднялся по ступеням в отель.

Ага, он не отбыл, а прибыл «к месту своего назначения». И пошел отсыпаться, решил я.

Потом он пропал.

Жена Галина утверждала, что он приходит завтракать раньше нас, и сразу уходит купаться, но попытки найти его среди плавающих, не увенчались успехом. Мы решили, что переменил место, где обычно плавал, и где всегда сидели мы – под башней, у скалы, между рыбацкими лодками. Несколько раз и в разное время мы обследовали километровый пляж, жена Галина шла от башни, а я от статуи «Пионерки» к башне и около морского музея, обычно встречались, несмотря на солнце или тучи. Но моего однокурсника не наблюдалось.

Его не наблюдали в волнах испанского моря и на околоморских песках.

Его голоса не слышалось в ответ на стук в дверь, благо я каждый раз, проходя в наш номер, дубасил по ней кулаком. Он не откликался. Мы заволновались.

Жена Галина заподозрила худшее:

— Он запил, - предположила она, когда я подносил к губам очередной стакан любимого тинто в бадеге «У Маноло».

— Кто? – не понял я, но когда догадался, отрицательно покачал головой.

— Ты стучишь, а он не отвечает, - продолжала жена, - а он напьется и спит.

— Пойди, постучи сама, - может тебя услышит, - посоветовал я.

— Я барабанила ему в дверь! – воскликнула она. – Без ответа!

 

***

 

— Мой друг Забродин пропал, - сообщил я Терезе. – Вы его случайно не видели?

— Кто пропал, Виташа? – фамильярно назвала она моего друга. - Нет, не видела. Да вы не беспокойтесь, он, наверно, на Сюзолетте катается.

— В каком смысле? – подняла удивлённые глаза, чутко слушавшая жена Галина

— Ну, на мотороллере, на скутере, если по-местному.

— Разве он водит мотороллер? – удивился и я, не подозревая в своем институтском товарище подобных способностей.

Тереза тоже удивилась.

— Так зачем ему водить, если Сюзолетта его везет? Она же байкер в юбке. И скутер у нее новый.

 Мы с женой переглянулись.

— Ну, да, - как само собой разумеющееся подтвердила Тереза – У Сюзо сегодня выходной. Они, наверно, в Жирону махнули.

Я хмыкну и повернулся к жене:

— Вот что значит бухгалтер! Все высчитал…

Тереза неожиданно переменилась в лицо. Лицо стало серьезное и… деловое.

— Кто… бухгалтер? – спросила она.

— Друг мой Забродин, - сознался я, и пояснил. - Он – по-первому образованию – бухгалтер, ну, потом журналистом стал, затем в кино подался…

— Погодите, погодите… - думая о чем-то своем, прервала Тереза. – Так он работал бухгалтером?

— Ну, да, пожал я плечами, - в какой-то конторе.

— На фабрике, - поправила жена Галина и добавила, - года два или три служил бухгалтером, а потом в редакции, там он и стал писать для газеты…

Тереза только качала головой. В глазах ее прыгали грядущие планы и под языком почему-то щелкали монеты. Пиастры, не иначе, решил я.

 

***

 

Дело в том, что догадывался о терезиных планах, точнее – предполагал.

Как-то я шел с пляжа в отель и встретил ее на дороге, мы разболтались.

— Тереза, я прочитал в интернете, что в де Маре большинство проституток из Нигерии.

— Из какой Нигерии? – искренне возмутилась – именно возмутилась такому нахальству - Тереза. – Я же всех девочек знаю. Ты что, ВС? Извините – вы. У нас же профсоюз! Я – председатель. В Барсе – региональный центр.

Я поверил. Мы шли по Венецианской улице, где возле аптеки с вызывающим видом стояли две бабешки из вышеназванного профсоюза работниц сексуального труда.

Одна улыбнулась Терезе, другая подмигнула, неправильно поняв мое присутствие рядом с главной начальницей.

— А те не из Нигерии?

— Кто? – она на ходу кивнула им. - Ну, ты расист, Семеныч! Марсела из Бразилии, а Клара - из Марокко, она даже по-русски немного понимает. Придумают же – из Нигерии…

В очередной раз я убедился, что доверять интернету нельзя. А Тереза, которая убедилась в том, что меня убедила, продолжала:

— Если к автовокзалу будете идти, то на правой стороне бар мигает огоньками замечали? Нет? Потому, у вас интереса нет, вы человек пожилой, не обижайтесь, ВС, я просто констатирую факт, а не упрекаю, так вот, там бар ЭРОТИКА, вход 20 евро, но в стоимость входит и выпивка, и тапас вам дадут в качестве закуски, у них очень хороший тапас, потом у тети Мары надо заплатить 10 евро, и вы получаете ключ от комнаты и чистое белье, правда, не забудьте потом дать тете Маре 2 евро за доброе отношение. Тоже скажите – из Нигерии...

— Да нет, - оправдывался я, - у меня сугубо литературный интерес, не обижайтесь, Тереза.

Я и не знал, что работницы сексуального труда объединены в профсоюзную организацию, тогда я многого не знал.

Профсоюзная деятельность неожиданно заняла у Терезы уйму времени, и заработок ее пошел вниз. Она написала об этом в Барсу. Профбонзы раскинули мозгами, почесали затылки, посовещались и поняли, что лучшего функционера найти едва ли удастся. Поэтому назначили ей ежемесячную зарплату, то есть взяли в штат. Она морщилась, когда пытались уточнить размер содержания активистки сферы сексуальных услуг.

Но Забродин со слов Сюзо шепнул мне на ухо – две с половиной тысячи евро.

— Да я в праздники больше зарабатывала! – уже в прошедшем времени объявляла Тереза, но не уточняла что за праздники с такими расценками. Да и пыл свой умерила, потому что статус профсоюзного лидера пусть и немногочисленного нового и малоизвестного ещё профсоюза грел душу и тело, и давал совсем иной социальный статус, чем раньше.

В голове Терезы рождались грандиозные планы, вероятно, как наследие жизни при коммунистах, и этими планами она поделилась сначала с Сизолеттой, и та одобрила.

Что за план? А очень просто – откупить у отеля целый этаж с отдельным входом и организовать в нем культклуб, по-простому – публичный дом. Терезе виделся весь отель, превращенный в публичный дом, но она понимала, что это – дело будущего и больших денег. В региональном центре к идее отнеслись равнодушно, но городские власти де Мара заволновались – грядущее предприятие сулило хорошие доходы, а значит, и налоги в городскую казну. Тем более, что работать оно могло круглогодично.

В чем же остановка?

В бухгалтере.

И тут бухгалтер просто сваливается с неба – точнее, с заднего седла мотороллера ближайшей подруги.

Еще не зная Забродина, она уже предполагала, что это будет дельный и хороший работник, ну, а если запьёт, то это проблемы Сизолетты, а не руководителя учреждения. От Сизолетты налево  бегать не будет, а тем более – тревожить контингент.

Так она и заявила моему бывшему однокурснику – идешь ко мне бухгалтером?

Забродин хотел возразить про то, что он в отпуске, что он вдовец, что у него неплохая служба в газете, что у него нет испанского гражданства, что дома дочь с внуком, но Тереза отмела его доводы одним аргументом – зарплатой, которая ему в России не снилась.

— А жить где? – уже соглашаясь, задает идиотский вопрос Забродин, и получает не менее идиотский ответ.

— А разве у Сизолетты квартиры нет?

Он еще цепляется, он уже готов вспомнить свою старую профессию, он почти согласен, но на всякий случай еще сопротивляется:

— А публичные дома в Испании разрешены или нет?

Вопрос Забродина должен был поставить Терезу в тупик, но поставил ее в позу. Позу оратора.

— Дорогой товарищ, - заявила она, со знакомыми всем нам советскими ужимками, – это не наши с вами... пре… пер… презервативы… нет, что-то-то другое… презервативы… вспомнила! Пре-ро-га-ти-вы! во! Обсуждать что разрешено, а что запретили. То заботы нашего друга…

— Пабло! – догадался Забродин, который за несколько дней уже разбирался в расстановке классовых сил на политической карте города де Мар.

— Вот! - взмахнула рукой оратор с присущей всем ораторам демагогией. - Вам все понятно – она повернулась к моторизированной подруге. – Сюзо, смотри какого умного мужика я тебе скадрила, с полуслова понимает – вот какой тебе достался.

Сюзолетта и Забродин немного смутилась, но Тереза довольно ухмылялась.

 

С балкона виден длинный переулок, который за поворотом – не просматривается, но я знаю - переходит в улицу, набитую курортниками. Напротив – закрытый отель, хозяин которого разорился еще два года назад. Тереза положила глаз, конечно, на этот отель. Но Забродин посчитал, во сколько обойдется аренда этой восьмиэтажной громады, узнал в банке – дадут ли кредит, и разочаровал борца за права проституток – не по карману.

Та вздохнула и вернулась к реализации первоначального плана – аренда этажа в отеле, где мы живем, но с отдельным входом. Дело на мази – уже начались отделочные работы.

Там будет находиться контингент, острил Забродин.

Вот и автобус немецкой фирмы Urban привез немецких отпускников – точно в 9 часов без трех минут.

В 9 Сюзолетта прикатит на своем драндуллете, мотороллер мощный и надежный. Она считается лучшей в городе мотороллисткой.

Еще в первый день знакомства Cюзолетта стыдливо показала новому другу царапину на боку – единственную профессиональную травму за многолетний мотоспорт, чем очень гордилась. Однако Забродин доказывал Сюзо, что мотороллер, хоть и не мотоцикл, но тоже спорт и надо устроить соревнования. Сначала региональные, потом на всю Каталонию, ну, а дальше - видно будет… Мало того, он предложил идею Терезе, и та ухватилась за нее, как за прекрасный рекламный ход.

Выпивать Забродин стал редко, но когда это случалось, начинал ревновать Сюзо, подозревая, что она раньше находилась в рядах терезиного контингента. Та не обижалась, понимала, что наступила грань, когда у Виталия пора отнимать бутылку. Она набрасывала на него специальный кожаный хомут, сажала на заднее сидение и пристёгивала к себе. Теперь даже, если бы он  перестал держаться за Сюзолетту, то не смог бы упасть с мотороллера. С ветерком прокатив дружка до Тоссы и обратно по горным дорогам, Сюзолетта привозила абсолютно трезвого друга.

Женщина молчаливая, смущающаяся по всякому поводу, она говорила:

— Он уже на обратной дороге приходит в себя и просит сбавить скорость. Но я не сбавляю! Ишь, чего захотел…

 

Вчера я получил от Сюзолетты по электронной почте письмо (писал его – сразу видно! – Забродин).

Нас с женой приглашали на открытие региональных соревнований (мотоциклы и мотороллеры). Главный спонсор – заведение Терезы, образцовое предприятие по уплате налогов, пожертвованиям, спонсор каталонских соревнований на мотороллерах среди женщин и девушек – предлагал мне снять рекламный ролик.

Ага, уже десять часов, можно звонить в агентство – заказывать билеты на самолет.

 

2016-2017