Артём Татаринов

Короткие рассказы

Foto1


 


Родился в 1983 г. Окончил Тюменский государственный университет, факультет математики и компьютерных наук. Писать рассказы начал в университете. Публиковался в журналах «Гвидеон», «Homo Legens», «Безымянная звезда», «Дети Ра», «Студия» (Германия), «LiteraruS - Литературное слово» (Финляндия), «Флорида» (США). Занял I место на конкурсе научно-фантастического рассказа «Будущее – для человека!» в номинации «Рассказ об искусственном интеллекте и роботах будущего» (Н.Новгород, 2015). Работает по специальности, живет в Тюмени.

 

 

В ВАШЕМ СИНЕМ ЕСТЬ НЕМНОГО ЗЕЛЕНОГО

 

Она ненавидела желтый цвет. Знаете, есть такие люди, которым, например, нота «До» кажется красной, а буква «А» пахнет земляникой? А вот она видела в каждом цвете свой смысл. Желтый, говорила она, это цвет подлости, обмана и жестокости.

У нее был парень. Он не был столь чувствителен к цветам, но зато они оба любили зеленый. Она любила цвет спелых изумрудов, слегка перезревших на своих салатовых грядках, а он – зеленый.

Они были студентами, жили себе поживали, учились, встречались, сбегали с лекций в кино, гуляли в парках. Они не покупали бананов, поздней осенью избегали тополиных аллей и никогда бы не завели канарейку. Она не могла смотреть «Симпсонов» и «Губку Боба», хотя они ей и нравились, а он их просто не любил. В целом же жизнь их была спокойной, размеренной и даже, казалось, счастливой. Пока не случилась беда...

Она шла домой. Поскользнулась, упала и сильно ударилась головой о лёд. Сердобольные прохожие вызвали скорую, нашли в сумочке телефон, позвонили ее парню и назвали больницу, куда ее отвезли.

Срочная операция, лучший нейрохирург – спасли! Но: кома. Она оказалась в коме, и никто не знал, когда очнется. Ее положили в специальную палату, и он ходил к ней каждый день.

В коме у нее были видения. Будто она оказалась в каком-то странном, страшном городе. Городе-лабиринте, построенном на ладони дьявола, и линии на этой ладони были бесконечными улицами, мощенными цитрином и дынными корками. Она ходила по этим улицам в вечном полумраке, и лишь когда к ней в палату приходил ее парень и разговаривал с нею, она видела на горизонте светящийся столб цвета клевера и шла к нему, и тот был ее маяком. Когда приходили ее родители, она тоже чувствовала это и успокаивалась, но клеверный маяк создавал только ее парень. Ее провожали взглядом жуки, сплавленные из зерен кукурузы, дорогу ей переползали толстые змеи с цыплячьим пухом, ей преграждали путь люди в золотых одеждах, ее хватали за руки ведьмы, из глаз которых били лимонные лучи. А она шептала им всем, что на вечера поэзии надо приносить стихи и сумерки, что иголке в стогу сена одиноко, что тупики поворачивают в небо.

Ее парень все еще приходил в больницу, она ощущала его присутствие, но он все реже заходил к ней в палату. Как иголка нитку, она пропускала через себя заросшие подсолнухами пустыри, площади цветущих одуванчиков, кишащие лютиками тропинки, и жизнь ее еле слышно тикала в микрофон сердца. Она пробиралась по переулкам из яичных желтков, по песчаным мостам, по пшеничным полям, и повторяла про себя, что любит его, родителей, их собаку, морские раковины, крабьи клешни, имбирное печенье и травоядных динозавров. Она представляла, что это еще одна игра, что сейчас она отважный исследователь – как в детстве, когда она прыгала с гаражей, воображая их тонущими в зыбучих топях башнями, или лазила по деревьям как маленькая обезьянка в косматых джунглях, или ползла по заснеженному двору раненным на другой планете космонавтом.

А он... Он стал встречаться с медсестрой, что работала в этой больнице. И в конце концов совсем перестал навещать пациентку в коме. И она осталась одна, совсем одна, во тьме, в дымном городе дьявола...

 

…Ну ладно, ладно, соврал! Соврал! Преувеличил!..

Нет, она не в коме и никогда не была в ней. И лабиринта во мраке не было, и у ведьм не бьют из глаз лимонные лучи. Стало плохо на улице, отвезли в больницу – острый аппендицит с осложнениями... И играла она в палате не в исследователя, а в прикованного к кровати ученого.

 

Но все остальное – правда! И про парня, и про медсестру!

Мне так жаль.

 

Мир так желт.

 

 

ЗАСТАВКИ

 

Как приятно установить на рабочий стол офисного компьютера какую-нибудь красивую фотографию с романтическим видом! Все мы любим так делать, правда?

Ах, эти сладкие для глаз бухточки с небесно-голубой водой и пенно-синим небом; летние степные закаты, столь жгучие, что терпкие запахи ковыля и полыни вот-вот просочатся сквозь монитор; пляжи с белом песком, на котором так приятно нежиться рядом с загорающей топлесс спутницей; укромная полянка, усеянная крапинками созревшей земляники и пронизанная сквозь жалюзи сосновых веток солнечными лучами...

Но, увы, тяжелая офисная работа зовет под свои знамена! На наших экранах не лесными, но ядерными грибами вырастают распахнутые окна текстовых редакторов, электронных таблиц, мультимедийных презентаций, интернет-браузеров, файловых менеджеров, издательских систем, средств автоматизированного проектирования, диаграмм геофизических исследований скважин.

Мы пишем отчеты, сводим балансы, рекламируем новинки, ищем научные статьи, жонглируем файлами, верстаем макеты рекламных проспектов, строим чертежи наружной и внутренней канализации, анализируем всплески кривых на графиках нейтрон-нейтронного каротажа.

Мы слишком глубоко погружаемся в мир современных технологий: всех этих программ, высокоскоростных сетей и горсток пикселей на экранах, управляющих нашими жизнями. Нет уже в наших мыслях места для колоннад водопадов, пальмовых рощ, горных тропинок, ромашковых полей, ночного прибоя, озерных лилий, золотистых барханов. Мы забываем мечты о путешествиях, о морях и океанах, о дальних странах и заморских берегах, да хотя бы даже просто о лесных опушках и речных заводях. Так давайте же вспомним! Долой рутину! Остановить офисную карусель!

Давайте хоть иногда, хоть изредка, хоть в нечастые моменты офисного затишья сворачивать все запущенные программы и смотреть, смотреть, смотреть на установленные заставки!

 

 

МЕЧТАТЕЛЬ

 

Ливень схлынул. Тающий на глазах дождь затих и лишь лениво поплевывал на тротуар. Ипротропий шел в аптеку, все еще не решаясь закрыть зонтик - потоки воды стирали город почти весь день и уже стали казаться вечными. После дождя вся улица была в лужах – словно высыпали пятна аллергии.

«Вот взять бы, – думал Ипротропий, осторожно лавируя в новеньких ботинках между тротуарными озерцами, – и соорудить такую систему канальцев, таких, значит, желобков в асфальте, чтобы вся вода по ним сливалась сразу в канализацию».

Краем уха Ипротропий слышал, что вроде как что-то такое существует, и может быть, даже у них в городе. Но факт налицо – изобретена ли такая система, нет ли ее – она не работает. А надо сделать такую, чтоб работала! Углы наклона просчитать, радиусы всякие, ширину и прочее. Как же тогда будет хорошо! Ведь мелочь, а жить станет гораздо приятнее...

«Или вот еще, – Ипротропия захлестнула волна раздумий, и он даже вляпался в глубокую лужу, все-таки промочив ботинок. – Изобрели бы, наконец, средство... от насморка!»

Это Ипротропий вспомнил свою недавнюю простуду. Уж столько разрекламированных бутыльков купил – и не сосчитать! А толку мало, разве что на пару часов остановишь двойную зеленую Ниагару, а потом – все по новой. И особого вреда-то от насморка вроде как нет, а мешает – будь здоров!

«Ну ладно, хватит! – Ипротропий взял себя в руки. – Так можно домечтаться и до дома, где никто из соседей стен сверлить не будет. Да только зачем тешить себя пустыми надеждами, надо уметь смиряться с жизнью…».

Ипропротий наконец добрался до аптеки. Закрыл зонтик, вытер ботинки и осмотрелся. Найдя, что нужно, пошел к кассе. Он купил таблеток для бессмертия, и, нажав на кнопку в часах, телепортировался на Луну.

 

 

МИР ПЕЧАТИ

 

Они познакомились в интернете. Немного попереписывались: посетовали на погоду, обсудили новинки кино, скинули друг другу списки любимых книг, чуть повздорили по поводу музыки. Фотографиями не менялись, каждый отказался под благовидным предлогом: ах, у меня фотоаппарат сломан! эх, у меня кабель потерялся... Зато договорились встретиться так: вслепую.

Готовились, конечно.

Он: вымыл голову, побрился, подстриг ногти, почистил зубы, надел костюм, наконец-то открыл подаренную на день рождения туалетную воду.

Она: красилась два часа, наряжалась три, разбросала по комнате столько туфель, что пол стал похож на страницу китайских иероглифов.

Свидание назначили на автобусной остановке у газетного киоска. Киоск большой, растянулся на пол-остановки, никак не пропустишь. Да только парень пришел чуть раньше назначенного и встал у правого края киоска, а она – чуть позже и у левого.

Парень подумал: «Ну, опаздывает немного, ничего страшного, посмотрю пока, что тут продается». Тем более что и журналы с его стороны киоска оказались очень притягивающими. На одной из обложек была известная певица; она сидела обнаженной верхом на стуле спиной к восторженному читателю, и ее бархатная спинка тянула к себе как холст для поцелуев, и завиток локона на шейной глади вонзался в мужское сердце медовым штопором, и литой контрабас бедер манил тугой сочной нотой. Соседкой певицы была не менее популярная актриса, утопающая на кровати голой в пенном прибое из тысяч белых перышек, но они не в силах были скрыть мощные кремовые холмы с алыми башенками. Рядом с актрисой привольно раскинулась какая-то неизвестная девица, тоже нагая, но увитая лианой, и под этой лианой созрели такие плоды, что было ясно: слава скоро придет...

Девушка же решила, что опаздывает парень, и тоже принялась за изучение печатной продукции. И девичья сторона киоска в свою очередь тревожила женский ум ничуть не меньше мужской. Правда, тут царил скорее мир цифр и фактов. Например, один певец подарил своей невесте кольцо с бриллиантом за тридцать четыре миллиона долларов! А у одного олигарха двадцать пять дворцов, семьдесят самолетов, пятьдесят яхт и даже одна упряжка легендарных тибетских боевых кабанов! А один скромный телеведущий просто летает каждую неделю на разные пляжи мира и всегда берет с собой практиканток для передачи опыта даже в выходные дни. Впрочем, и в этом царстве статистики и документалистики нашлось место прекрасному: на одной из обложек плечистый юноша был обнажен по пояс, и его кубический пресс был готов взорваться под жаркими женскими взглядами как связка гранат...

…Но наконец, вдоволь наблуждавшись по газетно-журнальным проспектам, парень и девушка, пришедшие на свидание, заметили друг друга.

У парня волосы торчали во все стороны, на щеке догорал порез от бритвы, потертый костюм висел мешком. Кроме того, парень пах чем-то вроде офисного освежителя воздуха.

Девушку хотелось умыть, переобуть, переодеть. Но ничего было нельзя поделать с тем, что рельеф под кричащей попугаистой курточкой серьезно проигрывал героиням обложек.

Парень еще раз вгляделся в девушку, девушка снова внимательно рассмотрела парня, и они, рассмеявшись, подбежали друг к другу.

 

 

ТВОРОГ

 

Прилетели инопланетяне, и Васька кинулся к двери: скорей во двор, смотреть! Это ведь раз в сто лет бывает, а то и в тыщу! Надо успеть!

Но где там...

В прихожей Ваську цепко перехватил старший брат:

– Стой, куда побежал?

– Видишь?! Бублики в небе! Сверкают!.. Пришельцы!

– Видел... Пусть сверкают. Ты-то куда собрался?

– Так смотреть!

– Ты давай так просто не бегай. Зайди в магазин, вот тебе список.

Огромные гладкие бублики за окном сияли то сиреневым, то розовым цветом.

– Ну Ко-оль-ка!..

– Не колькай! Мало ли, кто там прилетел!

– Сам сходи! Тебе же список дали!

– Ты что же это, маме не хочешь помочь?

– Сам помоги!

– Ты со мной не спорь! Мне еще уровень пройти надо, а там босс знаешь какой?

Бублики то подымались к небу, то спускались ближе к земле, то застывали недвижно, то мелко-мелко дрожали.

– Ладно, ладно, зайду, пусти!

– И сначала – в магазин, а уж потом мутантов своих смотри! Понял? Разберут же все перед праздником, успеть надо! Вон какие толпяки ходят!

– Хорошо! А пойдем вместе?

– Ты не понял, что ли? Мне две звезды до суперудара осталось! Какое пойдем?!

– Все, все, понял!

Васька накинул куртку, набросил шапку, втанцевал в сапоги – и... замер. Ладно Колька, но мама! Мама же не видела!

– Мама, мама, смотри в окно! Там такое!..

– Смотрю, смотрю, Васенька!

Однако судя по шуму воды и грохоту тарелок, мама так и не оторвалась от раковины. А папа, как назло, на работе, и уж там ему, конечно, не до гостей из космоса. Придется все-таки одному с инопланетянами знакомиться...

Васька скатился по лестнице, выскочил на улицу. Народу было и правда много, и сначала Васька подумал, что все они вышли смотреть на пришельцев. Но в небо смотрели всего два или три человека, остальные же суетились с сумками, деликатно, как коляски, вывозили тележки из магазинов, складывали покупки в машины, перекидывали пакеты из рук в руки, жонглировали кошельками и телефонами. Навстречу выходящим покупателям спешили те, кто еще не успел запастись продуктами и купить подарки, людские потоки сталкивались, перемешивались, скручивались и выпрямлялись.

Васька, само собой, и не собирался слушаться брата: какой там магазин, когда надо с пришельцами в контакт входить! Однако он попал в мощное покупательское течение, и его, серией тычков и толчков, от одного человека к другому, как пинбольный шарик забросило в двери магазина, а там понесло от прилавка к прилавку. Случайно он оказался как раз там, где было почти все из списка: у полок с чаем и печеньем. «Ладно, быстро возьму, что надо – и бегом на улицу!». Но быстро не получилось. Там очередь, тут молоко просроченное, здесь творог спрятался, словно гриб в лесу – пока его найдешь... А уж у кассы вообще завяз как в болоте!..

 

Так что когда Вася вышел на улицу, бубликов уже не было. Улетели. Казалось, никто и не заметил...

Домой Вася вернулся в слезах. Скинул пакеты в руки брату и, не переставая реветь, свалил прямо на пол куртку.

– Ну-ка, не реви! – стал утешать его Колька. – Подумаешь! Пришельцы! Прилетели-улетели. Да сдались они нам! Тоже мне! А творог, он сейчас нужен.

 

 

Я СИЖУ В КЛЕТКЕ

 

А-А-А! МЕНЯ ДОСТАЛА ЭТА МУХА!!! Она то и дело садится на меня и щекочет мерзкими мохнатыми лапами! И какая огромная! Никогда таких не видел...

Я – человек. Я сижу в клетке. Я не знаю, кто меня сюда посадил и зачем. Три раза в день в клетке появляется еда. Это приятная часть моего заточения. Неприятная – пытка! Меня пытают этой мерзкой мухой!!! Ее жуткие волосатые лапы, скользкое брюшко, отвратительный шевелящийся хоботок... Она не дает уснуть...

Я – человек. Я сижу в клетке. Не помню, сколько лет. Плохо помню свою жизнь до клетки. Где-то я там работал, но не помню где. Была жена, но я не помню ее лица. Были даже дети, но и их я не помню. Я и своего-то лица не помню... А-а-а!!! Она опять на меня села... Не понимаю, где стоит эта клетка. Какая-то комната, вся белая, но не видно ни стен, ни потолка. Один бесконечный белый цвет.

Я – человек. Я сижу в клетке. Удивляюсь, как еще не сошел с ума. Видимо, вот такой я стойкий... Впрочем, и здесь есть кое-что для души. Вместе со мной в клетке живет ящерица. Хе-хе, вот уж повезло, так повезло! Я дарую ей жизнь, кормлю остатками своей пищи, она существует благодаря мне. Но зато... Хе-хе... Она расплачивается за мои мучения. Я выворачиваю ей лапки, щелкаю по желтому животу, капаю на спину горячим супом...

 

А-А-А! МЕНЯ ДОСТАЛ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК!!! Я не знаю, что такое «человек», но так называет себя мой палач... Все время бормочет: «Ячеловекясижувклетке». Ненавижу его! Вы бы знали, как он меня мучает...

Я – ящерица. Я сижу в клетке. Понятия не имею, кто меня заточил и за что. К счастью, кормят, даже три раза в день. Но зачем меня мучают? То дергают, то морозят, то жгут кожицу, то ломают лапы, то бьют по животу и спине...

Я – ящерица. Я сижу в клетке. Уж и не помню, сколько. Не помню, что было до клетки. Так, какие-то обрывки... Что-то зеленое, ветер, земля... Не помню!.. А-а-а!!! Это мой мучитель ударил меня по голове... А-а-а... Не понимаю, где стоит эта клетка... Не знаю даже, как выглядит этот изверг, он такой огромный и силен, как удав...

Я – ящерица. Я сижу в клетке. Удивляюсь, как еще не сошла с ума. Видимо, такая вот я стойкая... Хотя кое-что очень даже скрашивает мою жизнь... В клетке есть муха. Ха-ха, вот уж с ней мне точно повезло! Я делюсь с ней пищей, даю жить, так сказать. Зато уж она получает за мои мучения сполна! Что я только с ней не делаю! Выдергиваю волоски из лап, царапаю брюхо, сдавливаю хобот, плюю в глаза...

 

А-А-А! МЕНЯ ДОСТАЛА ЭТА ЯЩЕРИЦА!!! Если бы я еще знала, что такое «ящерица»... Она все время повторяет: «Я я щ е р и ц а я с и ж у в к л е т к е». Она так себя называет и мучает меня. Если бы вы знали, как мне больно...

Я – муха. Я сижу в клетке. Не знаю, как я здесь очутилась. Меня тут кормят. Но почему она делает мне больно?.. То ломает лапы, то пытается выдернуть крылья...

Я – муха. Я сижу в клетке. Я не помню, давно ли я тут. А что было до клетки?.. Тоже не помню. Но ветер тогда был, это я помню. О!.. Она ударила меня в живот... И я не могу увернуться, она рядом с едой... Моя мучительница очень страшная – быстрая, хитрая бестия.

Я – муха. Я сижу в клетке. Не знаю, почему еще не сошла с ума. Наверное, я стойкая. Но кое-кто здесь расплачивается за мои мучения... Это человек. Я сажусь на него, щекочу, не даю ему спать...

 

А-А-А! МЕНЯ ДОСТАЛА ЭТА МУХА!..