Правда Абсурда. Льюис Кэролл глазами Виктора Фета. Перевод и фантазия

Lewis Carrol, “Oxoта на Снарка в восьми напастях” (“The Hunting of the Snark: An Agony in Eight Fits”), переводчик Виктор Фет, Иллюстратор Генри Холидей, издатель­ство Evertype, 2016, 184 cтр.

Виктор Фет, “Алиса и Машина Времени. Фантазия по мотивам Льюиса Кэрролла и Герберта Уэллса”. Иллюстратор Байрон В. Сьюэлл, издательство Evertype, 2016, 164 cтр.

 

I.

 

Если набрать в Google “Lewis Caroll”, то появится цифра 43 600 000.

Это не так много как у “Donald Trump” (464 000 000) и “Harry Pot­ter” (143 000 000), но всёжебольше, чему“Dostoevsky” (4 280 000). Все цифры даны на 25 января 2017 года.

Льюис Кэролл необыковенно притягателен. Он из тех писателей, которые могут стать спутниками на всю жизнь. Кэрролловскую «Алису в стране чудес» Виктор Фет, зоолог и поэт, впервые прочитал в школе, знаменитой 130-й английской школе новосибирского Академ­городка, «питомнике эмигрантов». Любовь к Кэроллу поразила его мгновенно и на всю жизнь. И вот, учась в Новосибирском универси­тете, студент Фет совершает «головокружительный поступок» (его собственное выражение). В 1974 году, в возрасте 19 лет, будучи сту­дентом 3-его курса, он начинает переводить поэму Кэрролла «Охота на Снарка». Первая версия готова в 1975-м году. Но окончательно пере­вод завершёнтолькочерез 6 лет, в 1982-мгоду, ивсеэтигодыФетшлифовалеговусловияхотнюдьнекабинетных, восновномвТурк­мении, работая зоологом в Бадхызском заповеднике.

Английский писатель и учёныйЛьюисКэрролл (это - псевдоним, настоящее его имя - Чарльз Лютвидж До?джсон, илиДодсон) опублико­вал эту поэму в 1876 году.

 

Один из немногих энциклопедистов, ныне живущих в России, Вла­димир Андреевич Успенский, математик, лингвист, теоретик искус­ства,.называет «Cнарка» олной из вершин мировой поэзии. Сравнивая перевод Фета с другими известными ему русскими переводами (Фан­ченко и Кружкова, Клюева и Пухова), Успенский приходит к выводу, что фетовский перевод «является самым лучшим». Кроме того, по времени его создания он, по-видимому, сделан раньше других, но 20 лет «ждал своего часа», чтобы опубликоваться. .Эти оценки даны в очерке Успенского, который был предпослан первому изданию «Сна­рка» в переводе Фета (2001). В новом издании этот очерк следует за переводом.

Мой английский, по-видимому, не столь хорош, как у В.Я. Фета и В. А. Успенского, и я не осмеливаюсь сравнивать переводы с оригина­лом. Я могу только высказываться о русских текстах и пытаться фор­мулировать правдоподобные суждения об оригинале. В 90-е годы я прочитал перевод Григория Кружкова – в машинописном виде, а не­давно – перевод Влалимира Гандельсмана – в «Журнальном Зале», «Волга», N 4 за 2000-й год. Сейчас эти переводы легко можно найти в Интернете. И Кружков, и Гандельсман – известные поэты. Хорошие поэты.

От себя скажу, что перевод Фета как русский текст представляется мне блистательным. Почему? Потому что в нёмполновыраженаглав­ное, что содержится (по-видимому, содержится) в оригинальном «Снарке»:

Мир – царство Абсурда. 

На всех уровнях. Во всех ипостасях. Абсурд первичен, в нёмслитыДоброиЗло. Физикиговорятопервичномвакууме, «кипящемваку­уме», в котором «кипят» различные элементарные частицы. Абсурд тоже «кипит», переливаясь всеми оттенками противоречивых смыслов.

Есть Абсурд Большой, общий. Никто точно не знает, как выглядит Снарк, где его искать, как его искать и, главное, зачем он нужен. Все ответы и рецепты приблизительны и, отчасти, смехотворны. 

В русском фольклоре это называется: «...поди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. А не принесёшь–моймеч, твояголова–сплеч!» (сказкаоФедоте-стрельцевобработкеА.Н. Афанасьева).

 

Можно думать, что и история человечества развивается так же – аб­сурдно, без определённойцелиивидимогосмысла, будущее–вту­мане, а прошлое темнееет по мере удаления от него.

Но «пойди туда – не знаю куда» бывает и благом. Наука порою так получает свои главные результаты – ищется одно, а находится другое, о чёминепредполагалось: электричество, радиоактивность, виагра... 

Есть Абсурд Личный, так сказать персональный. У каждого из пер­сонажей «Снарка» есть своя удивительная, эксцентричная черта. Спо­лох абсурда исходит от каждого.

«Тут же был и Бобёр–ондремалнатюках

Или молча вязал кружева;

Этим судно спасал он – неведомо как –

От крушений не раз и два»

Или о Булочнике

«И печальней всего было в этом не то,

Что одежду оставил он с ними (с забытыми чемоданами - Г.Я.) –

Не забыл натянуть он четыре пальто,

Но, к несчастью, забыл своёимя».

(Из «напасти первой», «Высадка»).

 

Абсурд Логический. Абсурдное, несоразмерное деление понятий.

Барабанщик перечисляет 5 основных признаков Снарка:

1. Простой вкус, как у птичьего молока, отличающийся  

остротой

1. Снарк не любит рано вставать


2. Он лишёнчувстваюмора


3. Он знает вкус в ку­пальных кабинах


4. Он тщеславен

 

Лет уже 20 или более расхожим местом стала классификация живот­ных, которую Борхес приписывает древней китайской Энциклопедии (нет со-мнений, что он еёвыдумал).

Животные делятся на

а) принадлежащих Императору;

б) набальзамированных;

в) прирученных,

г) молочных поросят; д) сирен, е) сказочных, ж) бродячих собак,
з) включённыхвэтуклассификацию, и) бегающих как сумасшедшие,
к) бесчисленных, л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух.

Несомненно, что Борхес, писатель необъятной эрудиции, знал Кэр­ролла и «Снарка»

Виктор Фет, как учёный-зоолог, считаетСнаркаживотнымидаётспециальноеприложение, определяяего«таксономическоеместо»вживотноммиреииспользуядляэтогомноголатинскихтерминов. Ядумаю, чтоэтаметодология, будучиобобщенанадругиеслучаи, вполне может претендовать на Ig Nobel Prize(“Шнобелевскую пре­мию»), вручаемую каждый год в Гарвардском университете. А может быть, Виктор Фет получит еёибезтакогообобщения.

 

Абсурд социальный

 «Присудил он (Снарк – Г.Я.) к пожизненнной ссылке свинью,

Со взысканьем ста фунтов потом;

Но такой приговор не устроил Судью-

Было что-то неправильно в нём.

А тюремщик сказал, что назначенный штраф,

Да и самая ссылка сперва,

Представляют собой ущемление прав –

Ведь свинья уже год как мертва»

(Из «напасти шестой», «Сон Барристера»)

 

Абсурдизмы языковые.

Очевидная противоречивость высказывания.

 «Он очнулся и молвил: «Поведаю Вам,

Что за участь меня ожидает...»

«Тишина!» - Барабанщик сказал морякам.-

«Даже громко кричать запрещаю!»

 

Или столь же очевидная нелепость - из той же «напасти»

 

«И по-польски пытался я всёрассказать,

И по-гречески предостеречь.

И по-древнееврейски – но мог ли я знать,

Что нужна здесь английская речь!»

(Из «напасти третьей», «Истории Булочника»)

 

Или абсурдно-ненужная констатация

«Плыли много мы месяцев, много недель

(По четыре на месяц возьмём),

Но, увы, не видали мы Снарка досель,

А лишь только мечтали о нём

 

Плыли много недель, плыли много мы дней

(Я в неделе семь дней насчитал),

Но ни тени от Снарка на глади морей

Наш корабль до сих пор не встречал»

(Из «напасти второй», «Рассказ Барабанщика»).

 

 

Абсурд – всюду и везде. Тотальный Абсурд, отсутствие смысла, – главная черта нашего Абсурдистана и, более того, всего нашего Уни­верса.

Это – пружина фетовского перевода а не только большая художе­ственная точность, которую отметил Успенский. В этом - его основное отличие от других переводов, пусть и очень неплохих, как переводы Кружкова и Гандельсмана.

В итоге кэрроловская «Охота на Снарка» в переводе Фета пред­стаёткакпоэма метафизическая.

В языке перевода нет нарочитого снижения и намеренной вульгар­ности или непристойности. В других переводах «Снарка» с таким встречаешься часто. Вот капитану корабля даётсяимяБалабон, атоиспользуетсяитакаялексика - «шмотки», «цимес», «на пушку бери», «пудри мозги»... Ничего подобного в переводе Фета нет.

И получается тогда не юмор. Не сатира. Не пародия.

Метафизика.

Абсурд...И всёже...всёже... Подумаемещёраз...КакговоритПоло­ний в «Гамлете», «Though this be madness, yet there is method in it» («В этом безумии есть своя логика»).

Ну например, абсурд  педагогически-игровой , когда очевидно не­разумное утверждение заставляет осознать то, что на самом деле..

Дети любят «Ехала деревня мимо мужика, вдруг из подворотни лают ворота»

Но есть и куда большее

В кэрроловском Абсурде скрыт Не-Абсурд, Абсурд лишь ка­жушийся таковым («apparent»). Есть Правда Абсурда.

В «Снарке» отражёнПоиск, одинизглавныхархетиповчеловече­ства. Искали  «золотое руно» и «Cвятой Грааль», Эльдорадо и Северо-Западный проход, «философский камень» и «частицу Бога», библио­теку Ивана Грозного и янтарную комнату. Поиск важнее Цели, а пути «неисповедимы».

«Моби Дик» Мелвилла был написан намного раньше «Снарка», но, по-видимому, Кэрролл о нёмнезнал.

А вот Джойс, конечно же, знал Кэрролла и весьма вероятно, что «снарк» превратился в «кварк» из Улисса, а потом прыгнул в теорети­ческую физику.

 

Но вернёмсяк«Охоте».  

В конце концов, в определённомсмыслеЦельдостигнута ,ивстреча со Снарком как будто состоялась. Но Снарк не пойман, и про­изошло нечто, на чёмлежитпечатьнеотвратимости. Нетничегохоро­шего в этой встрече.. Она, как и опасался Булочник, стала для него трагедией. Снарк оказался зловещим Буджумом. А может быть, это был и не Снарк. Неважно. Неизвестность «проклятая неопределён­ность» в достижении Цели – ещёодначертаПравдыАбсурда.

Мы не понимаем, не можем понять смысл Целого Но что мы пони­маем абсолютно – то, что нам сказано по отдельности. Отдельное предложение всегда кристально ясно, пусть оно и рассказывает о нелепице.

Правда Абсурда гарантируется нам грамматическими правилами, скрепами Языка. И отсюда можно увидеть мостик к формуле Одена, олного из величайших поэтов прошлого века:

«Time…

Worships language and forgives

Everyone by whom it lives»

(“Время поклоняется языку и т.д.”)

Бродский, прочитав в северной ссылке эти строки Одена, навсегда принял их как откровение

Из перевода Фета мне стало ясно главное достижение Льюиса Кэр­ролла. Анлийский дух предстает у него расщеплённымнадвесостав­ляющие, строгое Рацио и стихийный Нонсенс. Они прекрасно уживаются друг с другом, умиротворённыеЯзыком

 

 

II

 

Вторая «кэрроловская»книга Виктора Фета «Алиса и Машина Вре­мени» имеет подзаголовок «Фантазия по мотивам Льюиса Кэрролла и Герберта Уэллса». Она посвящена 150-летию «Приключений Алисы в Стране чудес» и 150-летию со дня рождения Герберта Уэллса.

 

В советское время была замечательная радиопередача «Клуб зна­менитых капитанов». Звучала песенка-заставка

 

«В шорохе мышином, в скрипе половиц 
 Медленно и чинно сходим со страниц,
Шелестят кафтаны, чей там смех звенит,
Все мы капитаны. Каждый знаменит».

 

И собирались капитаны – Гулливер и Дик Сэнд, Робинзон Крузо и Саня Григорьев из «Двух капитанов» и многие другие...И примкнув­ший к ним барон Мюнхаузен. И звучали голоса великих артистов – Абдулова, Плятта, Сперантовой. Замечательная была передача...

Для меня несомненно, что школьник Фет в 1960 -70-е годы любил «Клуб знаменитых капитанов». И книги Перельмана, гениального популяризатора науки, были в его круге чтения. Я уж не говорю об Уэллсе. И, конечно же, он читал братьев Стругацких, а потом и слушал песни Высоцкого про приключения Алисы в странной стране, где «...можно запутаться и заблудиться / Даже муращки бегут по спине, /если представить, что может случиться».

Всёэто–основа«Фантазии». Вней 14-летняядевочкаАлиса, уче­ница Чарльза Дарвина, встречает Герберта Уэллса, который прибыл из будущего на машине времени, имя которой «Машинетта» И собира­ются зп столом великие люди – Чарльз Дарвин и Герберт Уэллс, Джон Дальтон и Фрэнсис Гальтон. И, конечно же, Чарльз Додсон (Льюис Кэрролл) и его героиня Алиса. В разговоре за столом Додсон призна­ётся, чтотекст«Алисы» - этостенографическая запись еётранса. Онипытаютсяинтерпретироватьстранные, апоройистрашные, парадоксы«Алисы», толиэтомедиумическоепосланиеиздругого, параллель­ного мира, то ли – тревожное предупреждение из будущего, посланное по Реке Времени. И учёныеорганизуют специальный Корпус Времени, чтобы предотвратить страшное развитие событий. Английская коро­лева поддерживает эту инициативу, она становится международной. Далее...Читайте книгу и всёузнаете...

Книга очень познавательна. Неожиданнный факт: Льюис Кэрролл совершил краткое путешествие в Россию в 1867 году и вёлдневник, опубликованныйлишьв 1935 году. Я–химикпопрофессииилюблюисториюхимии. Мнебылоранееизвестно, чтоДжонДальтон, основа­тель научного

 

атомизма,.описал свою разновидность световой слепоты (дальто­низма). Но я не знал, что он оставил распоряжение, чтобы его глаза были изучены после его смерти. И сохранившиеся высохшие глазные яблоки Джона Дальтона были исследованы совсем недавно – совре­менными методами.

Книга написана в симпатично-старомодном стиле, напоминает чи­танные в детстве учёныедиалогиизжюль-верновскихроманов. Воз­можны и более далёкиеассоциации, какие-нибудь«Разговорывмиредухов», популярныевпервойполовине XIX-го века.

Мне было бы интересно узнать, читал ли Виктор Фет книгу Ду­гласа Хофштедтера «Гёдель, Эшер, Бах», «метафизическуюфугувдухеЛьюисаКэрролла» (Gödel, Escher, Bach:An Eternal Golden Braid, 1979 byDouglas Hofstadter, «a metaphoricalfugueon minds and machines in the spirit ofLewis Carroll»)

 

III

 

 

И, наконец, хочется сказать, что обе книги очень тшательно, я бы сказал, любовно подготовлены в печати. Книги выпущены издатель­ством Evertype www.evertype.com

https://en.wikipedia.org/wiki/Michael_Everson

Издательство Evertype – мировой чемпион в обасти «кэрроллогии» и «алисологии» (10 книг за 5 последних лет !), а Майкл Эверсон – его движущая сила («driving force»).

Обе книги – фактически двуязычные, англо-русские издания. Зна­токи Кэрролла, Байрон Сьюэлл, и Клэр и Август Имхольц, участво­вали в подготовке «Фантазии» к публикации, а Август Имхольц напи­сал предисловие о путешествиях во времени.

Более того, "Фантазия" вышла одновременно в ДВУХ книгах. Одна - на английском, написанная сначала («Alice and the Time Machine»), в редакции текста помогал Байрон Сьюэлл. Другая - на русском. Фет сам себя переводил с английского на русский

В первой книге дана обширная аннотированная библиография всех изданий «Охоты на Снарка» на русском языке.

Вторая книга – снабжена обширными и дельными комментариями.

Обе книги прекрасно, стильно иллюстрированы.